Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

Не выдержав напора черных бестий, остатки бешеных, будто тараканы попрятались по всем укромным щелям. Но псы на этом не остановились, они занялись прочесыванием города, и уничтожением вражеских недобитков.

Время от времени с разных сторон слышался лай и крики умирающих людоедов. Но расслабляться не стоило.

— Как же здесь воняет, — жаловалась Настя, заткнув нос и с трудом удерживая автомат одной рукой.

Помимо разорванных тел, бешенных, по дороге встретились вздутые трупы нескольких перерожденных. Но они были просто убиты, и никаких других повреждений было не заметно. Судя по всему, бешенные ими брезговали, предпочитая исключительно человечину.

— Ого, — обратил внимание колдуний на еще одно из разлагающихся тел подмастерье. — Они умудрились завалить гематофага.

— Кого? — не поняла Вера, мельком взглянула на останки и тут же отвернулась, сдерживая рвотный позыв.

— Кровопивца, — пробубнила с закрытым носом Настя. — Вампира если угодно.

— Сказки это все про вампиров, — совладав с собой, ответила колдунья.

— Не совсем, — покачал головой Юра. — Это перерожденные, по сути пиявки ростом с человека. Сильные, ловкие и изворотливые твари. Один укус, и благодаря ферментам, содержащимся в их слюне кровь уже невозможно остановить.

— На пиявку не особо похоже, — бросила короткий взгляд Вера на удаляющийся труп. — Больше на дистрофика похож.

— Этот дистрофик осушит тебя за несколько секунд, — с видом знатока заявила Настя. — А если он не голоден, то усыпит и оставит на ужин.

— Гадость какая, — поморщилась колдунья. — Зачем их таких Мать Сыра Земля порождает? Мало нам оборотней, аспидов и мавок с русалками?

— Дети не в ответе за грехи родителей, — вздохнул Юра. — Так, когда-то говорили. Но, похоже, у планеты иное мнение. Мы еще долго будем расплачиваться за грехи наших предков. И теперь не мы, коверкаем планету, как хотим, а она нас. И когда она решит, что с нас хватит, одному Богу известно.

— Ты христианин? — прищурившись, спросила Настя.

— Православный, — ответил парень, наведя ствол автомата на темный провал выбитой двери в одном из домов. — Как и Иван. Он мой крестный отец.

— И как ваша, православная вера смотрит на происходящее? — продолжала колдунья. — Тебе не кажется, что магия, стихийные сущности и проявившие себя языческие божки, не вписываются в христианский уклад?

— Не кажется. Всех, и нас и их создал один Бог. Вот и все.

— Как у тебя все просто, — ухмыльнулась Настя.

— Настя, — строго смотря, позвала Вера.

— Молчу — молчу, — улыбнулась подруге она.

— Хорошо бы вам всем помолчать и заняться делом, — с ревом движка донеслось из кабины. — Нашли место. По сторонам смотрите.

Ивана насторожило, что один из встречных огневиков, вдруг растаял в воздухе, обратившись в дым.

— Полынь, — позвал он. — Что это с псами?

— Они теряют силу и возвращаются домой, — ответила она, сунув личико в кабину.

— Вот блин, — огорчился Иван и сбавил ход мотовоза. — Значит мы снова сами по себе. А Гром? — вдруг вскинулся он. — Он тоже так, пшик и все? Развоплотится?

— Нет, — улыбнулась Полынь. — Он не совсем, такой как они.

А какой на самом деле их верный друг Иван спросить не успел. С громким хлопком лопнуло колесо, и мотовоз повело в сторону. Удержав руль, он разминулся со стеной ближайшего дома и, вырулив обратно на средину улицы, остановил транспорт.

В лопнувшем колесе торчал острый обломок человеческой кости, коих вокруг было разбросано в неимоверных количествах. Под стенами некоторых домов так и вовсе белели кучи из обглоданных останков. Смотря на спрыгивающих, на дорогу кислого вида бойцов своего маленького отряда, он догадывался каково им сейчас, и благодарил зелье, которое притупило его способности. Если бы не оно, то ему трудно было бы справиться с эманациями смерти, и призывами духов, которые пытались бы достучаться до его чуткого сознания.

— Как вы? — с состраданием на лице обратился Иван к бойцам.

— Терпимо, — поморщился Юра. — Глушилки почти не помогают. Здесь как в аду: плач стенанья и крики боли. И все это смешивается в ужасную какофонию.

— Без глушилок нам здесь вообще нечего было бы делать, — осматриваясь по сторонам, заметил мастер. — Еще на подходе к городу с катушек съехали бы, — Он посмотрел на сдувшееся колесо. — Как не вовремя. Юра, полынь проверьте эти дома, — указал он на дом слева и справа. — После активируем эту вашу корону.

Дома были странного вида как, впрочем, и большинство домов в этом мрачном городе. Фундаменты просели в грунт, от чего дома заметно покосились. Первые этажи сложены из обломков старого бетона, между которыми змеились большие трещины. Вторые этажи были деревянными надстройками, оштукатуренными глиной, и выбеленные известью.

Они уныло нависали над дорогой, и казалось, вот — вот со скрипом начнут рушиться на обездвиженный мотовоз. Но в реальности не смотря на наклон строения, были крепкими, устойчивыми и по виду, некоторое время назад вполне жилыми.

Поморщившись, Иван потер сквозь рубаху, вросшую в грудь чешую, которая с каждым днем начинала все больше тревожить, отдавая неестественным теплом и бегло осмотрелся.

Всюду, куда не кинь взгляд, буйствовали сорняки, что густым лесом росли в цветниках и низких палисадниках. Каменная дорога покрылась мхом, а из щелей в плотно подогнанных булыжниках пробилась и уже пожухла трава. Город выглядел, будто разграбленное упырями, заброшенное кладбище.

Юра вручил свой автомат Вере, достал пистолет, и осторожно двинулся в дом слева. Полынь выхватила клинки и растворилась в воздухе, словно и не было ее.

Иван с пыхтением крутил жалобно пищащую ручку ржавого домкрата. Настя прикрывала его, наводя ствол на любой шорох, а Вера, не особо обремененная мыслями о безопасности, взирала вверх, где на фоне серого неба кружил аспид Юры, который все никак не мог решиться сесть на одну из крыш.

В доме слева, раздалось три выстрела. Все замерли.

— Все нормально, — крикнул из распахнутого окна второго этажа подмастерье. — Чисто. — Через минуту парень вышел из распахнутой двери, вкладывая пистолет в кобуру.

— Что там? — остервенело, дергая заклинившую ручку домкрата, просипел Иван.

— Бешенный. В шкафу прятался. Чуть на нож меня не насадил зараза, — сморщил Юра лицо, вспоминая изуродованную язвами физиономию напавшего на него людоеда.

— Юра, — протягивая парню, автомат и посматривая в небо, позвала Вера. — Яр твой себя странно ведет. Будто добычу заметил. Смотри, кружит, а голову все время в одном направлении держит.

— Ну и зрение у тебя, — присматриваясь к высоко парящему змею, улыбнулся Юра. — Ага, вижу. И что?

— А то, — скрипя над непослушной ручкой, ответил за Веру мастер, — что здесь кроме бешеных другого зверья давно нет. Попробуй с ним связаться.