Николай Беляев - Змеиная осень [СИ]

На оперативке собрались почти все те, кто был на ночном совещании, и я почему-то совсем не удивился, увидев тут Машу. Девчонка уже сидела за столом — растрёпанная, но явно выспавшаяся. Ну вот, сразу ясно, куда я сейчас сяду…

— Привет, Маруся. Полностью переходишь в распоряжение Управы? — не выдержав, съязвил я, присаживаясь на соседний стул.

— Привет. Ты, я смотрю, тоже? — не осталась в долгу девчонка.

— Вроде того… Вчера наши некроманты опять появились, ты в курсе?

— Да, Олег Богданович сказал. Наверное, потому я и здесь, — она постучала по столу, давая понять, что имеет в виду совещание, а не Управу вообще. — Кого на этот раз пытались убить?

— Не поверишь, опять меня…

— Нельзя тебя, Волк, одного оставлять. Вляпываешься моментально, — резюмировала Маша.

— Так я тебя вчера весь день искал.

— Плохо искал, — не поддалась девчонка. — Ладно, давай послушаем, что скажут…

Появился Каращук — сел напротив нас, шлёпнул на стол какой-то сложенный лист. Такого удовольствия, как ночью, на его лице не просматривалось, но и уставшим он ничуть не выглядел. Подмигнул то ли мне, то ли Маше. Во главе стола устроился Лаврентьев — видимо, от Управы как раз он курировал нынешние происшествия.

— Докладывайте, Олег Богданыч, — начал он.

Каращук встал:

— Результатов немного. Держались стойко. Не исключаем, что организм допрашиваемых заранее усилен алхимическими препаратами. Допрос третьей степени, включая использование препаратов с нашей стороны.

— Ближе к делу.

— Единственная серьёзная зацепка — Беленец.

— Так, вот это уже интереснее, — протянул Лаврентьев. — Монастырь?

— Да.

Лаврентьеву нормально за полтинник — значит, он «старый мир» застал во вполне сознательном возрасте, как и наш Пашка Плотников. Выходит, он кое-что знает навскидку…

— Беленец был озвучен одним из допрашиваемых при применении препаратов, — невозмутимо продолжал Каращук. — При ответе на вопрос, откуда идут приказы. Также было озвучено перемещение по рельсам, — он развернул лист, оказавшийся картой — скорее всего, старой, довоенной. — Расстояние от Гидростроя до Беленца — порядка 30 километров по железнодорожной линии. По автомобильным дорогам раза в полтора больше, если они вообще есть. Состояние дорог указать затруднительно, территория к югу от Гидростроя толком не освоена из-за отсутствия жилых деревень.

— Довольно далеко, — отметил Лаврентьев, мельком глянув карту. — Есть информация, как они перемещаются по рельсам? Есть в распоряжении железнодорожная техника?

— Сомнительно. Любая тяжёлая техника давно была бы замечена патрулями Гидростроя — она слишком шумная. Предположительно, у них навесное оборудование для «козелков», позволяющее ставить машины на рельсы. Это подтверждают наблюдения боевой группы у моста.

— Сергей Михалыч! Вы сталкивались с бандой Черепов. Что можете сказать про их автомобили?

Я даже не сразу понял, что обращаются ко мне. Немного помешкав, встал:

— Автомобилей в Морозково мы не видели. Обходили деревню по большому кругу. Видели только людей.

— Мария Андреевна, вы?

— То же самое, — буркнула Маша, не вставая. — И бинокль был у Сергея.

— Ладно, это не так важно, — отметил Лаврентьев. — Куда выходит обходная ветка, на которой этот мост? Дайте-ка карту…

— К мосту через речку Линна, в районе станции Бурьяны. Мост, по имеющимся у нас данным, разрушен.

— По имеющимся данным… — буркнул Лаврентьев. — Возраст этих данных?

— Около пятнадцати лет. Данные с последнего выхода разведки Гидростроя в тот район. В связи с активностью диких зверей и бесперспективностью патрулирование на том направлении больше не производится, — Каращук добавил уже нормальным, не официальным тоном: — У Гидростроя тогда вернулось трое из десяти человек. Само собой, больше они туда не суются.

Лаврентьев отодвинул карту, и я подтянул её к себе. Ну да, карта, судя по всему, конца семидесятых — довольно качественная, явно не из тех, что в киосках продаются. Да в то время карты в киосках не особо и продавались, наверное — автотуризм был не развит. Скорее всего, какая-нибудь ведомственная.

Я без труда отыскал Беленец, вон крестиком обозначена церковь. Монастырь, выходит? Учитывая, что за точку отсчёта берём 1983 год — скорее всего, монастырь был заброшен, в лучшем случае там располагалась какая-то коммуна. Рядом деревенька, судя по обозначению. Совсем близко от железной дороги, даже станция есть — небольшая, вроде разъезда. Нашёл и Линну, петляющую причудливыми зигзагами — от неё до монастыря две трети пути.

— Знаю этот монастырь, с ребятами на машине туда ездили, — сказала Маша, глядя на карту.

— Маршрут можете показать? — уточнил Лаврентьев.

Взяв карту, Маша обошла стол, подошла к Лаврентьеву — с другой стороны сразу подошёл Каращук.

— Вот сюда ехали, через эту деревню, потом вот здесь, — начала показывать Маша. — Но тут эта дорога не указана.

— Скорее всего, её и нет, — подытожил Каращук. — Вон, смотрите, на карте показан зимник — допускаю, что и сейчас туда можно на машине доехать только зимой. С учётом, что сначала пустим грейдер, — хохотнул он. — Так что это не вариант.

— То есть, только железнодорожная техника, — сказал Лаврентьев. — Учтём, будем прорабатывать этот вопрос. Но мы отвлеклись. Связь их с Колледжем доказана?

А Маша-то вскинулась — видимо, поняла, что за дела тут замешиваются. Слушай, Мария, слушай — может, поймёшь, что Бурденко тот ещё фрукт…

— Прямых доказательств во время допроса не выявлено. На вопрос, почему дважды пытались ликвидировать Волкова, получен расплывчатый ответ «по приказу». Скорее всего, исполнители и не знали этого.

— Тупик?

— С этим материалом — да. Материал отработан полностью.

Не знаю, поняла ли Маша смысл этой фразы — но я теперь точно уверен, что «некроманты» ликвидированы…

— Так. Тогда продолжим по теме Беленца и банды отдельно. Второй вопрос повестки, — продолжил Лаврентьев. — Мария Андреевна, что вы можете сказать о Соколове?

Похоже, Маша не ожидала вопроса. Удивлённо расширила глаза:

— Хороший парень. Немножко неуверенный, в общении робкий, но смелый.

Ага, видимо, вспомнила эпизод, когда Соколов с одним арбалетом помчался отвлекать супер-зомби…

— Умеет колдовать. Насколько хорошо — не знаю, но умеет. И, — Маша помялась, — вроде что-то необычное умеет, он в общежитии тогда чужое колдовство распознал.

— Это мы знаем, — кивнул Лаврентьев. — Он вам нравится?

Маша вдруг покраснела аж до корней волос. Ну да, прямой вопрос — прямая реакция.

— А это моё личное дело, — ожидаемо огрызнулась она.

Угу, если учесть, что Маруся была уже в паре переделок вместе с Соколовым, да потом он на рынке её обхаживал…