Захар Петров - Муос: Чистилище

Соломон последнюю фразу сказал с ехидством, которого никогда не было у Зозона.

— Ты его выдал, Соломон, — Вера порадовалась недоумению, промелькнувшему на лице цестода. — Да-да, ты сам выдал своего цестода, да и всех цестодов выдал ты — Соломон! Можешь похвалиться этим своим достижением перед Высшими Цестодами, или как ты там называешь своих начальничков!

— Ты блефуешь! Мы продумали всё до мелочей — никаких зацепок остаться не могло, во всяком случае, я их оставить не мог, — вспылил Зозон.

— Ладно, слушай. У цестода, которого я уже никогда не перестану называть Соломоном, всё-таки остался мозг моего учителя и моего командира Зозона. И словарный запас, излюбленные выражения и идиомы остались в общем-то те же. В своих бесплодных поисках смысла жизни Зозон часто прибегал к описанию толпы, бегущей по туннелю, которому нет конца. Этот же философский приём использовал Соломон в своих речах, имея в виду бессмысленность жизненного пути хананеев. Именно эта фраза стала хорошей подсказкой для меня. Ну а дальше, сопоставляя тексты твоих пафосных проповедей среди чистильщиков, умение решительно и бесшумно убивать, время и обстоятельства твоего исчезновения, натолкнули меня на мысль, не Зозон ли стал Соломоном. Психологи неплохо потрудились над твоими проповедями и вывели, что их автор знаком с военным делом. Да к тому же, в речах проскальзывала профессиональная терминология человека, работающего с текстилем и кожей, а не кто иной, как ты, Соломон, в позапрошлой жизни был обувным мастером. В это трудно было поначалу поверить, ведь по архивным данным Госпиталя после операции Зозон умер, и его труп был передан похоронной команде. Вот только похоронная команда не получала такого трупа. Не оставалось сомнений, что Зозон здравствует, а значит, он и Соломон — одно лицо. А хирург Вась-Вась — ключевая фигура, причастная к трансформации и исчезновению тела бывшего командира пятёрки убров. Сам понимаешь, следующим делом был арест доктора, при недолгом изучении которого оказалось, что он заражён. Вот и вся история: ничего особенного, за исключением того, что ты облажался, и об этом следует сообщить твоим вождям.

— Наивная, ты хочешь меня испугать. Ты забыла: цестод не боится смерти, и если Высшие Цестоды сочтут, что мне следует умереть, я с радостью сделаю то, что они скажут.

— Ну, давай баш на баш. Рассказывай мне свою историю, ты ведь уверен, что ничем не рискуешь.

— Последнее, что я помню из своей дикой жизни, — это битву со змеями; помню змея, которого я отвлекал от тебя; помню, как загнал ему в шею меч. А потом — сон, из которого я уже проснулся в новую жизнь. Вась-Вась меня вылечил и подарил мне хозяина. Им нужен был цестод с боевой подготовкой, и мне посчастливилось быть выбранным. Затем через Шлюзовую он меня переправил сюда, в Цестодиум. И только здесь я понял, что такое настоящая жизнь. Хозяин, озарив моё сознание, подарил наконец-то мне смысл жизни, которого я так долго искал. Я нашёл выход из туннеля, образ которого, как ты заметила, постоянно приходил мне на ум при оценке моей жизни и оценке жизней тех, кого я знаю. Здесь я занимался тем же, чем в прошлой жизни; было у меня несколько мелких заданий. А самым главным и сложным проектом было похищение атомного заряда — это стало моей песней! Кое-кто из Инспектората стал нашим и сообщил, что бомба найдена и находится в одной из лабораторий. Наудачу, глава лаборатории оказался в Госпитале — просто я постарался, чтобы у него сломалась нога. Вась-Вась подарил и ему хозяина.

— Ты говоришь о Якубовиче, которого чистильщики назвали Валаамом?

