Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой

— Дима, ну что ты говоришь такое! Послушай себя — ведь ты человек верующий. «Обратка»… Слов, что ли, русских нет? Ну-ка, отвечай: грешишь сквернословием?!

— Бывает, каюсь…

— Значит завтра к восьми — на исповедь. Подчистим тебя. Надеюсь, знаешь, как этот род греха бесов привлекает?

— Эх. — сокрушаясь о своей греховности, вздохнул Волков.

— Вот тебе и «эх». Значит не всё так складно за фронтиром? Потери?

— Практически нет — хорошо подготовились. Потери, они у китайцев — а мы предупреждали, предлагали вверить полевое командование русским офицерам. В наших частях порядок — потери единичные. И то, в основном, такие: китайские огнемёты рвутся, да от дружественного огня ранения. Не наработалась ещё реальная полевая тактика и навык. Бойцы-то тоже — бывшие гражданские, призывники… Проблемы в основном в городах, но мы их обходим. Накрываем святой водой с вертолётов, но сами понимаете — о полной зачистке речи не идёт. Священников полевых не хватает, и тут нам с Вами думать надо.

— А что тут думать, Дима? Посмотри вокруг — делаем, что можем. Тут тот же фактор — нехватка людей. Не каждый способен на постриг, да и Богом дано не каждому. Хоть и определилось всё в мире, а изменилось в людях мало что — нет веры, как и не было. Так что с группой Сорокина?

— Последняя связь была четыре дня назад — на подходе к Москве. Потом — как отрубило. Знаете, что ось планеты сильно сместилась — а спутники на тех же орбитах. Рации уже не добивают даже Главштабовские, а со спутниковой связью — перебои. Возможно, американцы смогли покромсать наши спутники. В группе потери. Также потерян один из транспортников. Чем ближе к Москве — возрастает концентрация некрожизни, Сорокин сообщает — очень много новых, неизвестных форм. Очень много призраков, но они привязаны к поверхности — это хорошая новость. В районе Подмосковья передвижение по земле маловозможно — так считает отец Филипп, нежить просто одолевает. Были стычки в процессе дозаправок. По нашим расчётам, они уже должны быть на месте, но пока — новости такие.

— Остаётся молится. — глухо изрёк Кирилл.

— Да, а что ещё? — согласился Волков. — Если «Зета» «заговорит» — мы сразу зафиксируем факт, и наши спецы смогут подключиться к оборудованию по шине 12К8.

— Понятно… Живые обнаружены?

— Нет.

— Как всё плохо. — покачал головой Патриарх. — Ещё остаются большие монастыри — Оптина, Печоры…

— Будет видно по результату. Пока, из радиообмена с Сорокиным, у них ситуация напряжённая. Многие задачи, поставленные Отделом Тактических Операций Церкви, на данном этапе выполнить невозможно.

Патриарх молча чертил посохом кресты на камнях.

— Я вот о чём хотел спросить ещё тебя, Дима. — начал он снова. — Ты думал о том, как нам жить дальше? Если Бог даст воплотить ваш с Володей план возвращения? Как нам страну реанимировать?

— Мысли есть, Владимир Михалыч..

— Какие мысли? Мы вот сегодня сядем с вами — с тобой и Володей, и я хочу поставить этот вопрос на обсуждение. Я должен понимать, куда я веду людей, Церковь. Может ты думаешь, что рано ещё об этом говорить?

— Ну… — замешкался, не ожидавший поднятия такой темы, Президент. — Я не думаю так — надо понимать, как и куда мы движемся. Пока всё сиюминутно, но вопрос встанет, это ясно.

— Правильно думаешь. Какое устройство государства ты видишь? Одни ли мысли у нас с тобой?

— Владимир Михалыч, а хорошо ли, что мы с Вами без Кутина об этом сейчас заговорили?

— Ничего. Что скажет Кутин — я знаю. Точнее — догадываюсь.

— И?

— А что — «и»? Ничего он не скажет. Потому что этот вопрос сейчас не на его горизонте.

— Вот как!

— Да, вот так. Так что ответишь, Дима?

— Я скажу Вам одно — уверен, государство должно стать Православным. Дело за формой.

— Тааак.

— Форма, юридически не сложная. Оставим триумвират с некими элементами реальной демократии.

— Что — выборы?

— Избавь Господи! Всенародные референдумы по социальным вопросам. Не более.

— Возможно, даже неплохо. Так.

— Церковь, во главе её Патриарх — Вы. Она заниается духовным потенциалом народа и государства. Проще — генерирует некую Национальную Идею. Её не надо больше искать — она в воздухе.

— Понял. Дальше?

— Президент осуществляет законодательную функцию. Премьер — хозяйственную. Идея — первична, остальное вторично.

— Гм. Дима, а что скажет Володя? Если, допустим, поддержу твои идеи… И дополню своими. Но Кутин — сторонник властной вертикали ведь.

— Поезд ушёл, Владимир Михалыч. — немного подумав, ответил Волков. — Если Вы заметили — только что. Триумвират, в той форме, в какой он функционирует сейчас — решение временное, пока мы не закончим эту войну. Тогда потребуются новые решения. Люди устали, они ждут когда это всё закончится, или хотя-бы наступит какая-то ясность. Кутин — мужик умный. Он найдёт в себе силы поставить интересы страны выше собственных интересов. По крайней мере, я на это надеюсь…

— Пошли к трапезе. Посмотрим, во что выльется этот разговор вечером.

По дороге в братскую трапезную, где, стараясь не ударить лицом в грязь, монахи накрыли довольно обильный стол, в честь праздника и приезда высоких гостей, оба молчали, обдумывая информацию, которой как-то запросто вышло обменяться за то непродолжительное время, которое отпустила Президенту с Патриархом так не вовремя прихватившая спина Премьер-министра. Сам же Кутин, в милейшем расположении духа, сыпля шутками, болтал с пугающего вида почти двухметровым монахом у дверей в Госпитальный корпус, где его и обнаружили.

— Ну что, Владимир Владимирович — я вижу, отудобило Вас. — с лукавой улыбкой поддел его Кирилл.

— Ооо, Ваше Святейшество! — расплылся Кутин, разводя руками. — Тут у Вас дело знают. Вот брат Лавр меня намял так, что хоть плачь было сначала, а как травами своими отпоил и на воздух вывел — такое впечатление, что жизнь новую начал.

— Так как спина — попустило? — спросил Волков.

— Да что ты! Свет белый увидел!

— Только завтра после утренней трапезы — сразу обратно ко мне, не запамятуйте, Владимир Владимирович! — поклонился, оглаживая бороду, достойную киношного волшебника дюжий брат Лавр. — Надо закрепить достигнутое. А то, помилуй Господи, ещё по дороге прихватит. И что я говорил по поводу спины, делайте, не давайте волю лени. Но главное — с молитвою.

— Это он верно говорит. — погрозил пальцем Кирилл. — Знаем мы вашего брата — мол, мазью помазаться сподобимся, так и пройдёт. Главное лечебное средство-то — оно не мазь, мазь она как-бы проводником выступает. А лечит благодать, достигаемая посредством молитвы доброй, нерассеянной. Ладно. Ты, брат Лавр, давай-ка, услужи Патриарху — ступай в трапезную, пусть накрывают. И мы за тобой следом. Поинтересуйся также: людей прибывших накормили? Ступай, ступай…