Александр Голубев - Спящая Красавица

А если бы больше? Даже думать об этом не хочется.

Еще не хочется думать на тему: а что если бы. А что, если бы он пробил дыру не в двадцати пяти сантиметрах от иллюминатора, а прямо в нем? А что, если бы он попал прямиков в двигатель? А что, если бы он, пройдя переборку насквозь, попал в меня, а не в велотренажер? А что, если бы он повредил какой-нибудь важный кабель или патрубок корабля? А что, если бы я в этот момент спал?

Но ведь пронесло же. Чего уж теперь переживать?

Да вот только что и накатило. Шок пришел с небольшой задержкой.

В первые мгновения было не до того. Занимался устранением пробоины.

Для подобных случайностей на стенах каждого отсека закреплены похожие на небольшие огнетушители специальные баллоны ядовито-оранжевого цвета с жидким самозатвердевающем при отрицательном давлении полимером. Рядом прикреплены стандартные красные огнетушители, на случай пожара. Хорошо, что я не курю, а то мало ли что.

Когда мой корабль налетел на космический камешек, я занимался тем, что ничего не делал. Висел в жилом модуле и в который уже раз просматривал фотографии давно минувшего времени.

Как только раздался громкий хлопок и треск, а потом взвыла сирена, возвещающая о резком падении давления, я, не раздумывая, метнулся к оранжевому баллону, отстегнул его от стенки и попытался определить, что случилось и где может быть пробоина.

Странно, конечно, но я ни секунды не сомневался, что это будет именно пробоина.

Заметил, что в последнее время у меня обострилась интуиция. Может все дело в том излучении, которому я подвергаюсь, находясь длительное время в дальнем космосе?

Хорошо, что это интуиция, а не паранойя.

Пока я навскидку пытался угадать, в каком отсеке произошла разгерметизация, корабельная электроника требовательным женским голосом возвестила: «Пробоина в третьем отсеке! Пробоина в третьем отсеке!»

Вот, блин, а по-человечески нельзя?

Третий отсек - это что? Секундное замешательство, и уши заложило, как на самолете при взлете и наборе высоты.

Черт, черт, черт!

Компьютер корабля в автоматическом режиме начал подавать дополнительную кислородную смесь во все отсеки, чтобы поддержать падающее давление.

Метнулся в оранжерею, где в специальных емкостях росли мои огурцы, помидоры и салат.

Так и есть. Рядом с иллюминатором небольшое рваное отверстие, в которое с шумом всасывался, т.е. улетучивался, воздух. Космический пылесос, мать его.

Рванул на баллоне чеку, направил гибкий шланг внутрь отверстия и надавил на скобу. Вспененный полимер со струей воздуха полетел прямиком в пробоину, а далее в открытый космос.

На то, чтобы израсходовать весь баллон, ушло не более тридцати секунд. Лично мне показалось, что он кончился моментально.

Воздух все также продолжал улетучиваться из корабля.

Может срок годности у баллона истек? Или испытания проводились в идеальных условиях? Или полимер попался бракованный? Или что там еще могло с ним произойти?

Недолго думая, сорвал со стены отсека еще один баллон и повторил всю процедуру.

Когда и вторая порция закончилась, воздух все также продолжал улетучиваться наружу. Уже не так интенсивно, как в первые секунды, но улетучивался.

Только после третьего баллона пробоина была полностью загерметизирована.

Перевел дух. Давление в корабле постепенно нормализовалось.

Что за черт такой? Почему потребовалось так много?

Выглянул в иллюминатор и обнаружил, что за бортом моего корабля надулся большой пузырь неправильной формы. Как если бы кто-то ради шутки надул из жевательной резинки огромный шар и прикрепил его к корпусу корабля.

Так вот куда девался воздух. Полимерный состав со своей задачей справился, но частично. Пробоину собой загерметизировал, но перед этим надулся в гигантский серый пузырь, намертво прикрепившись к кораблю.

Размеры пузыря были примерно такие: три метра в высоту и два с половиной метра в ширину. Серый овальный полип на полуметровой толстенькой ножке.

А это не есть хорошо. Совсем нехорошо.

Через пятнадцать часов и двадцать минут начнется этап торможения и маневрирования, а этот пузырь наверняка отрицательно повлияет на центровку всего корабля. Если уже не повлиял.

Надо что-то делать. Но что?

Пробивший обшивку метеорит я все-таки нашел. Это было не очень трудно.

Проделав сквозное отверстие в обшивке корабля, он врезался в велотренажер, который на по счастью забыл убрать в пол, погнул ему раму, отскочил к переборке и застрял в ящике, где хранились семена растений. Осталось только открыть ящик и извлечь из него оплавленный металлический камешек неправильной формы. Увесистый гость незнамо-откуда. Интересно, что это за металл такой, который смог пробить специально изготовленный и усиленный многослойный борт космического корабля?

Вот, завис перед заделанной пробоиной и думаю вслух, вертя в пальцах металлического пришельца - причину моих нынешних переживаний.

Если выживу, и все получится, что я запланировал, он станет моим талисманом.

Мандраж не отпускает.

Все прошло удачно. Но тремор не проходит до сих пор. Колотит потихоньку.

Рассказываю.

Чтобы избавиться от пузыря не оставалось ничего другого, как выйти в открытый космос и с помощью инструмента отколоть его от обшивки корабля. По-другому никак, т.к. внешних манипуляторов, как, например, у шаттла, тут не предусмотрено.

О происшествии и своем решении сделал запись в бортовом журнале и отправил ее на Землю, чтобы друзья были в курсе, а сам отправился за скафандром.

Два тяжелых скафандра «Орлан МК» для выхода в открытый космос хранились в грузовом отсеке. Почему два? Наверное, один был основным, а второй запасным. В косомсе всякое может случиться.

Тяжелые. Вернее массивные и громоздкие. 106 килограммов - это не шутки.

Для начала скафандр надо было подготовить.

Наматерился я от души пока распаковывал, развязывал, отсоединял и вытаскивал «Орлана» из ниши, где он находился.

Когда достал это чудо инженерной мысли (все-таки миниатюрный космический корабль), то приступил к его подготовке. Для этого удалил силиконовые заглушки на кистях рук. Вернее на том месте, где они должны были быть. На их месте была просто заглушка, которую я и удалил в первую очередь.

Затем нашел сами отсоединенные кисти. Они хранились внутри скафандра в сером матерчатом рюкзаке.

Защелкнул их на скафандре, а поверх сочленения расправил материал для красоты и чтобы не цеплялся и не топорщился.

Проверил сочленение. Все работает превосходно: кисти вращаются свободно, как у человека, ничто не заедает и не мешает. Даже немного не по себе стало. Шлем ведь несъемный и отражает все, как зеркало. Как будто внутри скафандра уже кто-то есть или он сам с минуты на минуту оживет.