Захар Петров - Муос: Чистилище

— Здравствуй, Соломон.

— Ха-ха… Не была б ты Стрелкой! Я всегда тебя считал одним из умнейших людей Муоса и, как всегда, не ошибся… Но Соломон — это как-то… Предпочёл бы, чтобы ты меня называла, как раньше…

— Зозон умер в Госпитале. Для меня Зозон и Соломон — разные люди. Вернее, человек из них только один — Зозон.

Вера наконец-то открыла глаза. В сидящем напротив неё, одетом в бесформенную чёрную мантию, худом мужчине с седой бородой и длинными волосами тяжело было узнать Зозона. Особенно изменились глаза: вместо доброй меланхолии ищущего смысла жизни вояки эти глаза светились недоброй фанатичной целеустремлённостью. Впрочем, как не странно, улыбался Зозон так же приятно, как когда-то во время их недолгих ужинов в столовке Урочища. Вера огляделась — небольшое, скорее всего, квадратное помещение пять на пять метров было порождением фантазии психопата: все стены, пол и потолок были неровно покрыты полупрозрачным серо-коричневым веществом, переливавшимся в свете единственного факела, торчащего из этой же массы под самым потолком. Несколько неровных перетяжек вещества плотно приковывали Веру к стене в сидячем положении, не давая возможности шевельнуть ни руками, ни ногами. Тут и там стеклянистая масса была окрашена красно-бурыми пятнами, напоминающими застекленевшую кровь. Кое-где в ней виднелись обломки костей, скорее всего, человеческих, фрагменты одёжной ткани, а в одном месте — верхняя часть человеческого черепа. В противоположном углу она увидела одного из армейцев, бывшего с ней в засаде возле Шлюзовой. Ему повезло меньше, чем Вере, — по какой-то прихоти устроителя этого сюрреалистического интерьера, исполнители приклеили солдата к стене под самым потолком, так что он даже не доставал ногами до пола. Собственный вес тянул его вниз, и из-за этого болели и отнимались руки, ноги и туловище в месте контакта с этими прозрачными перетяжками. Стоны вырывались через нос солдата, потому одна из перетяжек плотно заклеила его рот, растянув губы в нелепую улыбку. Вера понимала, что она с этим несчастным — единственные выжившие из членов засады.

— Зачем вы его так мучаете, Соломон? Зозон был куда гуманнее, — съязвила Вера.

— Тебе так кажется, ты ведь всего не знаешь. Он куда удачливей тех, кто сейчас бесцельно слоняется по Муосу. Потому что впереди у него то, что сделает его действительно счастливым, — ты ведь понимаешь, о чём я… Хотя следователям, насколько я знаю, глубоко наплевать на всё, что вокруг их происходит. Тебя ж не волнует этот вояка, как личность; для тебя он подзаконный объект. Тебе интересен лишь я, как нарушитель закона. Так ведь?

Зозон внимательно посмотрел в Верины глаза, но не увидел там ничего для себя интересного.

— Ладно, мы ведь с тобой когда-то были одной командой, а значит не пристало нам общаться вот так. Давай сделаем вид, что ты у меня в гостях…

Зозон свистнул, и вскоре в камеру ворвалось существо, телом похожее на бесшерстную серебристую обезьяну с большим, словно висящий мешок, брюхом. Безволосая голова существа отдалённо напоминала бы человеческую, если бы не толстый хобот, начинавшийся там, где у людей находится нос и рот.

— Знакомься. Мы их называем строителями — это будущие архитекторы нового мира, потом тебе о них расскажу больше.

Пока Зозон это говорил, человекообразный монстр подбежал к Вере и, быстро двигая хоботом, изрыгнул из него вонючую мутную жидкость и ловко размазал её всё тем же хоботом по стекловидным перетяжкам, приковавшим туловище и конечности Веры. Вера почувствовала, как вещество стало нагреваться и становиться мягким, пока не превратилось в кашицу. Зверь, орудуя хоботом, всё быстро всосал в себя и так же быстро выскочил из помещения. Вера встала и, растирая руки и двигая ногами, пыталась быстрее оправиться от длительного неподвижного сидения. Дико болела голова, к которой даже притронуться было страшно — она боялась, чтобы в височной кости не оказалось трещины — не хватало ей ещё внутричерепного кровотечения. Зозон, внимательно наблюдая за Вериными движениями, медленно распахнул свой балахон, под которым на широкой портупее висел меч в ножнах и несколько метательных ножей:

— Я понимаю, что за это время ты стала ещё сильнее. Но ты ведь безоружна, а я далеко не самый безобидный мужик в Муосе. Поэтому просто не рекомендую тебе испытывать судьбу. Совершенно уверен, что до определённого момента, следуя своей теперешней профессии, ты будешь любыми путями выуживать у меня информацию, надеясь в последующем её использовать. Что ж, я не против, потому что знаю, что воспользоваться тебе ею во вред Цестодиуму всё равно не получится. Ведь чуть что — я не мешкая тебя разрублю и лишу тебя тем самым возможности хотя бы попытаться выполнить свой долг. Поэтому давай подольше играть в нашу мирную игру, пытаясь получить из неё максимум удовольствия и пользы.

Они вышли в коридор, а затем оказались в похожей камере, залитой всё тем же веществом, но в ней не было других пленников, кровяных разводов и человеческих останков. Зато здесь были возвышения, похожие на стулья. То же или другое существо, которое Зозон назвал строителем, суетилось в углу камеры, заканчивая строительство: из его хобота фонтанчиком била пена, которую он этим же хоботом приглаживал, формируя ещё один предмет мебели — «лежак». Прямо на глазах слюни строителя затвердевали. Зозон, налюбовавшись недоумением Веры, обратился к строителю:

— Закрой нас снаружи.

Зверь выскочил и, надавив на дверь, её захлопнул. По звукам за дверью Вера поняла, что он замуровал их, намертво замазав дверь своими цементоподобными слюнями.

— Ну вот, это будет твоим временным обиталищем. Неплохо, правда?

Зозон уселся на лежак, который ещё совсем недавно был полужидким и жестом пригласил Веру сесть рядом. Вера с показным пренебрежением присела на стул подальше от Зозона.

— И всё же интересно, как ты докопалась до всего. Про чистильщиков можешь пропустить: мы позавчера отловили Ахаза, и он, порядком обделавшись, всё нам рассказал про тебя. Ты, кстати, ему сразу не понравилась, но у него и в мыслях не было считать тебя разведчиком Республики. То, что нам сегодня рассказала Даша о задержавшем Вась-Вася следователе, сошлось с описанием Ахаза. В Силах Безопасности мне был известен только один следователь женского пола, но с другим, гораздо более симпатичным лицом — всё-таки тебя капитально подпортили. Но вот секачи — они тебя выдали окончательно. Всё сходилось к тому, что наша гениальная незнакомка является не кем иным, как следователем Стрелкой-Верой. Как ты пронюхала про Соломона у чистильщиков — я знаю; как ты, найдя Вась-Вася, допёрла, что хирург и его медсестра Даша являются цестодами, — догадываюсь. Но вот, что тебя подвигло почти сразу после чистильщиков идти в Госпиталь и арестовывать бедного доктора — ума не приложу. Ну, конечно, если эту информацию ты считаешь секретной, я подожду того дня, когда секретов у тебя перед нами никаких не будет…