Макс Нежин - Зона сдвига

Расслабиться не получилось.

Всё началось со жжения в венах, которое потом, казалось, заполнило каждый, даже самый крохотный, сосуд внутри меня. Было очень больно, но эту боль можно было терпеть.

Ад начался тогда, когда каждая клетка моего тела напиталась новой кровью. Тысячу ножей одновременно режущих тело наверное не причинили бы мне таких мучений, какие причиняла эта черная жидкость впитывающаяся в меня как в губку. Мои крики разносящиеся по округе, я уверен, пугали всех в эту ночь. Они пугали даже меня.

А потом боль стала настолько невыносимой что я умер.

ДНЕВНИК АИШИ

Он сидел напротив меня и убеждал в том, что я сначала должна месяц сидеть в полном неведении о том, где он и жив ли вообще, а потом мчаться куда-то на край света и спасать его, а я смотрела на него и думала что он сумасшедший.

А еще пыталась придумать как его остановить и как выдержать этот месяц.

А потом он ушел и я бросилась к календарю что бы отметить первый день из тридцати.

А потом прошло несколько дней и как будто оказалась в каком-то странном сюрреалистическом кино: кругом меня ходили люди которые вдруг разучились улыбаться, в коридорах я тут и там встречала этих мерзких дроман — теперь они, кажется, стали хозяевами Анклава. После того что случилось, после их загадочных смертей.

А саму себя я ощущала таким милым с виду, но пустым внутри, зомби. Я просто проживала этот месяц. Помню что когда за три дня до срока я собирала реанимационный переносной комплект, за этим занятием меня застал папа и поинтересовался с какой целью я это делаю. Видимо у меня было очень странное лицо, потому — что он отстал не дожидаясь ответа.

А потом настал день Х и я после бессонной ночи дрожащими руками укладывала все по списку в коптер. Хорошо что в той грустной и угнетенной атмосфере, которая царила в городе никто не обращал на меня внимания. Я собиралась лететь в тот день сразу после обеда, но в одном из цехов случилась авария, несколько человек получили ранения и нужно было помогать отцу. Справились только ночью, а ждать до утра я не смогла. Помню как вводила в пульт управление коптером координаты и в непроницаемой темноте безлунной ночи пыталась угадать куда бездушный аппарат меня занесет.

И наверное никогда я уже не смогу забыть эту пещеру с полом залитым черной кровью, с огромным обглоданным скелетом в котором я не сразу узнала то, что когда-то было дроман… и Макса, худого и бледного как смерть, лежащего на земле без малейших признаков жизни. Я помню как успокаивала себя перед тем, как воткнуть в его вену иглу с лекарством. Успокаивала себя, потому что иначе не смогла бы сделать укол трясущимися руками. И как почувствовав полное бессилие потащила неживое тело к коптеру и ввела координаты Отоа.

В какой момент мы понимаем что любим?

* * *

Я медленно открыл глаза. Знакомое место. Минуту смотрел пытаясь понять где я и что со мной случилось. Вспомнил про Ритуал и вздрогнул.

Значит я жив — уже хорошо.

Точнее — очень хорошо. Место я тоже узнал — это был дом Отоа. Услышал стон, хотел повернуться рассмотреть, но быстро понял что это мои стоны.

Надо мной склонилось лицо.

Аиша.

Она что-то сказала, но я пока не мог понять что именно — ее голос долетал до меня будто из очень глубокого колодца. Кажется, она пыталась поднять меня, чтобы я мог сесть но ничего не вышло.

Я отключился.

Следующий раз я очнулся, как потом выяснилось, лишь через неделю. В этот раз чувствовал я себя намного лучше — смог сесть на постели. В доме никого не было.

Снаружи раздавались голоса. Спустил ноги и обнаружил что полностью гол. Пошатываясь встал. Одежду обнаружил висящую на стуле — выстиранную и аккуратно сложенную.

Выбрался наружу. Аиша и Отоа сидели на больших камнях рядом с озером и о чем-то оживленно болтали. Увидев меня она вскочила и подбежав схватила под руки.

Довела и помогла сесть на камень рядом.

— Ты уже не отшельник, — я с трудом улыбнулся — болели даже лицевые мышцы.

Отоа кивнул:

— Ага, жизнь кипит. Сначала ты, а теперь вот и… она. Ты хоть наездами был и нечасто, а эта просто пришла и поселилась.

Аиша улыбалась застенчивой солнечной улыбкой. Кажется, она просто была рада что я наконец пришел в себя.

Солнце. Утро. Лето.

Я потянулся всем телом. Первый раз я здесь был год назад — не верится, как быстро время пролетело.

— Его можно кормить? — вопрос адресовался Отоа. Тот обвел меня критическим взглядом и кивнул головой.

— Только вина ему не давай. Лучше чая.

Она встала и пошла к печи. Быстро затопила и уже через полчаса я жадно уплетал тушеное мясо в горшочке и запеченную в углях картошку.

Очень быстро проглотив всё я сделав глоток чая сказал:

— А — а — а — а….

Они с недоумением смотрели на меня.

— Проверяю могу ли говорить. Казалось что не могу, — пояснил я.

— И как? — осведомилась Аиша.

— Вроде нормально, — в тон ей ответил я.

Мне было хорошо, удивительно хорошо сейчас. И не хотелось говорить ни о чём серьёзном.

— Все хотел спросить, подходящий случай, откуда такое необычное имя?

— Я наверное тебя удивлю сейчас, — она налила себе чашку чая, встала и подошла с ней к самой кромке воды. Не поворачиваясь продолжила:

— Папа закончил Вашингтонский университет, а потом несколько лет работал где-то на Востоке… ну ты понимаешь, я говорю о его несуществующей жизни. Его, как и Танго, разбудили — людям нужен был квалифицированный врач. Потом он познакомился с моей мамой, а потом… потом родилась я. Он любил Восток и назвал меня так, я думаю, в честь какой-то девушки, с которой он был знаком там. Я думаю он любил её.

Она встряхнула своими длинными золотистыми волосами и я смог разглядеть как отблеск воды заиграл в её глазах. Аиша неожиданно стала раздеваться. Торопливо сняла комбинезон и сделав несколько быстрых шагов в воду, нырнула. Выплыла уже почти на середине озера.

— Как здорово купаться не в бассейне, — крикнула она нам.

— Из вас получится красивая пара, — вдруг сказал Отоа, заставив меня подавиться чаем.

— Нет не получится, у него большая любовь к другой. Я опоздала, — смеясь крикнула Аиша — уже лежа в воде на спине. Мы вздрогнули — то, что она слышала нас было неожиданно.

— Ну вряд-ли он будет всю жизнь страдать по призраку, когда рядом такая теплая и живая красотка… да Пинки? — Отоа щелкнул сокола сидящего на его плече по клюву. Тот недовольно дернул головой и повернулся в мою сторону, будто оценивая меня. Мне даже показалось что он сейчас что-то скажет.

— Ну я не собираюсь его ждать всю жизнь, — сказала она и нырнула.

То, чтоменя что-то кольнуло в груди при этих словах — оказалось неожиданным.