Юлия Айзатулина - Планета пыли.Сферополис [СИ]

Арвай Сансар внимательно слушал Таргала и ждал, пока тот закончит, чтобы самому представиться и представить девушек. На правах единственного на текущий момент мужчины в их группе Арвай считал, что именно он и только он должен говорить с главой местного клана. Тем более, в нем взыграла кровь Сансаров, которую всё последнее время ему приходилось усмирять, постоянно слепо следуя за другими людьми. Но проявить себя лидером Арваю в очередной раз не удалось. Только он открыл рот, как его резко перебила Ева.

— Таргал? — переспросила Ева. — Моего отца звали также.

— Ева? — мозг Таргала пронзила неожиданная догадка, глаза его удивлённо округлились. — Это ты?

— Да, — сказала Ева. — А ты… Ты мой отец? Я не верю своим глазам! Столько лет! Я думала, ты умер! Где же ты был? Неужели здесь?

— Ева, подожди, дай мне, пожалуйста, минутку, чтобы осознать, что ты сейчас здесь, передо мной, — Таргал обессиленно опустился на пол.

Арвай и Эрдэнэ были в глубоком шоке, они не знали, что сказать и как себя вести в такой необычной ситуации, поэтому просто обескураженно таращились, переводя взгляд с Евы на её неожиданно воскресшего отца и обратно. Ева сидела неподвижно, не сводя глаз с Таргала. Видно было, что её переполняют эмоции, но она не решается выпустить их наружу. Наконец, Таргал смог совладать с собой.

— Прошу прощения, — сказал он, обращаясь к Арваю и Эре, — не могли бы вы ненадолго нас оставить? Вы сможете пока отдохнуть, вам дадут еду и воду.

— Спасибо, мы не возражаем, — сказал Арвай Сансар и слегка поклонился.

— Мэйли! — позвал кого-то снаружи Таргал, и через пару секунд в дверях появилась крепкая темноволосая девушка с узкими раскосыми глазами и черно-белым мехом на теле. — Пожалуйста, проводи наших гостей в кошачью хижину, накорми и напои их, обеспечь всем необходимым.

— Конечно, Таргал, не волнуйтесь, — мягким, слегка шуршащим голосом ответила Мэйли и жестом пригласила Арвая с Эрдэнэ следовать за ней.

— Давно ничто меня так не удивляло, как твое появление, дочка, — сказал Таргал, когда они с Евой остались вдвоем. — Должно быть, у тебя много вопросов ко мне. И главный из них — куда я исчез много лет назад и почему.

— Так и есть, — сказала Ева, пытаясь казаться как можно спокойнее, что ей с трудом удавалось.

— Что ж, в первую очередь, я хотел бы сказать, что любил и очень уважал твою мать Солонго. Она была прекрасной женщиной, и мне жаль, что с ней ты уже никогда не встретишься. Мне бы не хотелось ранить твое сердце своим рассказом, но ты заслуживаешь честного объяснения, поэтому иначе видимо не получится… Да, я любил Солонго, но любил скорее как друга. Она была моим верным союзником, человеком, на которого всегда можно было рассчитывать. С самого начала мы с ней и с моим другом Джучи оказались в одной развед-группе, и твоя мать не раз выручала меня во множестве опасных ситуаций. Ты знаешь, снежные барсы, как правило, образуют крепкую семейную пару на всю жизнь, влюбляясь раз и навсегда. И я, без сомнений, влюбился бы в Солонго, она была этого более чем достойна, но я не мог. Не мог, потому как любовь всей своей жизни я встретил ещё до неё, когда был ребёнком. И это чувство оказалось сильнее всего, сильнее любых преград. Может быть, ты слышала, что мой отец, твой дед, был замечательным охотником. И всегда расстраивался, что ни я, ни Тархан не пошли по его стопам. Кстати, как там мой брат?

— О, спасибо, что спросил, с ним всё в порядке, жив и здоров. Правда, я его очень огорчила своими поступками.

— Интересно будет услышать подробный рассказ, но пока моя очередь, ты заслуживаешь объяснения.

— Так вот, мой отец был прекрасным охотником, и он часто брал меня и Тархана с собой на охоту — хотел пробудить в нас интерес к этому делу. Впрочем, всех барсов в детстве учат охотиться, но отец нам рассказывал про такие тонкости и приемы, про которые, я уверен, ты даже не слышала. Тогда было голодное для нашего клана время, и в том числе из-за этого он считал искусство охотника столь важным. И вот однажды отец сказал, что хочет проверить, как мы усвоили его уроки. Мы решили начать с охоты в степи, потому спустились с гор, разделились и разошлись в разные стороны. Договорились встретиться уже дома, не позднее чем зайдет солнце. Каждый должен был поймать столько добычи, сколько сможет унести, что было совсем непросто, поскольку, я повторюсь, в те годы на нашей территории водилось не так уж много дичи. Тем не менее, отец хорошо обучил нас, мне удалось поймать тушканчика и несколько пищух. Но мне хотелось большего, хотелось проявить себя — завалить кого-то покрупнее, сайгака или джейрана. И в своих поисках я всё дальше и дальше удалялся от клана. Затем в какой-то момент мне почудилось, что в траве копошится сайгак. Я принюхался, но не почуял запах сайгака. То животное издавало незнакомый, но вполне приятных аромат. Поэтому я рассудил, что не так уж важно, кто там, сначала убью — потом разберусь. И я уже готов был стремительно подбежать к нему и сделать решающий бросок, как вдруг услышал тихий тонкий плач. Животное такой звук издавать не могло. Я понял, что в траве человек. Но это был не зверочеловек, иначе бы я сразу это понял. Я был полностью сбит с толку и в итоге решил тихо подкрасться поближе и посмотреть. Это оказалась девочка, она сидела на земле, вся грязная и растрепанная, на лице у неё была какая-то странная маска, и она тихо и очень жалобно плакала. Я не захотел пугать её — превратился в человека и со всем возможным шумом, на который был только способен, подошел к ней, так, чтобы она меня услышала и не испугалась. Но девочка всё равно вздрогнула, а затем подняла голову и уставилась на меня своими заплаканными пронзительно голубыми глазами. В нашем сером мире увидеть такой яркий цвет хоть где-то представляется практически невозможным. Я завороженно смотрел на неё и не мог пошевелиться. И в этот момент я пропал навсегда. Я совершенно безнадёжно в неё влюбился. Да, я был тогда ребёнком, да и она была ребёнком, и ты можешь заявить, что дети так сильно не влюбляются, но тем не менее, это правда. Я люблю её и по сей день. Девочка вся дрожала от холода, я с удивлением заметил, что на её теле нет меха. Вместо этого оно было покрыто как будто бы второй кожей, кожей белого цвета. У неё были прекрасные длинные светлые волосы, на вид очень мягкие. И всё вместе это создавало впечатление, как будто она нереальная, совершенно волшебная. Девочка что-то говорила мне, но я ничего не мог понять. Я пытался узнать, как она там оказалась, но понял, что и она не понимает то, что я говорю. Осознав это, девочка несколько раз громко и четко повторила: «Ева-Анжелика», и я догадался, что её так зовут. Тогда я тоже сказал своё имя: «Таргал» и увидел, что оно ей понравилось.