Джон Марсден - Смерть ночи

– Ну, отсутствие новостей – уже хорошая новость, – вздохнула Фай.

– Если честно, Фай, – тут же огрызнулась я, – это не слишком-то утешает. Это одно из самых глупых высказываний, придуманных людьми!

Фай это задело. Был уже второй час ночи, мы все устали. Да и холодало.

– Но больше мы ничего сделать не можем, – заявил Гомер. – По правде говоря, самое вероятное… Ну, мне неприятно это говорить, но он, скорее всего, мёртв.

Мы все яростно набросились на Гомера, ругая его так и эдак. Конечно, все мы думали о такой возможности, но говорить об этом вслух казалось непристойным, что ли. Слишком страшно, слишком ужасно слышать, как кто-то произносит такое. Может, мы боялись, что если заговорим об этом, то оно сбудется. Я уже достаточно много знала о силе слова.

– Ладно, что теперь делать? – спросил Ли. – Мы не можем остаться здесь.

– Нет, можем, – возразила Фай.

– Вряд ли здесь достаточно безопасно, – сказал Гомер. – Эти колонисты уже в пути. И мы не знаем, как далеко они забрались по эту сторону от города. Они уже утром могут оказаться у Лангов.

– Но сейчас-то ночь, – напомнила Фай. – А я слишком устала. И холодно. И мне всё надоело. – Она опустила голову на руки, лежавшие на столе.

Ли с сочувствием погладил её по волосам, но все остальные даже на это не были способны.

– Мы могли бы здесь остаться на несколько часов, – предложил Гомер. – Но нам всё равно придётся уйти ещё до рассвета. Я бы предпочёл как следует поспать потом, чем дремать сейчас.

Наступило молчание, мы все смотрели на Фай, надеясь, что она согласится.

– Ох, ладно, – сказала она наконец, отталкивая руку Ли и вставая. – И куда мы пойдём?

– Идемте в Виррави, – быстро откликнулся Гомер. – Мы там уже сто лет не бывали. Надо посмотреть, что там происходит, не можем ли мы что-нибудь сделать. Если отправимся прямо сейчас, к рассвету доберёмся.

Мы были слишком измотаны, чтобы спорить. Тем более что других идей всё равно ни у кого не было. Да нам и понравилась мысль о походе в Виррави. Мне хотелось оказаться как можно ближе к цивилизации. Я просто не желала больше видеть Ад.

Мы тронулись в путь, и через десять минут снова полил дождь. Наверное, умнее всего было бы сразу развернуться и спрятаться в сухом сарае, но никто такого не предложил. Другие возможности уже не рассматривались. Было очень темно, но можно было спокойно идти по дороге, не боясь, что попадёмся, так что шли мы без особого труда. Кажется, с момента нашего ухода от дома Криса и до самого Виррави никто не произнёс ни слова.

На рассвете мы были рядом с домом учителя музыки. Но слабый серый свет на востоке пока что мало отличался от ночной тьмы. Мы четверо стояли в саду, прячась за деревьями, мокрые насквозь, а Гомер отправился осмотреть дом, чтобы убедиться в отсутствии там людей. Я пыталась понять, откуда он черпает энергию. У него сил было как будто больше, чем у остальных. Но наконец Гомер подал нам знак входить. Несчастные, продрогшие, мы зашли в дом, отыскали там полотенца и одеяла, в верхней ванной комнате сняли с себя мокрую одежду. Гомер вызвался первым встать на дежурство, и никто возражать не стал. Робин и Фай улеглись на одну кровать, я заняла другую, в соседней спальне. Ли исчез в коридоре – ушёл в последнюю комнату. Я лишь надеялась, что солдаты не зайдут в этот дом с проверкой именно тогда, когда все мы раздеты. Но в доме всё выглядело так, словно сюда со времени нашего последнего визита никто не заходил.

Хотя я всю ночь ждала момента, когда наконец окажусь в постели, я даже глаз не могла закрыть. Никогда я не чувствовала себя более бодрой. Колючее шерстяное одеяло щекотало кожу, но это было приятно. В этом было нечто простое, примитивное. Я очень долго не могла согреться, хотя подогнула ноги и поплотнее натянула на себя одеяло. Потом укрылась с головой. Руки я сложила на груди, сунув ладони под мышки. Кожу стало покалывать по мере того, как восстанавливалось кровообращение, только ноги ещё оставались холодными. Я их укладывала и так и этак. И наконец тепло, ощущение уюта и желание спать, в чём я так давно нуждалась, растеклись по мне, я расслабилась. Я лежала, наслаждаясь ощущениями. А потом услышала шёпот:

– Эй, ты не спишь?

Я в испуге высунулась из-под одеяла. Я себя чувствовала как опоссум, который выглядывает из дупла, глаза у меня были вытаращены, а волосы жутко спутаны, так что я, наверное, и внешне была похожа на опоссума.

Это оказался Ли.

– Ты опять похожа на гусеницу.

– Не на опоссума?

– Ну, и на него тоже. Можно мне к тебе?

Он стоял у кровати, завернувшись в одеяло и дрожа от холода. Его карие глаза умоляюще смотрели на меня. Меня охватил жар волнения, но я постаралась этого не показать.

– Нет! – ответила я. – На мне ничего нет, кроме одеяла.

– Я на это и надеялся. На мне тоже только одеяло.

– Ли!

– Ну пожалуйста!

– Нет. Ну ладно, на кровать ты лечь можешь, но это всё. И не думай, – тут же добавила я, когда Ли рванулся ко мне, – что тебе удастся уболтать меня на что-нибудь большее.

– Но моё обаяние и индивидуальность…

– Да-да, обо всём этом я знаю.

Ли улёгся рядом со мной, положив голову на правую руку и задумчиво глядя на меня. Он едва заметно улыбался.

– О чём ты думаешь? – через какое-то время спросил он.

– Ох…

Он застал меня врасплох. Я слишком разволновалась от того, что он так близко. Я уже начинала вся гореть под одеялом.

– Не думаю, что мне хочется отвечать.

– Ну же!

– Отвечу частично. Я пыталась понять, почему ты улыбаешься.

К моему удивлению, в ответ Ли довольно долго молчал. Но улыбка с его лица исчезла. Он теперь выглядел очень серьёзным, как будто был в церкви или что-то в этом роде.

– Ты разве не можешь заснуть? – спросила я.

– Нет. Я вообще плохо сплю в последнее время. С той ночи возле скал.

Я содрогнулась.

– Давай сменим тему.

Ли вдруг придвинулся ближе и крепко меня поцеловал. Я ответила на поцелуй, пожалуй, даже с ещё большей энергией. Я не знала, чем это может кончиться и хочу ли я, чтобы это кончалось. Но наконец жар утих, поцелуи Ли стали мягкими и нежными, он едва касался губами моих губ. И это невероятно волновало. Мы ещё какое-то время целовались, потом улеглись, прижавшись друг к другу. Одеяло Ли слегка соскользнуло, но за своим я следила внимательно.

Я ощущала тёплую, живую кожу Ли. И прижалась губами к его ключицам, почти мурлыча и поглаживая его руку. Я нащупала под кожей пульс и сосредоточилась на нём. Ли, мне кажется, тихо гудел, но я не была уверена, гудит ли его кровь или голос. Ли поглаживал мои волосы и шею, его рука стала удивительно уверенной. Длинные изящные пальцы дразнили меня, распутывая волосы.

– Красивые волосы, – сказал наконец Ли.