Антон Шаффер - Арт-Джаз

На подъездах к дачным участкам Строков начал озабоченно смотреть по сторонам.

— Чего головой крутишь? — осведомился следователь.

— Животное какое-нибудь ищу. — Ответил Петька. — Вон, смотрите, собака.

По обочине действительно семенила такса, забавно переваливаясь из стороны в сторону.

— Так ведь это чья-то… — выразил сомнение Коротков. Но тут же подумал про себя, что в любом случае максимум через полчаса такса будет возвращена на эту же обочину, а хозяева, может, и не заметят ее кратковременного отсутствия. — Ладно, давай, подбирай ее.

Он остановил машину около собаки, и Строков ловко подцепил ее правой рукой, затащив в машину. Такса попыталась дергаться, но оказавшись на руках у Петра, притихла и даже пару раз лизнула ему руку.

— Слушай, а чего к озеру тащиться? — внезапно спросил Коротков. — Давай тут сейчас в лесок заедем и ты запустишь свой «эвакуатор». И время терять не будем, и хозяева собаки панику не поднимут.

— Нельзя, — серьезно ответил Петька. — Нужно определенное место, где есть «окно».

— А… — протянул Строков. — Окно… Ну-ну.

Все повторилось. Они припарковались недалеко от лодочной станции, взяли лодку и пересекли озеро. Оказавшись на другом берегу, Коротков снова затащил лодку на землю, а Строков в это время смирно стоял рядом, держа в руках ящик. Коротков действовал весьма спокойно — он был уверен, что Строков и не подумает бежать. Он знал такой психологический типаж — если этот человек ломался, то у него уже не было сил подняться и снова ввязаться в бой. По крайней мере, без посторонней помощи. А сейчас Строкову этой помощи найти было негде.

— Ну, давай, заводи свою шарманку, — кивнул майор на ящик.

Петька аккуратно поставил ящик на траву, открыл его и извлек «эвакуатор». После этого он снова опустил крышку и поставил на нее прибор. Далее начались манипуляции с кнопками, которые Коротков, по началу, даже не заметил.

— Что за кнопки? — Он заглянул Петьке через плечо, внимательно наблюдая за его действиями.

— Не знаю, — пожал плечами Строков. — Я понятия не имею, как эта штука работает. Просто нажимаю определенную последовательность кнопок и все.

Засветился небольшой экран, по которому тут же заскакали цифры.

— Ты точно умеешь с этим обращаться? — забеспокоился следователь. — А-то сейчас взлетим к чертовой матери…

— Не волнуйтесь. Так, отойдите метра на два назад. Через тридцать секунд все начнется. Приготовьте собаку.

— Готова, готова твоя собака, — скривил рот Коротков, который все никак не мог оторвать глаз от экранчика.

— По моему сигналу бросите ее. — Петька нажал еще одну кнопку и вместо хаотического метания цифр, на экране начался обратный отсчет.

— Куда бросать-то?

— Сейчас сами увидите.

И здесь случилось что-то странное. Коротков начал замечать, как в нескольких метрах от него с картиной мира начинает происходить что-то странное. Все будто поплыло в мареве, смывая контуры и четкие очертания. Эффект носил локальный характер, но уже через несколько секунд сфера его влияния начала распространяться, поглощая все большие и большие участки берега.

Теперь Коротков видел перед собой вроде бы тот же самый берег, но почему то земля на нем была словно бы выжженной, а сверху на землю падали какие-то странные серые хлопья. Вдали, там где до этого виднелись деревья, покрытые желто-красной листвой, теперь торчали черные обгоревшие мертвые стволы.

— Отойдите еще назад! — крикнул Строков.

Коротков машинально сделал несколько больших шагов назад.

— Что происходит? — испуганно спросил он у Петра, не отводя глаз от сюрреалистических метаморфоз вокруг.

— Окно открывается, — пояснил молодой человек. Приготовьте собаку. По моей команде просто бросайте ее вперед.

Коротков держал таксу на вытянутых руках. Собака отчаянно извивалась и скулила — для нее все происходящее, по всей вероятности, тоже казалось не совсем нормальным.

— Давайте!

Коротков бросил таксу в искаженное пространство, а Строков тут же нажал какую-то кнопку. Не прошло и секунды, как все вернулось на свои места — берег вновь стал обычным, точно таким же, каким и был, когда они только причалили к нему. Все было тем же самым. Кроме одного. На берегу не было собаки…

— А такса где? — не понял Коротков.

— Такса осталась там, — печально ответил Строков.

Майор стоял, не в силах выдавить из себя больше ни одного слова. Он лишь водил взглядом, то на Строкова, то на «эвакуатор», то на природу вокруг.

— Так значит… — Коротков и хотел бы поверить во все увиденное, но просто не находил в себе сил и смелости сделать это.

— А вы не верили…

— Я и сейчас не верю, — упрямо ответил майор, понимая, что ведет себя как ребенок. — То есть, верю, он все это…это все…требует каких-то объяснений. И откуда такая же техника у Алмазяна?…

— Вот уже ничего не могу вам сказать на это счет. Я даже не знаю, кто такой этот самый Алмазян. Теперь мы можем ехать.

— Да, пожалуй…

Они сели в лодку. Коротков греб, не ощущая самого физического процесса. Мысли его витали далеко от этой лодки, воды и вообще всего, что окружало следователя в эту минуту. Пустым взглядом он смотрел на удаляющийся берег. И вдруг картины искажения пространства начали меркнуть в его сознании, а на первый план вышел образ…таксы. Коротков подумал, что ее хозяева будут очень сильно расстроены.

— Nuclear war. Nuclear war. They're talkin' about Nuclear war, — тихо пропел Петька у майора за спиной и у него получилось очень похоже на Сан Ра.

— Вставай! — кто-то настырно тряс Арта за плечо. Он с трудом разлепил глаза и увидел перед собой Екатерину, которая была уже одета и готова к выходу.

— Уже?…

Арт попытался привести мысли в порядок. Прошлым вечером они вернулись в Катину полуземлянку, поужинали и… Она оказалась совсем другой. Арт сотни раз представлял себе как это будет, но вышло все, конечно, иначе. Катя погасила лампу и обняла его. Он сначала даже не понял, что она собирается делать, но когда почувствовал ее горячее дыхание и влажные губы в нескольких сантиметрах от своего лица, последние сомнения у него улетучились.

Жесткость, которая, как ему казалось, была присуща Кате в жизни, в постели испарилась без следа. Она была самым нежным существом из всех, кого он знал. И сам он, напряженный в первые минуты близости, довольно быстро расслабился и отдался бурному потоку чувств.

Они шептали друг друга какие-то глупости. Она клялась, что никогда его не оставит, что встреча с ним — самое важное для него. Арт в ответ заверял, что чувствует тоже самое, хотя где-то в душе у него все же были сомнения…

, ему казалось, что он любит Катю, насколько можно говорить о любви за столь короткий промежуток времени. Насколько вообще можно говорить о любви. Но, в то же время, на уровне подсознания он понимал, что эти странные отношения обречены. Кем и на что — на эти вопросы он ответить не мог, как не пытался. Но фатальность скороспелой любви, вспыхнувшей между ними, была ему очевидна.