Дональд Маккуин - Воин

Сайла смотрела, как Тейт делает традиционную вечернюю чистку оружия-молнии. Протерев его, как обычно, специальной масляной тряпочкой, она со звуком хрустнувшей ветки открыла оружие посередине, чтобы внимательно осмотреть обе полые трубки. Это казалось странным занятием — трубки были, конечно же, пусты.

Тем более странным выглядели ее действия, когда, поворачивая оружие, Тейт смотрела сквозь трубки с обоих концов, будто что-то могло проскользнуть внутрь.

Сайла нагнулась, чтобы поправить свою постель, втайне завидуя Тейт из-за удивительной вещи, которую та называла спальным мешком. Выпрямившись, она с удивлением заметила Нилу, вошедшую под навес.

— Кажется, Джонсу сегодня лучше, — сказала Нила, — он съел больше супа за ужином.

— Ты была с ним добра, — усмехнулась Тейт; потом сделала паузу, осторожно подбирая слова. — Это от твоей заботы. — И она принялась смазывать небольшое оружие, которое носила на бедре. Сайла пристально наблюдала за ее действиями. Наконец любопытство пересилило, и она решилась спросить:

— У тебя оружие воина, а у Джонса нет, это выглядит странно. Можешь объяснить?

— В мое время… — начала Тейт и тут же спохватилась. Она притворно кашлянула, но Сайла, казалось, ничего не заметила. — Я хотела сказать, когда я была подростком, в моей стране происходило много сражений. Иногда женщины должны были воевать рядом с мужчинами. Нас специально обучали.

— Нас тоже обучали, — вставила Нила, — но тогда у нас не было своих мурдатов, как теперь. А ты сражалась? Я имею в виду, как воин?

Тейт попыталась объяснить, что, конечно, она много занималась военной подготовкой и интенсивно изучала военную историю. Однако женщины имели в виду не это; их интересовало, приносила ли она реальную пользу. Они думали о возможности еще одного сражения с племенем, которое попеременно называли то Людьми Гор, то Дьяволами. Тейт легко солгала:

— Да, я сражалась.

— Ты вызвалась добровольно? Не по приказу? — удивилась Сайла. — А они разрешили тебе иметь детей?

Как объяснить им, что такое перенаселенный мир?! Тейт задумчиво произнесла:

— Думаю, мне бы позволили.

Нила рассмеялась:

— Конечно, позволили бы! — Обернувшись к Тейт, она пояснила: — Когда в Оле говорят, что женщине разрешено иметь детей, имеется в виду, что ее отдают мужчине. Женщины, остающиеся без детей, покрывают себя позором. В племени Собаки девушки сами выбирают мужа и даже, между нами, гордятся потом своими детьми. Иногда… — Нила резко остановилась, испугавшись собственной откровенности, и взглянула на Сайлу. Та мягко улыбнулась и сделала успокаивающий жест.

Поднявшись, она знаком попросила Тейт помочь спустить кожаный полог палатки. Когда он с шумом опустился, Сайла прошептала:

— Мы должны знать больше друг о друге. Подойдите ближе, мужчинам незачем нас слышать.

Головы девушек почти соприкасались, но лица были едва различимы в красноватом свечении тлеющих углей очага. Сайла с любопытством расспрашивала Тейт о ее правах и обязанностях в «племени». В темноте сухие ответы и подразумевавшаяся в них идея о том, что все женщины так же свободны и имеют такие же права, как и мужчины, порождали все возрастающую нотку возмущения в вопросах Сайлы. Даже Нила, гордившаяся свободой женщин у Людей Собаки, часто удивленно восклицала.

Тейт была чересчур восприимчива, чтобы не заметить воздействия своих ответов и причину вопросов. Через некоторое время она перебила Сайлу:

— Твои расспросы заставляют думать, что женщины Олы не слишком свободны.

Наступившая тишина была напряженной и требовала разрешения. Сайла с трудом произнесла первые слова, унижавшие ее:

— Ты права. В моей стране нас покупают и продают.

— Господи Исусе!.. — воскликнула Тейт.

Вскрикнув, Нила резко отшатнулась от нее и упала на бок, пытаясь отстраниться. Сердце Сайлы бешено колотилось, но шок на некоторое время лишил ее способности двигаться. Нила же, выпутавшись из своей постели, собралась выбраться из палатки. Неожиданно сделав выпад вперед, Сайла схватила ее за лодыжку. Резкий поворот отбросил Нилу вниз. Крепко держа девушку за плечи, другой рукой Сайла зажала ей рот.

— Уходи! — приказала она Тейт. — Клас идет сюда! Скажи ему, что слышала какой-то шум — должно быть, зверь. Быстрее!

Тейт вовремя встретила Класа, в руке которого зловеще блестел клинок. Она сообщила выдумку о звере, и он, пробормотав что-то о нервных женщинах, направился обратно к своему жилищу.

Когда Тейт вернулась, Нила молчала. В свете, отбрасываемом несколькими новыми стружками, подброшенными в очаг, ее глаза казались очень большими. Как только Тейт села, Сайла приблизила ее лицо к своему.

— Ты использовала имя, запрещенное имя. Что, если они слышали? Они донесут на нас!

— Я просто сказала…

— Нет! — Сайла схватила ее за плечи и встряхнула. — Церковь запрещает. Мы не должны произносить это имя и не должны слышать его от других!

Громко сглотнув, Тейт заговорила:

— Мы часто используем это имя. Он наш друг.

— Конечно, Он друг всем. Но мужчины убили Его, и когда женщины произносят это имя, то напоминают им об этом. Со времени Чистки оно запрещено. Ты сказала, что в вашем племени есть Церковь; как же вы можете не знать?..

Поколебавшись, Тейт ответила:

— Нас этому не учат.

Нила открыла рот от изумления. Не сводя глаз с Тейт, она прошептала:

— Сайла, может быть, у них не было Чистки. Может быть, у них все еще есть Учителя!

— Довольно, — отрезала Жрица Роз. — Если нам нужно поговорить о религии, оставьте это мне. Для вас это слишком опасно.

— Они не могут нас услышать.

— Здесь Он. Всегда. Он был человеком.

Нила сжалась в плотный комок, но Сайла продолжала:

— Ты вызываешь гнев, говоря о Солнце и Сыне, так как Церковь наставляет нас, что Солнце — это лицо Единого в Двух Лицах, Сына Вездесущего. Ни одна женщина не должна говорить о Нем. Если женщина в моей стране произносит Его имя, как сделала ты, то приходят королевские блюстители истины, и она исчезает…

Слова застревали в горле. Взяв ее за руку, Тейт произнесла:

— Все в порядке, Сайла. Не… — она запнулась, подыскивая нужные слова, — не обижайся. И не бойся. Я все понимаю.

Казалось, эти слова стали материальными. Сайла убедилась, что может полагаться на непредсказуемую новую подругу. Объясняя суть своей миссии, Жрица Роз ощущала, как прежнее негодование и недоверие оставляют ее, однако теперь она сердцем чувствовала, что Тейт говорит неправду. Она не знала, что скрывается за этой странной ложью, но не испытывала ни страха, ни сожаления за свою откровенность. В ней росло убеждение, что Тейт лжет, чтобы защитить и ее саму, и их всех. Но почему?!