Захар Петров - Муос: Чистилище

Помолчав, Жак попытался вернуть разговор в желаемое русло:

— Я про Улю и сына сказал не для того, чтоб тебе сделать ещё больнее. Я думаю, что всё идёт как поётся в Песне Хаоса — все или почти все так или иначе погибнут. Может, так и лучше, что они ушли к Богу в начале Хаоса.

Жак сделал долгую паузу, как будто думая, стоит ли говорить то, что у него на уме.

— Что бы ты ни натворила в своей жизни, я уверен, что Дева-Воин из Песни Хаоса — это ты. Ангелы и демоны сошлись в битве за твою душу, но выбор за тобой — с кем ты останешься, тому и будет дан шанс. Поэтому, даже если ты вернёшься к диггерам и не будешь со мной, даже если уйдёшь в другую бригаду — я всё равно буду рад тому, что этот шанс ты подаришь диггерам.

Почему-то именно сейчас Вера приняла для себя важное решение, которое тут же сообщила Жаку:

— Там, Жак, есть один человек, очень хороший человек. Если мне суждено выжить, я буду там, где он. Так говорит мне моё сердце…

— Второй Следователь, вами инициировано доследование дела по обвинению Шестого следователя. Вы включены в состав следственной группы. Вы лично проверили полноту и объективность следствия, проведенного остальными следователями. Вы утверждаете, что все действия, в которых мною обвинена Шестой следователь нашли своё полное подтверждение. И при этом вы настаиваете на невиновности обвинённой. Как это понимать?

— Начсот, Шестой следователь невиновна. Все совершённые ею действия были продиктованы следственной тактикой по проверке информации о совершённом преступлении.

— Второй Следователь, данная информация подтвердилась? Есть обвиняемый в совершении данного преступления?

— Начсот, есть два обвиняемых в совершении преступления, установленных по результатам проверочных действий Шестого следователя.

Вера переводила взгляд то на начсота, то на Второго Следователя, который говорил совершенно непонятные для неё вещи.

— Второй Следователь, два обвиняемых? Кто эти обвиняемые?

— Начсот, это вы и Первый Следователь!

В комнате следователей сверкнула невидимая молния и прогремел беззвучный гром. Никто не выдал своих эмоций, только очень внимательный наблюдатель мог заметить, как сосредоточились и напряглись присутствовавшие в этом помещении люди. Начсот с абсолютным спокойствием металлический голосом произнёс:

— Первый, третий, четвёртый, седьмой, восьмой и десятый следователи, обезоружьте второго и пятого следователей. Второй Следователь, вы обвиняетесь в государственной измене и клевете в отношении должностного лица Республики и в отношении следователя, в связи с чем исключаетесь из следственной группы по делу Шестого следователя и берётесь под стражу. После приведения в исполнение приговора в отношении Шестого следователя будет создана следственная группа по расследованию совершённых вами преступлений.

Несколько следователей приблизились к Вере и Второму Следователю с тем, чтобы забрать оружие, но они даже не шелохнулись. Вера не особо понимала, что происходит, но если бы Второй Следователь выхватил из ножен мечи, она бы сделала то же самое.

— Начсот, — твёрдым голосом сказал Третий Следователь, который даже не сдвинулся с места по команде начсота. — В соответствии со сто сорок шестым параграфом, следователь имеет право предъявить обвинение любому лицу без исключений. Мы обязаны выслушать суть его обвинения и только после этого принять решение о том, является оно ложным или нет. Учитывая, что из числа необвинённых я являюсь самым старшим следователем, до окончания слушания принимаю руководство следотделом на себя. Второй Следователь, доложите информацию.

— Третий Следователь, в рамках доследования я проверял факты совершения действий Шестого следователя. Всё, в чём она была обвинена, имело место в действительности. Проверочные действия я проводил по установлению косвенных обстоятельств, поводом для которых явились действия Начсота по искусственному удалению меня из процесса расследования дела по обвинению Шестого следователя. Очевидно, Начсот действительно заподозрил меня в определённой пристрастности по отношению к Шестому следователю, так как именно я её подобрал. Подобная пристрастность, даже с точки зрения Начсота, никак не могла сказаться на объективности расследования, но могла значительно повысить скрупулёзность его проведения с моей стороны, так как Шестого следователя я знаю с её детства и поэтому обладаю большей информацией о некоторых её психологических особенностях. Мною был осуществлён допрос Шестого следователя. Из её показаний, а также некоторых моих личных наблюдений была рассмотрена версия о возможной недобросовестности Первого Следователя. Поэтому я перепроверял то направление расследования, которое ему было поручено Начсотом.

Как известно, Первому Следователю было поручено наиболее сложное следственное действие — осмотр места происшествия и трупов по факту несанкционированной боевой операции, проведённой Шестым следователем в переходе возле каторги «Динамо». Мною был проведен повторный осмотр, допросы работников похоронной команды, осуществлявших перевозку и захоронение трупов, эксгумация и повторное исследование трупов, осмотр их одежды. По результатам прочтения озвученного здесь без меня Первым Следователем рапорта, мною выявлены существенные расхождения между тем, что якобы увидел Первый Следователь, и тем, что увидел я лично. Например, им не было озвучено, что один из уничтоженных в ходе боевой операции неизвестных был одет в униформу следователя, причём, судя по всему, это была не подделка, а именно подлинная униформа следователя. Первый Следователь, вам вопрос: где эта форма?

— Второй Следователь, я её уничтожил.

— Первый Следователь, в соответствии со сто сорок шестым параграфом, вы не имеете право уничтожать вещественные доказательства до тех пор, пока не закончено расследование. Почему вы это сделали?

— Второй Следователь, я посчитал, что расследование дела по обвинению Шестого следователя уже закончено; я уничтожил одежду, внешне похожую на одежду следователя, так как она была сильно окровавлена…

— Первый Следователь, итак, вы признаёте нарушение сто сорок шестого параграфа?

— Второй Следователь, да. Но это несущественное нарушение, которое никак не может явиться поводом для обвинения меня в злоупотреблениях.

— Первый Следователь, тогда вопрос: почему вы изъяли и уничтожили только одежду, внешне похожую на одежду следователя, но не изъяли одежду убров, которая так и осталась на трупах на момент захоронения?

— Второй Следователь, я посчитал, что имеет смысл проверять только одежду, внешне похожую на униформу следователя; но когда убедился, что это не униформа следователя, посчитал, что её можно уничтожить.