Дональд Маккуин - Воин

Гэн смотрел на девушку, ничего не говоря, и внезапно она обернулась, как будто ощутив его взгляд. Ее слезы высохли. «Никакая сталь не сравнится с ней в твердости», — подумал Гэн, почувствовав, что, пожалуй, никогда не понимал ее силу. Он попробовал поговорить с ней, но Нила отвернулась.

— Я не хотела убивать их. Им пришлось слишком тяжело.

— Они достанутся Дьяволам.

Она взялась за клинок.

— По крайней мере одним Дьяволом будет меньше.

— Больше, чем одним. А повезет, так получим твою лошадь назад.

Ее улыбка рассмешила Гэна.

Собаки вылетели из леса, к своему хозяину. Он потрепал их по головам, и псы покачали хвостами и уселись, глядя на восток. Их воспитывали для этого момента. Они поняли.

Из-за деревьев выскочил воин, встав на берегу реки вверх по течению. Его лицо было раскрашено в цвета смерти, а броня выкрашена в белый цвет, с черными ребрами и нарисованным кровоточащим красным сердцем. Он нес ма и маленький поворачивающийся щит. Джонс заставил себя встать рядом с Тейт, спросив:

— Может быть, мы хотя бы попробуем поговорить с ними? Ведь он пока на безопасном расстоянии? Не стреляйте, Доннаси.

— Он подойдет ближе.

— Откуда вы знаете?

— Ручаюсь. Он показывает каждому, что не боится. Он подойдет ко мне.

Другие воины мелькали за деревьями. Первый, пританцовывая, подходил, крича и отбивая ритм на щите.

Тейт подняла «вайп» и выстрелила.

Воин рухнул в реку. Сразу после выстрела в воздухе замерла тишина, но, пока первое эхо катилось, отразившись от горных склонов, сотни ворон взлетели в волнении над гнездовьями.

Одновременно раздался крик Дьяволов. Тейт обернулась к Джонсу с жесткой усмешкой, пробормотав:

— Вечеринка началась.

— Не практикуйтесь на мне, — выпалил он с удивительной энергией. — Сами признались, как перепугались пару дней назад.

В тишине, наступившей после последнего эха выстрела, смех Тейт показался слишком громким. Быстрым жестом она сорвала желтый цветок с пятна зелени среди камней и воткнула его в петлицу. Тейт сказала:

— Пугаться имеет смысл только тогда, когда неизвестно, чем дело кончится, правда?

Несколько секунд Джонс безмолвно смотрел на нее, выдавив наконец:

— Что за чушь. Вы — особенный человек.

— Спасибо, сэр. — Она показала пальцем на врага, не снимая руку с камня. — Выжить в атомной войне, погибнуть в схватке с дикарями. Это заставляет поверить в судьбу, правда?

— Этого не должно быть. Никогда, ни для кого.

— Правда. А теперь вам лучше отойти и не мешать мне.

Дьяволы были опытными бойцами. Они посадили на закрытых позициях воинов с пращами и лучников, и на группу сыпался постоянный дождь камней и стрел. Скользя от человека к человеку, Гэн предупредил, что они ожидают сумерек, надеясь, что тогда снизится действенность оружия-молнии. Тейт старалась не думать, насколько оно окажется эффективным.

Ее пугали пращи. Длиной в три фута, они посылали камни с удивительной точностью и скоростью. Часть из них с жужжанием проносилась над их головами, а попадавшие в валуны раскалывались, как пули. Некоторые разбивались, разбрасывая осколки, которые, как обнаружила Тейт, вызывали противные порезы.

Солнце еще только начинало клониться на запад, когда отряд воинов неожиданно выскочил из укрытия, крича и размахивая оружием. Это захватило группу врасплох. Тейт стреляла из «бупа», выбивая воинов из первой волны, перезаряжая оружие, пока на них лился пронзительный вой Дьяволов. Потом пошла жестокая рукопашная схватка, когда каждому пришлось драться в сутолоке и крике. Воин схватил за дуло ее оружие, выкручивая его, почти ломая ее палец на спусковом крючке. Тейт пыталась вырвать «буп» из его рук, и тут на нее бросился другой воин. Чо, ревущая от ярости, прыгнула и вцепилась зубами в поднятую руку с мечом. Тейт завладела инициативой и бросилась вперед с закрытыми глазами. Когда она открыла их, два Дьявола лежали у ее ног, а Чо убегала. Ее атаковал другой воин.

Гэн почувствовал, как что-то ударило его сзади по коленям. Он резко отклонился, уворачиваясь от содала, который, казалось, медленно движется вниз, прямо ему в живот. Напротив, мурдат Класа был как вспышка стального блеска, он прочертил дугу по телу Дьявола, держащего длинный меч. Раскрашенный воин ошеломленно смотрел, как струя крови бьет там, где только что было его предплечье. Гэн бросился на землю, перекатился и поразил другого воина. Еще один мчался мимо него с висящей на спине Чо, и Гэн полоснул по нему сбоку. Раггар вцепился в другого, и меч Гэна завершил его атаку.

Схватка закончилась еще неожиданнее, чем началась, и Дьяволы отошли, прыгая по камням, шлепая по воде через поток. Последней жертвой был какой-то глупец, прыгнувший через валун прямо в середину группы и наколовшийся на клинок Нилы. Она спокойно скатила воина по камню с глаз долой, вытерла лезвие и скорчилась в судорогах сухой рвоты. Пронзительная, резкая музыка, раздавшаяся снизу, из долины, усилила поток камней и стрел. Сайла закричала:

— Это — трубы Харбундая!

Дьяволы перекрикивались, обсуждая, стоит ли атаковать снова. Тейт подняла «буп» и выстрелила, целясь на звук особенно воинственного голоса, называвшего себя Кедровым Ястребом. Он пронзительно вскрикнул, замолк и не отвечал на зов товарищей, пока другой голос не сообщил, что он мертв. Аргументы в пользу нападения стали менее настойчивыми.

Отряды Харбундая были еще не видны, когда военные кличи и угрозы Дьяволов затихли далеко вверх по течению.

Клас нашел в себе силы свистнуть, и их лошади заржали в ответ.

Гэн повернулся к Класу, потом к Тейт. Глядя куда-то поверх них налившимися кровью глазами и улыбаясь так, как будто видел что-то, доступное только ему одному, он сказал:

— Ну что, друзья мои. Теперь я знаю, как это все случится.

Тейт прыснула, глядя, как Клас быстро осенил себя Тройным Знаком. «Бедный, суеверный человек, — подумала она. — Гэн, наверное, настолько устал, что у него начались галлюцинации».

— Что еще может случиться? — спросила себя, не замечая, что говорит вслух. — Спокойно, ребята. Морская пехота высадилась, и ситуация под контролем.

Даже собаки уставились на нее. Она прыснула еще раз. И упала без чувств.

Чужеземцы поклонились настоятельнице аббатства Ирисов, и та удостоила их сухим, рассчитанным кивком. Ее кресло с высокой спинкой, богато украшенное резьбой, было поставлено в пятно льющегося через окно солнечного света. Слегка повернувшись, настоятельница спрятала лицо в тень, позволив свету переливаться на богатой синей с зеленым мантии, обшитой золотой нитью. Тяжелый золотой браслет с аметистами пылал на запястье настоятельницы. Как только группа была должным образом представлена и сопровождавшая их молодая Избранная вышла, закрыв за собою дверь, настоятельница сказала: