Андрей Круз - Я! Еду! Домой!

Во дворе, прижавшись к куче мусорных пакетов, стоял старый «Сатурн» Пабло. Дверь же выглядела так, словно ее оторвали от какого-то берегового укрепления — она была выкрашена шаровой краской и поражала мощностью исполнения. Было даже странно, как она умудряется держаться в таких хлипких стенах, а не выпадает со страшным грохотом наружу. Я постучал раскрытой пятерней в глухо отозвавшийся стальной лист. Открылось крошечное окошко, в нем показались черные глаза на смуглом рябоватом лице.

— Чем могу помочь? — спросило невидимое лицо.

— Паблито должен ждать меня здесь.

Лицо кивнуло, окошко с лязгом захлопнулось, но взамен отворилась сама дверь, и меня запустили внутрь.

Внутри был полумрак, и я не сразу разглядел того, кто меня пригласил. Среднего роста, коренастый и по-индейски скуластый, с бритым наголо черепом и небольшими усами, в серой рубашке в клетку, надетой навыпуск и застегнутой под горло. Типичный вид мексиканского гангстера в этих краях. Рубашка, кстати, заметно оттопыривалась над рукояткой пистолета на боку.

— Сеньор Андре? — уточнил лысый в клетчатом, сразу переходя на испанский.

— Я самый. — подтвердил я на испанском же.

— Я Хесус, кузен жены Паблито. Заходите.

Он указал рукой на смутно видневшуюся дверь и сам же первый пошел к ней. За дверью оказался изрядных размеров склад, весь заставленный разнокалиберными полками, ящиками и шкафами. К моему удивлению, ничего особо «ломбардного» в зале не было, так, несколько телевизоров и стерео. Зато оружием была занята одна стена почти полностью. Возле этой самой стены за обшарпанным столом сидел с бутылкой ледяного чая в руках наш Паблито.

— Что, хефе, не удалось улететь? — с сочувствием спросил он.

Как ни странно, но сочувствие было искренним, вроде бы. Хотя для самого Паблито нынешняя ситуация была куда выигрышней. На один «Джи» выигрышней.

— Нет, не удалось. — покачал я головой. — Мертвецы устроили свою фиесту в аэропорту, и мы оказались лишними на их Дне Мертвых.

— День Мертвых всегда был не нашим праздником. — усмехнулся Хесус. — Хотя я и любил его с детства. Теперь, наверное, изменю свое отношение.

Чтобы не доводить ситуацию до прямого вопроса, я достал из кармана тысячу долларов, скрепленных резинкой, которую я отложил еще в машине, и протянул ее Пабло.

— Как обещал.

Паблито принял пачку двадцаток, хлопнул ей о ладонь, как мухобойкой.

— Отлично, хефе. — как обычно широко заулыбался он. — Теперь жизнь у нас может стать проще. Признаться, я так и думал, что ваш полет сорвется, и уже отложил себе кое-что.

Он похлопал своей темной ладонью по двум СКС, лежащим на столе возле него. Рядом с карабинами лежали зеленые цинки с патронами, с надписями на сербском и английском. Я присмотрелся к винтовкам — на стволах были очень характерные по форме пламегасители.

— Югославские? — уточнил я.

— Верно, «юго». И патроны тоже, с военных распродаж. Не «Калашников», но куда дешевле, и стреляет неплохо. — кивнул стоящий рядом со скрещенными на груди руками Хесус.

— И сколько, если не секрет? — спросил я, прикидывая общий порядок цен в этом ломбарде.

— Пять сотен за две. Мы с Пабло не чужие люди друг другу. А за меньшее босс сам пристрелит меня из этих винтовок.

Это очень даже по-божески. Самая минимальная цена на рынке для подержанных, но не убитых СКС из бывших братских стран. А эти выглядят практически новыми, муха, как говорится…. ничего не делала. Советский СКС стоил бы примерно в два раза дороже. А вообще эти наши старые армейские карабины здесь очень популярны своей надежностью и достаточной меткостью при невысокой цене, особенно в среде «выживателей».

Проблема может в будущем быть только в одном — в патронах. Советский патрон 7.62х39 в основном импортируется, хоть и в гигантских количествах, и идет преимущественно в торговую сеть, то есть не существует его больших складов. Я бы предпочел оружие под местный боеприпас, который наверняка, как и в России, лежит на каких-то мобскладах великими штабелями.

— Что себе хотите найти? «Калашников», наверное? — усмехнулся Хесус.

— Почему так думаете?

— Ну а что еще может хоть русский?

Логично. Именно «калаша» я и хотел поискать, едва лишь зашел и огляделся. Тут их было немало, эдак с пару десятков самых разных видов. Причем хотел болгарский, с завода в Неваде — они по качеству ближе всех к нашим, а заодно по наглости копирования новых моделей опережают всех. Как на них до сих пор в суд не подали? В Ижевске вообще мышей не ловят.

— Верно — согласился я, затем не удержался и заявил: — Только я и «калаш» хотел бы русский. В крайнем случае — болгарский, из тех, что они в Неваде производят. И под американский патрон.

— Под двести двадцать три?

— Именно. — подтвердил я. — Под то, чем местная армия вооружена, что в этой стране лежит на больших складах в больших штабелях.

— Нет, таких АК у нас сейчас нет. — покачал он головой. — Все под русский семь — шестьдесят два. Посмотри сам, все на виду. Может, выберешь что-то.

Он сделал приглашающий жест рукой, и я подошел к вытянувшейся в два яруса вдоль всей стены пирамиде, на которой, по самым скромным прикидкам, стояло штук пятьдесят винтовок и дробовиков. Снизу, на железных полках, были разложены пистолеты и револьверы. Прошелся вдоль, сразу пропуская взглядом ружья и «болты» — у меня требования конкретные. Все, что похоже на М-16 или М-4 тоже проходило мимо — не в аризонской пустыне воевать с таким капризным механизмом, тут песок сплошной. Надо бы «калаша», или… или что-то схожее по устройству. Как вот этот вот «Зиг-Зауэр»! Который за индексом 556.

— Это сколько стоит? — жадно схватив карабин со стойки, повернулся я к Хесусу.

— Ровно тысячу шестьсот, если новый. Могу отдать за тысячу триста. К нему есть два пластиковых магазина и «холосайт» ATN. Если купишь, подарю еще и чехол.

Нормально. «Калашников» не один такой надежный в этом мире. Есть несколько систем, которые с него, прямо говоря, прилежно содраны. В том числе и вот эти швейцарские винтовки. Сними крышку с ресивера — и сразу все поймешь, никаких сомнений не останется, откуда ноги выросли. Разбери «Зиг», разбери «калаш», глянь на все детали, по столу разложенные, и все становится ясно. Тот же длинный газовый поршень, толкающий затворную раму, тот же вращающийся затвор с двумя боевыми выступами.

На девять десятых с АК и на одну десятую — с бельгийской FN-FAL, которая, в свою очередь, во всем, кроме наружного дизайна, слизана с СВТ-40. Тоже прилежно и до мелочей. Такая вот штука. А вы знали? На «зиг» с бельгийки перекочевал газовый регулятор, правда, всего двухпозиционный. Можно и без того не сильную отдачу делать совсем незаметной. Или усиливать во избежание засоров, тут кому чего. Или «зима-лето» переключать, как на СВД.