Модератор реальности

- Быстро в санчасть его!

Димон своим криком привел в чувство застывших на пороге подвала курсантов и первым бросился к своему комоду, вокруг которого уже начала расползаться небольшая темная лужица. Мышцы у него болели невероятно, но он быстро справился с болью и, нащупав на неповрежденной стороне Славкиной шеи пульс, помог Кроту подняться.

- Жив. Под руки его и - бегом! Бегом!!!

Поставленный на ноги и слегка очнувшийся Слава зажал рукой обильно кровоточащую рану на шее и, подхваченный с двух сторон под локти, был направлен в сторону училищного медблока.

Секунд на десять над пятачком между машиной и подвалом повисло молчание. Его нарушили два штрафника, все это время державшие в руках только что полученное из кузова стекло. Они переглянулись и, не сговариваясь словесно, дружно отбросили в сторону прозрачный лист. На разрубивший тишину звон наложился пронзительный визг застывшего на полусогнутых ногах прапорщика Пылыпко.

- Вы шо, охренели?!! Да вы знаете, скока это стоит?! Да я вас!… Быстро за рабо…

Он не закончил, поскольку его челюсть неожиданно вступила в неуставные взаимоотношения с кулаком резко развернувшегося старшего сержанта Базова.

11.15 . Понедельник 9 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15.

Ни проснувшись утром, ни даже придя на работу, Татьяна так и не обратила внимания на первые признаки зародившегося кожного панариция на большом и указательном пальцах правой руки. Старшину она еще помнила, а вот про розу успела благополучно забыть.

Пульсирующая иногда боль не претендовала еще на вселенские масштабы, и медсестра даже не замечала, что время от времени машинально почесывает зудящие пальцы. Да и внешних признаков пока не заметно - пальцы распрямлялись, покраснение еще не наметилось, припухлость не наблюдалась. Не говоря уж о некрозе клетчатки и ее гнойном расплавлении.

Если б не такое количество работы, может, она бы и прислушалась к своим ощущениям. И ни в коем случае не пошла бы на службу. Потому как эта гадость, к сожалению, заразна с первых же часов своего существования. И работать с младенцами в таком состоянии решительно противопоказано.

Правда, за последние три дня родился только один. Сегодня утром. И надо быстренько пойти и обработать ему пуповинку. А потом уж и остальными делами заниматься…

Сукровицу на пальцах она заметила, только когда вышла из детского и в очередной раз почесала пальцы друг о дружку. И испугалась. Господи, только бы он не заразился! Это будет не просто потеря работы, это будет гораздо хуже.

Страх не отпускал ее всю смену, хотя остаток дня она и работала в напальчниках. Только бы не заразился, только бы никто не обратил внимания на ее пальцы. А уж до следующей смены она избавится от этой гадости. Сама…

11.25 . Понедельник 9 мая 1988 г. Киевское высшее военное авиационное инженерное училище (КВВАИУ). Медсанчасть.

Капитан медицинской службы Алексей Форкин слыл хирургом боевым. В самом прямом смысле этого слова. Три года отдачи неизвестно кем занятого интернационального долга прибавили к его стажу девять лет, к взглядам на жизнь - здорового цинизма, к опыту - эквивалент двадцатилетней службы в обычном госпитале, а к каждому смоляно-черному волоску - по одному седому.

Работа в санчасти военного училища, ранее вполне желанная, теперь казалась ему скучной и занудной. Не радовала даже перспектива выбиться в начальники, занять полковничью должность и дослуживать несколько оставшихся до немаленькой льготной пенсии лет в тишине и покое. А потому он активно готовился к поступлению в ординатуру Ленинградской академии, в связи с чем упорно не желал пускать здесь, в Киеве, никаких корней. И на дежурства в праздники и выходные соглашался без скрипа. За что и был любим всем личным составом медсанчасти.

Двое из троих ввалившихся в дверь курсантов, те, что по бокам, сказать ничего не могли. Только рты разинули. Думается, их сильно удивила смена выражения лица капитана Форкина с лениво-скучающего на радостно-возбужденное при их появлении. Впрочем, Форкину и не надо, чтобы они начали разговаривать, ему и так все стало ясно с первого же взгляда. Дело! Наконец-то, появилось реальное дело. Есть бог на свете, определенно есть, что бы там не талдычил замполит.

- Так. На стол его. Быстро. И молча, - Алексей застегнул халат и крикнул в направлении второго этажа: - Федырыч! Пузырь перекиси! Живее!

Фельдшер- прапорщик Федырыч уже вваливался в помещение, на глазах бледнея. Видимо, столько крови он здесь еще никогда не видел.

- Готовь новокаин и инструмент, штопать будем, - капитан уже ловко при помощи специальных ножниц освобождал раненого от верхней части обмундирования. - Спокойно, парень, спокойно… Сейчас дядя доктор тебя посмотрит…

В этот момент один из сопровождающих сумел закрыть рот и тут же открыл его снова:

- Товарищ капитан, так его ж в госпиталь надо…

- Ага, щаз! Раскручу и закину… И вообще, цыц! Кровью истечет, пока доедет.

Форкин уже взялся за перекись водорода и начал промывать раны.

- Так… поверхностные, кожа и подкожно-жировая клетчатка… Нормально. Тут и зашьем. А в госпиталь - потом. Кстати, не стойте столбом, бегом в автопарк, санитарку вытаскивайте. Локализация?… Шея… Надплечье, грудь… Чудненько, чудесненько… Федырыч! Новокаин готов? Обкалывай раны.

Капитан с прапорщиком суетились вокруг раненого, бойцы в окровавленной форме унеслись распугивать автопарк, и только Слава оказался не при делах. Запоздало объявился страх, проявив себя дрожью в коленках и плывущим в глазах потолком. Впрочем, в поведении потолка, скорее всего, виновата слабость, обмененная на жидкую часть организма, размазанную по асфальту от гостиницы до санчасти. Чтобы не провалиться окончательно в забытье, Слава попытался сосредоточиться и осмыслить происшедшее.

- Так, боец, сейчас будет чуточку больно, а потом тебе будет уже все равно. Так или иначе.

Форкин закончил обработку ран и поторопил фельдшера:

- Давай, коли, не телись.

- Леш, может ему спиртика внутрь дать, а? Пусть поспит, а то смотрит и смотрит…

- И как тебя, Федырыч, - капитан бросил удивленный взгляд на подчиненного, - в медицину занесло? Расскажешь потом, только напомни…

Кротков, несмотря на проскочившее в речах доктора обращение, понимал, что лично от него не ждут никаких ответов. А тем более, деятельного участия в процессе. Можно отвлечься от происходящего и вспомнить, в какой момент сработала команда на ускорение. Вернее, помнил Слава все прекрасно, остается только понять, что эту программу запустило. Значит, дело было так: сначала он увидел ближайшее будущее, увидел в деталях. Увидел, как стекло наклонилось, перекрутилось винтом, и как снизу вверх побежала невидимая простым взглядом трещинка. Он видел, как рушится структура стекла, разбегаются, теряя связи, атомы. Он встретился взглядом с Димкой, услышал… А потом вспышка. Но он слышал, он явно слышал в запредельном для человеческого слуха диапазоне звук, с которым побежала эта самая первая трещина. Вслух, конечно, такое не воспроизвести, но вот мысленно… Мысль, как всегда, бежала чуток впереди рассуждений, и…