Сергей Скобелев - Инфильтрация

В длинном, узком коридоре было до тошноты сыро. Вода каплями бежала по неровной штукатурке. Свет горел от одинокой лампы на обнажённом проводе. Она, висевшая посередине коридора, постоянно мигала, то тускнея от нестабильного напряжения, то вновь разгораясь во всю силу. Было холодно. Март только начался, на улице гремели грозы, смывали асфальтовую крошку долгие ливни, и даже сюда, на двухметровую глубину, пробивались раскаты бушующей погоды.

По коридору шли два человека: ведущий и замыкающий. Первый, высокий и молодой, был одет в чёрную униформу жандармерии с серебряными петлицами на воротнике и эполетами на плечах. На ремне у пояса болтался миниатюрный пистолет-пулемёт Skorpion с проволочным прикладом. Тот, что двигался следом, носил тёмный офисный костюм и плащ-дождевик.

— Вы быстро прибыли, — весело заметил ведущий. — Это хорошо, мне меньше работы.

— Вот. — «Гражданский» выудил из внутреннего кармана пиджака желтоватую фотокарточку и протянул жандарму. — Он?

Парень остановился, пригляделся к изображению в слабом свете лампы и кивнул.

— Заберёте?

— Вряд ли, — отозвался человек в штатском. — Он дезертир, а на дезертиров у нас один приказ.

— Экзекутор нужен?

— Справлюсь сам. Он в наручниках?

— Так точно, — ответил жандарм.

— Отдайте ключ.

Служащие остановились у дальней двери, в которую упирался коридор. Железная, выкрашенная в болотно-зелёный оттенок, она громко заскрипела, стоило автоматчику её потянуть. Ржавые петли долго сопротивлялись, но в итоге поддались.

— Отойдите на пять метров и не подходите, пока я не выйду, — приказал «гражданский».

Оставив жандарма достаточно далеко, чтобы тот мог подслушать, мужчина захлопнул дверь. Та отозвалась металлическим грохотом.

В комнате для допросов было ещё холоднее, чем в коридоре, и почти ничего не видно. Маленькая форточка под трёхметровым потолком пропускала немного мёртвого, голубоватого света с улицы. Его хватало, чтобы разглядеть очертания сидящего в центре комнаты мужчины, чьи руки были скованы наручниками, цепь которых проходила через приваренную к столу железную петлю. Гость сел напротив и с интересом посмотрел на арестанта.

— Вы знаете, где находитесь? Это пограничный пункт номер три города Варсавия — столицы мощнейшей республики на континенте. Ваша попытка проникновения была… недальновидной.

Поникший узник по другую сторону стола чуть подался вперёд и охрипшим, простуженным голосом выговорил:

— Я требую встречи с агентом Дефензивы. У меня есть информация для начальника варсавийского отдела.

— Для полковника Беляка? — усомнился следователь. — Слишком большая честь…

В дальнем углу стучали ударами о лужу капли дождевой воды с протёкшего потолка. Задувал в зарешёченную форточку мартовский ветер.

— Так и быть, я вас вывезу. Не дёргайтесь. Делайте всё, что прикажу. Понятно?

Силуэт арестанта кивнул. Следователь встал, освободил мужчине кисти от стальных браслетов. Тот покрутил ими, нагоняя кровь в онемевшие конечности.

— Теперь отойдите к стене и заведите руки за спину. Я должен сковать вас на время перевозки.

Арестант подчинился. В бледном тёмно-синем свете он не сразу заметил чёрный блеск капель и разводов на шершавой поверхности. Прогремело, комнату заполнил запах сгоревшего пороха. Тело с раскроенным затылком свалилось у расстрельной стены.

Палач толкнул тяжёлую дверь и, не закрывая до конца, вернулся в коридор. Ему очень льстило, что подчинённый конвоир остался стоять ровно там, где приказали. Жандармы помнили положенное им место в иерархии силовиков.

— Дезертир, — заключил следователь. — Ликвидирован согласно установленной процедуре. Оформите и кремируйте тело.

— Есть.

— Благодарю! — попрощался незнакомец и повернул к выходу из сырого коридора. На его лице играла кривая самодовольная улыбка.

Он проснулся в затхлом тесном кабинете. Ломило онемевшую руку, о которую опёрся мужчина, когда засыпал. Вокруг стояла тьма. Догорающая керосиновая лампа бросала блекло-рыжий свет на столешницу, заваленную папками, полными пожелтевших бумаг, жёлтыми фотоснимками и исписанными неразборчивым почерком заметками. По правую руку валялась небольшая пластинка, обшитая чёрным бархатом. На ткани гордо красовался вылитый из серебра орёл с расправленными крыльями и короной на голове. В мощных когтях он сжимал рукояти двух перекрещенных, словно лезвия ножниц, мечей. То был символ, с которым многие ныне живущие ассоциировали мучительную и неизбежную смерть. Проснувшегося мужчину звали Собиславом Беляком, и он, будучи полковником, возглавлял столичную экспозитуру лучшей специальной службы окрестностей Пепелища — Дефензивы.

Собислав был высоким, жилистым человеком сорока лет, с аккуратно подстриженными каштановыми волосами, небольшим налётом седины и квадратным выбритым лицом. Широкие шея и кисти, дополняемые обтягивающей рубашку кобурой с шестнадцатизарядным Ragun, выдавали в нём бойца, маячить на пути которого было опасно для жизни. Смахнув пальцами глазную слизь под пепельно-серыми зрачками, Собислав откинулся на спинку стула и широко зевнул. В этот момент кто-то настойчиво постучал в дверь и, не дожидаясь разрешения, открыл.

— Янус? — Полковник вопросительно посмотрел на вошедшего.

— Простите за беспокойство, пан Беляк. Поручено явиться с приказанием начальства. Срочно.

Молодой блондин с густым пробором волос встал у дверей кабинета, держась ровно и не выказывая эмоций. Глаза на узком змеином лице неподвижно смотрели на полковника. Подпоручика Януса Корсака, переведённого из жандармерии в Дефензиву, отправили в подчинение Беляку, на стажировку. Собислав не испытывал к подопечному негативных чувств, но в то же время не понимал, почему руководство решило приставить к нему постороннего. Под началом полковника служили опытные сотрудники, готовые на любые, зачастую «грязные» операции. Для обучения существовал специальный отдел. И потому его отчего-то давила еле уловимая напряжённость в отношении к подпоручику, а тот эту подозрительность прекрасно улавливал. Дождавшись короткого кивка командира, Корсак продолжил:

— Пан Антоний Яжловецки ожидает вас. Просит явиться как можно скорее.

— Он не передавал, по какому поводу такая срочность?

— Никак нет, — уверенно ответил подпоручик.

— Хорошо, — кивнул Собислав. — Можешь идти.

Встав, полковник снял со спинки стула коричневый пиджак и натянул на рубашку с кобурой. Даже при визитах к руководству запрещалось оставлять личное оружие без присмотра: считалось, что оно должно быть с сотрудником всегда. Достав из внутреннего кармана ключ, мужчина покинул кабинет и оказался в длинном коридоре с высоким потолком и чёрным мраморным полом. Лампы накаливания свисали на коротких проводах через каждые десять метров. Было тускло, и оттого немая мрачность пустых коридоров Дефензивы становилась тягучей, вязкой. Затворив кабинет, Собислав направился к ближайшей лестнице. Уверенные шаги отдавали в безлюдном пространстве ударами колоколов. Тянулись вдоль стен вереницы дверей чужих кабинетов. В каждом прорабатывалось что-то особенное: сводки информаторов и плацувок