— Ты и это знаешь! Ну так вот, надо было завладеть бомбой во что бы то ни стало. Можно было, конечно, попробовать самому, но это было опасно. Причём опасно не в плане моей гибели и неудачи операции, а именно из-за возможности разоблачения. Думая о захвате бомбы, я всё время вспоминал тебя. Казалось: была бы со мной Стрелка — взяли бы лабораторию вдвоём. Но тогда это было несбыточной мечтой, и поэтому, думая дальше о тебе, вспомнил о так обидевших тебя в детстве чистильщиках. Ну а дальше — импровизация. Пошёл к ним, обратился в чистильщика (Зозон раздвинул волосы со своего лба, показав выжженный крест), убедил их в своей богоизбранности и настроил взять лабораторию. Всё было сделано руками этих бедолаг. А когда бомба и Якубович перекочевали в главный стан чистильщиков, они мне уже были не нужны. Да и для хозяев тела их были никудышными.

— Ну а головы зачем ты им отрезал?

— Так надо было — больше похожести на религиозный фанатизм. И всё было бы хорошо: Республика тряслась бы от страха, ожидая взрыва с секунды на секунду, и мучилась бы в выборе: либо начать войну с чистильщиками и спровоцировать в любой момент уничтожение Муоса, либо ждать чуда, надеясь, что всё обойдётся само собой. В любом случае это был отличный отвлекающий и ослабляющий противника манёвр — пока бы Республика принимала контрмеры против мнимой опасности, мы за несколько лет тихо и бескровно завоевали бы Муос. Но тут появилась ты и сломала все наши планы. Вместо медленного бескровного переворота ты сама обрекла Муос на войну — войну долгую и кровавую.

— Войну ленточников с людьми? Если не ошибаюсь, такая война уже была, и победили в ней не ленточники!

— Ты путаешь ленточников с цестодами — это совсем другое! Хозяева сделали огромный эволюционный скачок. Теперь они влияют на интеллект своих носителей. Более того, цестод намного более сосредоточеннее дикого, у которого нужная мысль всегда теряется в роящемся мушатнике бестолковых мыслей. Мы не только умнее ленточников, мы умнее диких. Да, нас пока что немного, но мы едины! А твоя Республика — это трухлявое полено, разваливающееся на куски отдельных поселений, каждое из которых в свою очередь рассыпается на отдельные гнилые опилки до предела эгоистичных личностей. Ты сравниваешь тех, кто живёт в Муосе сейчас, с теми, кто едва победил ленточников в Большом Гараже? Это разные породы людей. Великий Бой, в котором погиб и мой отец, случился в тот момент, когда дикие на короткий миг объединились. Случись он немного позже или раньше — Муос бы сейчас принадлежал ленточникам или цестодам — их приемникам. А случись Великий Бой сейчас, кто бы пришёл в Большой Гараж? Спецназ, сотня армейцев и ополчение, которое побежало бы ещё до начала боя. Поселения ненавидят Республику, и есть за что: вспомни, как мы с тобой покоряли новые поселения и наводили порядок в уже завоёванных! Единственным клейстером, пока что удерживающим Республику от краха, является спецназ, армия и вы, следователи. При этом ты не могла не заметить, как надрываются Силы Безопасности в войне с диггерами, конца которой даже не видно. И как ты думаешь, долго они смогут вести войну на два фронта, когда вторым фронтом станем мы? А как только Республика начнёт слабеть, сразу появится и третий фронт, вернее, много новых фронтов — восстанут поселения, ещё недавно раболепно присягавшие на верность Республике. Несмотря на то, что ты так ловко раскрыла нас, мы уже многое успели — цестоды сейчас есть в Инспекторате, Штабе, Университете, лабораториях, на геотермальной станции, среди администраторов поселений и во многих других ключевых местах. Они ждут команды, чтобы начать действовать по плану, который сделает управление Республикой невозможным. И тогда начнётся большой хаос, война всех со всеми, победителем в которой окажется тот клан, члены которого будут отличаться единством цели и воли — и это именно мы. Если я в чём-то не прав, поправь…