Николай Башмаков - Дом на плоту

Размеры его поражали. Плот напоминал небольшой корабль. Его нос и корма были заострены. Угол носовой части для того, чтобы лучше рассекала воду, был более острым, чем у кормы. На острие кормы было закреплено весло-руль, поворачивая его или загребая им можно было рулить. Для этой же цели вдоль бортов и на носу лежали в готовности весла меньших размеров. Их предполагалось применять в экстренных случаях. Здесь же были закреплены багры и шесты. С правой части кормы прикрепили лодку — главное средство спасения на случай кораблекрушения. С левой стороны прицепили плотик Никитиных. Посередине плота, словно надстройка на атомном ледоколе, возвышался дом. В его подвале действительно оказалось почти по колено воды, но это даже было удобно. Продукты, закатанные в банки, для их лучшей сохранности поставили прямо в воду. Сюда же поставили фляги с солёным мясом. Остальное продовольствие было распределено на две части. На кухне, под рукой у хозяйки, и в специальном ларе, установленном перед домом со стороны носовой части. Между кормой и домом располагался небольшой навес, под которым флегматично пережёвывала корм корова Лизка. Рядом запас сена для неё и будка, в которой проживал главный охранник «корабля» — пёс Жулик. С противоположной стороны у борта — туалет. Кошка Ерошка и кот Елизар устроились в доме. На носовой части стоял постовой грибок для вперёдсмотрящего. Такой же грибок, только чуть побольше, был и на рабочем месте рулевого. В передней половине, так, чтобы была видна корма и носовая часть, возвышался временный капитанский мостик. Для наилучшего обзора его предполагалось сделать на крыше дома, но это требовало времени, и было отложено на потом. Опоясывал плот по периметру низенький борт из плахи и фальшборт из верёвки, привязанной к стоякам из металлического уголка и труб.

За неимением лучшего вся эта махина должна была приводиться в движение одним стареньким лодочным мотором «Вихрь», появившемся на свет ещё в двадцатом веке. Разумеется, о какой-то приличной скорости говорить не приходилось. И все же мотор позволял не просто дрейфовать по течению, а потихоньку плыть и хоть немного маневрировать.

Конечно, с точки зрения специалистов по морскому делу, этот «корабль» не выдерживал никакой критики. Огромные размеры при слабом двигателе, неповоротливость, уязвимость во время шторма делали плавсредство очень ненадёжным. Опытный моряк не осмелился бы на нём спасаться даже после кораблекрушения. Скорее всего, он предпочёл бы плыть своим ходом, саженками. Но наши герои были людьми исключительно сухопутными. Они не имели ни малейшего представления о судовождении. И это дилетантство позволяло им не думать о подстерегающих их опасностях и смотреть на предстоящее плавание с оптимизмом.

После ужина на общем совете постановили несколько дней пожить на приколе. Для того, чтобы обжить дом на плоту и заодно понаблюдать за участью острова. Спать решили в доме. Всё равно когда-то надо привыкать. Излишне говорить, что особо впечатлительные натуры спали в эту ночь очень беспокойно. А Алёшка вообще просидел всю ночь возле вахтенного. В непосредственной близости от главного спасательного средства — дюралевой лодки.

Ночь, как и предыдущие, прошла спокойно. За все дни наводнения ещё ни разу не было сильного ветра. Стояла тихая, тёплая погода, однако солнце в последние дни почти не выглядывало. Небо заволокла мгла, которая обычно бывает при сильных лесных пожарах. Летняя жара под влиянием огромных масс воды холодного океана отступила. Ночи становились прохладными. Высокая влажность, непривычная для жителей этих мест, вызывала озноб.

В доме было тепло, однако внутреннее беспокойство островитян, впервые спавших на своём плоту, не позволило спать «до обеда». С рассветом, не сговариваясь, начали подниматься. В доме было тесновато, но разместились все. Спали в комнате и в горнице, а так же на том месте, где несколькими днями ранее располагалась русская печь. Теперь вместо неё на кухне стояла металлическая печь «буржуйка» и газовая плита, работающая от баллона. Небольшая кухня была сплошь завалена посудой, продуктами и различным домашним скарбом.

Сразу после завтрака состоялся большой совет, на котором единогласно постановили: с сегодняшнего дня они не просто группа людей, спасающихся от наводнения, а команда. Экипаж плавсредства. Капитаном единодушно избрали Илью. Старшим помощником — Дмитрия. Даже Андрей безропотно согласился с этим решением. Он хоть и придерживался других принципов руководства, вынужден был признать: без волевого напора Ильи, его настойчивости и сверхвысокой требовательности построить такой плот в отведённое стихией время они бы не смогли.

Ответственной за питание экипажа назначили Марию. Её постоянная помощница — Светлана. Андрей и Алёна были определены в рулевые. Ленка с Алёшкой — юнги. Их основная обязанность — нести вахту в качестве вперёдсмотрящих.

Вахту должны были нести все члены команды без исключения. В состав вахты входили четыре человека: капитан (или старший помощник) — он же моторист, рулевой, наблюдатель (вперёдсмотрящий) и повар-кок. Свободные от вахты члены команды отдыхали. Таким образом, набиралось ровно две вахты. Илья не без умысла наиболее часто ссорящихся между собой развёл по разным командам и предложил следующий состав. Первая вахта: Илья, Алёна, Алёшка и Мария. Вторая: Дмитрий, Андрей, Ленка и Светлана.

В экстренных случаях, для решения внезапно возникших задач, вся команда поднималась по тревоге. Выбрали начинающие мореплаватели и девиз: «Не покоряться обстоятельствам! Никогда!» Споры разгорелись при обсуждении вопроса о названии «корабля». Предложений было много: «Новый ковчег», «Плавучий дом», «Дрейфплот», «Сибирский айсберг», «Спасительная соломинка»…

Все ещё скептически настроенная Алёна предложила назвать плот «Титаник 2». И хотя по своим размерам их ковчег проигрывал настоящему Титанику совсем немного, это предложение было с негодованием отвергнуто. Никто и мысли не мог допустить, что их детище постигнет такая же трагическая учесть.

Спорили долго. До тех пор, пока Ленка, подняв к небу руки, дурачась, с показным трагизмом и отчаянием не завопила:

— О-о-о, плот нашей надежды! Ну, как же тебя назвать?!..

Члены команды захихикали над её выходкой, и только Светлана нашла в ней рациональное зерно.

— А что? Давайте так и назовём: «Оплот надежды». Этот плот наша опора, защита… На нем базируется наша надежда на спасение!

С предложением в принципе согласились, хотя позднее ещё долго думали над изменением названия и предлагали различные другие варианты. Каждому хотелось, чтобы именно его название было принято и утверждено безоговорочно.