Дональд Маккуин - Воин

Что за неуклюжая ложь, подумала настоятельница. Они действительно настолько слабы в этом или надеются, что их оружие защитит их? Конечно же, они не настолько глупы. Она вздохнула. Их нужно проучить. Но только после того, как я получу ответы на некоторые вопросы. Она спросила:

— В вашей Церкви есть Сестра-Мать?

— У наших людей есть несколько религий. Почти все религиозные лидеры — мужчины.

Картер подалась вперед.

— В трех главных религиозных течениях женщинам не разрешается исполнять наиболее значительные ритуалы.

Сейчас настоятельница видела в их лицах правду. Внезапное беспокойство прошлось по ее телу ледяными пальцами. Когда это было? Год тому назад. Тогда появились слухи о новой, скрытной религии. Порождение ночи и луны, она требовала крови, знала только последователей и врагов. По слухам, она зародилась далеко на востоке, за Матерью-Рекой. Священниками там были мужчины.

Эти незнакомцы пришли издалека, с востока. Сайла могла быть сейчас с одним из них, с тем, кто, по словам Алтанара, был священником.

Настоятельница заявила:

— У нас женщины — это Церковь, и Церковь — это женщины.

Они переглянулись — было видно, что тут общего согласия не было. Снова заговорила Анспач.

— В нашей стране женщины больше, чем целительницы, и больше, чем Церковь. Мы… — Она смолкла, и настоятельница сжала кулаки, ожидая, что сейчас все станет на свои места. Она чуть на закричала от резкой боли в пораженных суставах и не испортила все. Анспач не слишком убедительно закончила: — Очень часто считается, что мы равны мужчинам.

Подавляя гнев, настоятельница ждала ответа. Их предыдущая ложь была неуклюжа. Эта же была просто бесстыдной. Поразительно, что они пережили столь длинное путешествие. Тут должно быть нечто большее, чем оружие.

Быстрый трепет опасения пробежал у нее по спине. А может быть, это Провидцы, все они? Нет, это невозможно. В таком случае их не застали бы врасплох Люди Гор и они знали бы, что случилось с их спутниками. Наверное, они просто невероятно удачливы.

Тогда ей надо вытянуть из них немного больше; это сделало бы предстоящее более эффективным.

— Чем бы вы хотели заняться здесь, в Оле? — спросила она и была удивлена даже больше, чем раньше, когда они обменялись прозрачными, скрытными взглядами. Она откинулась к спинке кресла, ожидая услышать интересную ложь. Подумав о том, что у нее припасено для этих женщин, настоятельница почувствовала укол смущения.

Потом с доверительностью, смягчившей самонадеянность, с лицом мягким, как у младенца, Анспач сказала:

— Мы думали, что будет лучше всего, если вы поручите нам работать с детьми, особенно с теми, кого называют Избранными. В нашей стране все мы были учителями.

У настоятельницы перехватило дыхание. Комната стала слишком маленькой и давящей. Встав, она сделала несколько шагов. Глубокий вдох успокоил ее.

Овладев собой, она повернулась к ним.

— Говорили ли вы с какими-либо другими племенами во время вашей поездки?

Три головы дружно качнулись, говоря: нет.

Она заставила себя вернуться в кресло.

— Чему вы можете научить людей?

— Всему понемногу: арифметике, чтению, письму, англи… — Она проглотила слово, поправившись: — Языку.

— А ты?

Картер сказала:

— У меня была другая работа, но я не могла бы заниматься ею здесь. Ваша культура отлична от нашей.

Ее улыбка не смогла скрыть жало невежливого замечания.

То, что им позволяли иметь учителей, еще не было поводом для выражения открытого презрения. Это были не те Учителя, замечательные, мифические фигуры, которые приносили навыки и знания в жизнь всех, кого они касались. Знания, которые эти трое передавали детям той земли, из которой они прибыли, были важны, но это было далеко не то, что обещали Учителя.

На языке ее горчило от разочарования. Все же она узнала одно, что заставляло относиться к этим женщинам теплее, более сочувственно. Ясно, что в их культуре дети занимали очень важное место. На мгновение она задала себе вопрос, как их ужасное вооружение могло входить в ту же культуру. Хорошо было бы иметь время, чтобы разобраться с этим вопросом. Может быть, позже: сейчас времени не было. Она торопливо нащупала палочку из древесного угля и кусочек пергамента.

Они были необычно хорошо обучены. По правде говоря, эти женщины удивили ее пониманием букв и чисел. С диктантом они расправились шутя, и, когда настоятельница проверяла их на числах, они смеялись и болтали, как будто самое трудное из упражнений было для них детской игрой. Мгновенно их ладони до запястий перепачкались древесным углем, а кусочек пергамента оказался настолько замусолен, что на нем все сливалось. Хотела бы она выбрать часок, чтобы нажать на них посильнее. По их небрежным, почти покровительственным манерам было видно, что женщины знали даже больше, чем рассказывали.

Но есть куда более неотложные дела. Им нужно узнать об окружавшей их жизни. И быстро. Почувствовав себя лучше, настоятельница сказала:

— Пойдемте, — и вывела компанию из аббатства. Когда женщины попробовали поддержать живую беседу, она отвечала неопределенно и уклончиво. Чтобы понять, им было необходимо увидеть.

Они шли уже несколько минут, когда Картер спросила, куда они направляются. Настоятельница хотела сказать: «Вы мне не нравитесь, вы меня пугаете, но сейчас вы в моей стране. И я вам нужна». Вместо этого она ответила с оттенком мстительности:

— Еще немного, и мы придем. Это место называется Берег Песен.

Она надеялась, что еще несколько минут будет тихо. На скудной земле на опушке леса толпился народ. Ясное небо вдали указывало, где начинается Внутреннее Море. Настоятельница двигалась сквозь толпу с уверенностью привилегированной особы. Некоторые ворчали, почувствовав толчок в спину, но, взглянув на нее, и мужчины, и женщины расступались. Каждый приветливо улыбался незнакомкам. Группу сопровождал шепот обсуждавшей их появление толпы.

Пробравшись в первый ряд толпы, они оказались на краю обрыва высотой с человеческий рост, отмечавшего, где песчаный берег начинал скатываться в воды Внутреннего Моря. У настоятельницы хватило реакции, чтобы выставить локоть в сторону Анспач и прервать крик, который, как она видела, зарождался у нее, когда та взглянула вниз, на певцов. К счастью, Бернхард и Картер были слишком ошеломлены и лишь прижались друг к другу.

В пятнадцати метрах от них на двух из многих квадратных рам, заставлявших пляж, висели растянутые обнаженные мужчина и женщина, привязанные к рамам за запястья и лодыжки. Они были подвешены лицом друг к другу, их разделяло лишь несколько дюймов.

Поздравляя себя с удачным выбором времени, настоятельница заметила приближение двух мужчин на незапятнанно белых конях. Они были одеты во все белое. Фигуры скрывали длинные плащи, лица — капюшоны. Лошади тоже были в белых капюшонах и с белой упряжью, и на ярком солнце выделялись черные отверстия для глаз и блестящие черные кнуты, свернутые в катушки и свисающие с белоснежных седел.