Макс Нежин - Потерянный в бездне

Она дрожит в моих руках. Вырваться уже не сможет и знает это. Смотрит в глаза и дрожит.

Нажимаю на рукоять ножа. Пальцы сразу становятся липкими от крови.

— Всё честно, — шепчу я. — Я почти полюбил тебя. Правда. Очень сильно. Но еще сильнее — я боялся тебя.

Начинает биться — это её последняя попытка. И крылья, слабеющие крылья — она пытается оттолкнуть ими меня…

— Нет, — качаю головой. — Не сегодня.

Её тёмные бездонные глаза подёргиваются дымкой и замирают. Стекленеют.

— Шшшш…, — тихо шепчет она мне свою последнюю песню.

Сердце еще живо — я слишком близко сейчас к нему чтобы не чувствовать затихающего биения. Я считаю эти удары потому что точно знаю — совсем скоро услышу последний. Завершающий эту жизнь. Её жизнь.

— Шшшш…, — молит она.

Три.

Четыре.

Пять.

Шесть.

Семь… где седьмой удар?

Всё?

Всё.

— Прощай, — шепчу. — Твой путь закончился, а мой… мой только начинается.

ДВУМЯ НЕДЕЛЯМИ РАНЕЕ…

— Надеюсь у тебя сегодня не выходной, — Дина отодвигает шторку, отгораживающую наши кровати от унитаза.

Не слишком приятно, когда твоя жена говорит тебе такое.

Потягиваюсь.

Выходной… выходной было бы неплохо. Трогаю бицепс и кошусь на турник под потолком над кроватью — когда я последний раз подтягивался?

Кажется — никогда.

— Включи вентилятор на троечку, — советую я. Эти слова ее выбесят, но тут ничего не поделаешь. Не я сегодня начал эту войну.

Один — один.

Тем более формально я прав — идешь в туалет, не забудь про вентилятор.

Квартира у нас обычная. Десять квадратов. Даже десять с половиной. Не футбольное поле, конечно, но и не полный трэш. Только туалет не отгорожен — но куда здесь отгораживать. Да и все так живут. Ну большинство, по крайней мере.

Бывают и попросторнее квартиры, но и стоят они… скажем так — дороже. Для таких работа нужна хорошая, да вот только где ее найти такую.

Может и правда устроить себе выходной?

— Дин, денег совсем мало осталось? — интересуюсь.

— Ты хотел сказать — совсем не осталось. Отвечаю — да, ты неожиданно угадал, — она щелкает кнопкой вентилятора. Комната сразу наполняется свежестью.

Мороз? Зима?

Нет, ну правда — кажется там, на улице — зима. Вот только, что мне с того. Кошусь на часы — пятнадцать минут до полуночи.

Пора на работу.

Еда, туалет и даже зубы почистить — позже. Сначала надо отметиться — не хочу злить ребят.

Работа у меня несложная, но скучная и мало денежная.

Я бандит. Мародёр, так сказать.

В элитной виртуальной игре.

Сиди себе в пещере с пацанами возле костра да болтай. Раз в полчаса по очереди кто-нибудь забирается на скалу и смотрит — не плывёт ли какая «рыбка» в нашу сеть.

Если плывёт — деньги забрать, идиотов — убить. Деньги что у них в карманах найдем — делятся на всех из нашей банды. Поровну. И твоя часть сразу перечисляется на карту.

Тем и живем.

Ну и Динка устроилась куда-то убираться — тоже виртуально. Сейчас — реальной работы мало совсем. Курьером обычным — конкурс. Потому что платят там нормально.

Да, гордиться нечем. Так многие так — куда возьмут туда и идут. Четыре года уже там. Как женился — так и устроился.

Надо было выучится на кого-нибудь.

Надо было.

Только это денег стоит. Немалых. Не было их у меня. И сейчас нет. И не будет никогда, думаю.

Двадцать шесть мне… так много.

Чёрт, лучше не думать о возрасте. Становится грустно.

— Вчера же мы троих раздели, — вспоминаю я. — Там каждому почти по золотому досталось.

— А ужинал ты что, — она встает с унитаза.

Это не вопрос — это напоминание.

— Ладно, — потягиваюсь я, — может сегодня больше повезет.

— Ага, обязательно, — она засовывает хлеб в тостер. — Мы с тобой, бл. дь, такие везучие, что мне даже не верится иногда в свое счастье.

Ругается она, да. Но в магазин не сдашь и не поменяешь. Раз женился — значит, наверное, знал зачем.

— Может трахнемся по-быстрому? — кошусь на бугор под одеялом между моим животом и ногами.

— Десять секунд хватит? Мне пора подключаться, — она косит взгляд на часы.

Часы у нас большие — бывший телек. Не выбрасывать же. Висит на стене, зияет темным ненужным квадратом. И лишь время голубым неоном бодренько тикает в верхнем левом углу его.

Десять секунд я трусы буду снимать.

Ладно. Переживу.

* * *

В пещере возле костра только Петька. Он же Кровавый Крот. Сидит, греется.

Рядом с костром кабан. Точнее — кабанёнок, взрослого бы он в одиночку не потянул.

— Когда успел? — киваю на тушку.

— Сам забрёл, — он пихает его ногой.

— Зажарим? — сажусь рядом и протягиваю руки к огню. Здесь, в нашей локации вечное лето, но по ночам всё же свежо.

— Я позавтракал дома, — он морщится.

А я нет. Но в одиночку возиться с кабаном лень. Подожду ребят — скоро все начнут собираться. Правила у нас строгие — опоздал три раза больше, чем на полчаса — прощайся с работой. Значит скоро вся наша маленькая банда будет в сборе. Вот и позавтракаем. Виртуальная еда — чушь. Ей не насытишься. Но обмануть голод можно. Временно.

Отрезаю пятачок у кабанчика, натыкаю на прут и засовываю в костёр. Хоть так.

— Затрахала Динка.

Не знаю зачем я это сейчас сказал. Петька — он студент. Неженатый. И девушки у него нет — работает много, копит на учёбу. В Америке.

— Разведись, — советует он по-взрослому.

Ага, а квартиру как делить потом. Пять квадратов на рыльце — тесновато. Я видел такие апартаменты — там между односпальной кроватью и кухней унитаз. И когда ешь — на нём сидишь вместо стула. Брр.

Но, с другой стороны — свобода.

Как много в этом слове.

— Может ты плохой? — вдруг спрашивает он. — Не любишь её — вот она и злится.

— Может, — пятачок вспыхивает и взрывается ароматом жареной свинины.

— Жека…, — протягивает мне свой нож.

Жека — это я. А еще я Джек Нирвана — здесь в игре. Не так люто, как Кровавый Крот, но мне нравится.

— Что? — беру нож.

Хороший нож. 50 физурона. Плюс 20 огненного. Из редких. Мне такой не светит. У меня винтовка — ржавая до тошноты — шестьдесят физурона. И всё. Так это винтовка — пока я её перезаряжаю — Петька раза четыре успевает ударить.

На рукоятке ножа золотистые огненные символы. Красивый. Я бы такой на груди носил — как Маугли.

— Сколько тебе?

— Двадцать шесть.

— И ты не учишься, да?

— Ага, — стараясь не обжечься разрезаю пятачок на четыре части.

— А чего так?

Хороший вопрос. Вот только ответа на него у меня нет.

— Сложно всё.

— Ты так и будешь сидеть в этой пещере всю жизнь?

— Ну мы же выходим из неё иногда, — шутка неловкая и несмешная. И да — мне слегка стыдно.