Дональд Маккуин - Странница

Ритм напоминал спокойное биение сердца.

Мажор, минор. Напряжение, затишье.

Песня окутала Ясмалею, уже расслабившуюся под действием макового сна. Напряжение и стресс уступили место размеренным физическим усилиям. Она все еще оставалась женщиной, в муках рожающей своего первенца, но наконец избавилась от страха, отступившего перед стараниями Жриц.

Сайла смочила руки спиртом и насухо вытерла их. Ее губы задвигались в беззвучной молитве. Не прекращая свою глубокую ритмичную музыку, Ланта присоединилась к ней. Сайла объяснила Ясмалее, что должна определить, как движется ребенок. Роженица кивнула и сосредоточенно уставилась на потолок.

Сайла обратилась к своей помощнице:

— Шейка матки раскрылась. Кожа мягкая и влажная. Ага, вот околоплодный мешок. Очень твердый. Проход хороший. — Она вытерла руку куском чистой ткани и отбросила его подальше в угол. — Прекрасно, Ясмалея. Нам нужно еще чуть-чуть пространства. Осталось не больше половины моего ногтя. Ты отлично держишься.

Ясмалея продолжала терпеливо смотреть вверх. Пульсация волшебной мелодии не прекращалась. Несмотря на судороги, ее голова едва заметно покачивалась в такт ударам маленького металлического гонга.

Немного погодя ее состояние резко изменилось. Отрешенность от происходящего уступила место нетерпеливому возбужденному ожиданию. Она выбросила в сторону руку и притянула к себя Сайлу, потом жестом пригласила Ланту подойти поближе.

— Мне нужно тужиться. Я чувствую его. Моего сына. Он идет. Двигается… ой! — С необычайно сильным всплеском отошли воды, капли жидкости забрызгали стену. Рабыня вскрикнула и потянулась за тряпкой, чтобы вытереться.

Комнату наполнил сильный сладковато-кислый запах. Ланта прекратила удары и улыбнулась Ясмалее.

— Вот это да! Аромат появления на свет. — Она сморщила нос. — Если бы это не было связано с детьми, я бы сказала, это отвратительно. Но сейчас это прекрасно.

— Да, о да. — Слова роженицы более походили на стоны — ребенок начал изо всех сил пробиваться вперед. Прежде чем Сайла решилась взглянуть на малыша, они с Лантой обменялись быстрыми счастливыми улыбками. Теперь в голосе Жрицы было возбуждение:

— Показалась голова. Волосы белые. Ясмалея, у тебя будет блондин! Толкай, тужься сильнее, чтобы мы смогли увидеть его всего. Мы все хотим подержать его на руках.

— Я толкаю, уж вы мне поверьте. — В голосе чувствовался здоровый юмор. Все мысли и старания Ясмалеи были сосредоточены на ребенке. Взмокшая от пота, лежащая на кровати, пропитанной околоплодной жидкостью, отвергая боль, она приближалась к достижению своей цели.

Сайла вытерла ее лицо чистой тканью.

— Ты прекрасно держишься. Я горжусь тобой и твоим сыном.

Ясмалея повернула голову.

— Ты уверена, что это мальчик? Как ты узнала?

— Я просто надеюсь, так же как и ты.

Тяжело дыша, Ясмалея выдавила сквозь сжатые зубы:

— Он будет сильным. Могучим. Из него выйдет настоящий правитель, вот увидишь.

Время шло. Длинные волосы роженицы спутались и заблестели. Нетерпение исчезло с ее лица, уступив место растерянности, а потом безотчетному страху. Глухие стоны стали резче и громче.

Снова зазвучала ритмичная мелодия. Сайла не отрывала глаз от напряженной, слабеющей Ясмалеи. Обе Жрицы стали обмениваться все более тревожными взглядами.

Наконец Сайла решительно выпрямилась и многозначительно нахмурила брови. Ее голос оставался спокойным:

— Ясмалея, это очень большой ребенок. Если я помассирую вокруг его головы, то думаю, мы немного ускорим процесс.

— Хорошо. — Слово прозвучало отрывисто, в голосе чувствовались нотки отчаяния и понимания.

Голова находилась в хорошем положении — лицом к спине матери, подбородок прижат к груди. Поэтому Сайла видела только маленький белый затылок. Ясмалея, которая, похоже, справилась с волнением, продолжала тужиться. Голова ребенка выпрямилась. Ясмалея толкнула сильнее и вскрикнула скорее от напряжения, чем от боли.

Наконец голова полностью высвободилась.

— Его головка на свободе! — Сайла кричала. — Твой ребенок идет, Ясмалея, толкай изо всех сил!

Задыхающаяся, обессилевшая женщина попыталась.

Лицо ребенка застряло в плоти, которая не могла больше поддаваться. Сайла с ужасом наблюдала, как перед ней возникает еще одна тяжелая задача.

Плоть прямо под показавшейся головой была растянута до предела и уже не выдерживала нагрузки. Сайла пыталась массировать, но безрезультатно. Тогда она протянула руку к Ланте, и та подала ей обсидиановый нож.

— Ясмалея, это может вызвать боль.

— Все на свете причиняет боль, — с горечью ответила роженица. — Начинай.

Черное лезвие ножа скользнуло по натянутой коже. Поначалу была видна аккуратная красная полоска размером с фалангу большого пальца Сайлы. Такое незначительное действие столь опасного инструмента казалось пугающим. А потом края раны раскрылись и хлынула кровь.

Ребенок все еще отказывался выходить. Перед глазами Сайлы встали воспоминания об отвратительных последствиях использования хирургических щипцов.

Мягкими, неслышными шагами к Ясмалее подкрадывалась смерть. Мальчик был слишком велик. Нет гибели трагичнее смерти при родах, когда обессилевшая мать уносит с собой в могилу ребенка, еще не успевшего познать радости и горести бытия.

Детское личико стало покрываться мертвенной синевой.

Ланта заметила растерянность подруги. Сдерживая истерические нотки в голосе, Сайла быстро заговорила:

— Мы должны дать ему больше пространства. Ланта, помоги мне подвинуть нашу девочку к концу кровати, ягодицами на самый край.

Когда с этим было покончено, Ланта присоединилась к осмотру. Теперь голова ребенка была повернута набок. С тревогой в голосе маленькая Жрица прошептала:

— Посмотри на цвет! Закупорка. Наверное, пережата плацента. Я проверю.

— Хорошо, — согласилась Сайла.

Просунув руку за голову ребенка, Ланта осторожно нащупала плаценту. Потом быстро выпрямилась.

— Плечи зажаты возле лобковой кости. Я была права. Ты сильнее меня, тяни. Тяни!

Сайла колебалась. Вокруг запавших глаз проступили черные круги. На щеке дергался мускул.

— Я боюсь. Старшие целительницы говорили, если тянуть, можно повредить плечо. Это может привести к смерти.

С шокирующей резкостью в голосе Ланта произнесла:

— Будь проклят твой страх! И после этого ты хочешь называться целительницей, быть лидером? Пока ты тут скулишь, умирают те, кто доверил тебе жизнь.

Недоумевающий, обиженный взгляд Сайлы был все еще прикован к маленькой Жрице, но руки потянулись к голове ребенка. Прикосновение к ней принесло необходимую решимость. Она ухватилась обеими руками и потянула.