Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [СИ]

— Продавец сказал, что вылеченное остаётся вылеченным.

— А вдруг?

— Буду тебя носить на руках, — сказал я. — В чём-то даже удобно — не убежишь и не догонишь.

— Дурак ты, Максим… — вздохнула она. И тут же, без перерыва, спросила: — А как там Милана? Наська сказала, она приехала.

— Норм, — ответил я. — Дарина…

— Ну?

— Мы с ней друзья.

— Угу, — буркнула Дарина и опять сменила тему: — Что у тебя в сумке? Наська говорила про пушку какую-то.

— Да сам не пойму…

Мы сели за первый попавшийся столик в пустом кафе. Я окинул взглядом зал. Подумал, а как тут всё было при полном Гнезде? Изменённые питались по какому-то графику? Куколки, жницы, стражи… За отдельным столиком ест мать и хранитель? Толстые здоровяки монахи обедают в своей компании?

Или, как это обычно бывает у Изменённых, всё с виду безалаберно, хаос и анархия, на самом деле управляемые Гнездом? Захотел есть — пришёл… Странный у них всё-таки социум.

— Я сейчас, — сказала Дарина. — Ты будешь рыбу или мясо?

— Всё равно.

— Я быстро…

Я слышал, как она возилась на кухне. Звякала посуда. Насколько я знал, государство выделяет Изменённым продуктовые наборы, ну, как безработным, пенсионерам, детям. Так ещё со времён первой ковидной пандемии повелось. Наверное, это оформлено какими-то указами? А может быть, и не потребовалось специально оформлять, Изменённые ведь в большинстве своём ещё не вышли из детского возраста. К тому же выделяются пайки на всех, кто попадает в Гнездо… а живёт их тут куда меньше.

Ну да. Наверное, именно так. С голода не умрёшь, но и разносолов не наешься. Что там в наборах — макароны, крупы, сахар, растительное масло?.. Когда-то клали ещё шоколад, но плантации какао-бобов сильно пострадали, так что нынче в пайках карамельки и соевые плитки.

Я подумал, что надо сходить на рынок и купить хорошего мяса. Или прямо в Комке заказать, кристаллики пока есть. Понятно, что полное Гнездо я не накормлю, но нынешний-то состав — легко. Можно сделать плов, у меня получалось — если знать главный принцип, то из любого риса и мяса получится вкусно. Плов — это ведь универсальная пища, для бедняков и богачей.

Или нажарить стейков на гриле. Надо узнать у Дарины, что тут с грилем.

И что вообще Изменённые больше любят.

Кофе они хлещут как не в себя, это факт!

Дарина вернулась с подносом в руках. Поставила передо мной тарелку с супом — судя по виду и запаху рыбным, во второй была гречка с мясом. На блюдце лежали два кусочка белого хлеба и два кусочка чёрного. И кусок масла.

— Масло-то зачем? — удивился я.

Дарина смутилась.

— Ну… жиры в питании нужны… верно? Мы утром едим масло или сало. Раз ты утром не ел…

Она так смешно выглядела, что я взял её за руку. Сказал:

— Спасибо. Я люблю масло. Только знаешь… можно ложку?

Дарина вспыхнула и унеслась на кухню. Вернулась со столовыми приборами, солонкой и перечницей. Призналась:

— У меня бардак в голове. Так испугалась, когда Наська рассказала про этих бандитов.

— Оставшийся в живых утверждал, что они хотели только поговорить, — сказал я.

— Ничего себе разговорчики…

Я попробовал суп. Да, это был типичный супчик из рыбных консервов: жиденький, с разваренной рыбой и макаронами. Будь там картошка, получилось бы вкуснее. Но с картошкой в мире плохо, изменение климата как-то сильно на неё повлияло. Из всей Европы её теперь выращивают только в Белоруссии и очень неплохо на этом зарабатывают.

Наверное, Изменённые понимают, что это не самая вкусная еда. Но как сказала бы Дарина: «Йод и прочие микроэлементы нужны в питании, верно?»

Так что они едят рыбу.

— Вкусно, — сказал я.

— Правда? — просияла Дарина. — Я сама готовила. Это работа жниц, но я раньше редко дежурила по кухне…

— Даринка, глянь в сумке — что это за оружие? Сильно страшная штука?

Дарина легко поставила сумку на стол, раскрыла. Извлекла ствол. Хмыкнула.

— Ничего особенного. Это сеткомёт. Американский. Его иногда использует полиция, но ещё чаще — зоологи. Кассета на три заряда, сеть вылетает на расстояние двадцать метров, площадь поражения — шестнадцать квадратных.

— Порвать трудно?

— Даже мне было бы трудно. Стража смогла бы. Но тут… — она легко и умело откинула от раздутого ствола казённую часть, где обнаружился барабан на три широкие цилиндрические гильзы, — тут сеть с разрядником. Опутывает и бьёт током. Она, кстати, ещё и липкая на воздухе становится. Вот здесь переключатель, просто стрелять или с разрядом…

— Откуда ты это знаешь?

— Я на кухне редко бываю, — Дарина улыбнулась. Со щелчком захлопнула ствольную коробку. — А вот оружие — моя ответственность. Обучаю куколок. У нас очень большой выбор земного оружия!

— А неземного? — спросил я. Отодвинул пустую тарелку (да, я героически всё съел) и взял гречку с мясом. Это, конечно, была свиная тушёнка. На свиней разрушение Луны не повлияло, они плодились так же, как и раньше.

Дарина замялась.

Я ел и терпеливо ждал. Гречка с мясом — это вкусно, её трудно испортить. Я даже намазал маслом кусок чёрного хлеба и подобрал подливку.

— И неземного, — решилась наконец Дарина. — Но его нельзя использовать на Земле. И доступ к оружейному сейфу есть только у матери.

— Да я вовсе не собирался просить у тебя бластер! — возразил я.

Соврал, если честно.

Я бы от какого-нибудь супероружия не отказался.

Впрочем, у меня снова есть особые патроны, а они убивают всех.

— Извини, — виновато сказала Дарина. — Но мы и так с тобой все правила нарушаем. Инсеки этого не любят.

— Инсек, — поправил я. — Он вроде ничего так оказался. Может, поговорить с ним?

— Хочешь совсем уж всё усложнить? — Дарина улыбнулась. — Продавцы, Прежние, Слуги — и ещё Инсек?

Я подумал, подтирая корочкой хлеба подливку. Сказал:

— Ну, знаешь, в нашем положении, чем больше неразберихи — тем может быть и лучше. Пусть они все смотрят друг на друга с подозрением, а?

Дарина задумалась. Потом встрепенулась:

— Ой, я забыла… Что тебе попить принести? Кофе, чай? Есть сок яблочный. Есть молоко.

— Можно просто воды?

Дарина нахмурилась, сказала:

— Максим, у нас много еды, ты не волнуйся. Сок неплохой, даже куколки пьют.

— Давай сок, — согласился я.

Пока она бегала на кухню, я убрал сеткомёт обратно в сумку. Что ж, мечту о чудо-оружии пришлось оставить. Но, с другой стороны, веры в слова Слуги стало больше.

Получается, зря я двоих убил?

Но тут я вспомнил, как Наську колотили о стальную опору моста, и покачал головой.

Нет уж.

Так переговоры не ведут.

И вдруг я почувствовал, как Гнездо тянется ко мне — тревожно и быстро, будто набегающая волна. Я даже отстранился на миг, попытался закрыться. Это не очень приятно, когда с тобой начинают говорить внутри головы.