Антон Шаффер - Арт-Джаз

— Идиот! — безразличным голом констатировал старик, после чего вышел из комнаты, а вернулся уже с тряпкой в руках. — Прибери за собой.

Арт встал на колени и стал вытирать пол. Закончив, он спросил у старика, куда ему девать тряпку, и тот посоветовал ему надеть ее себе на голову. Арт все никак не мог понять, почему к нему такое отношение. Может, водитель ошибся домом, и он по ошибке оказался у какого-то полоумного старика, который ест…червей.

В кастрюле действительно были черви, густо плавающие в черной слизи. Когда Арт вернулся со двора, куда дед в итоге велел ему отнести тряпку, он увидел, как сумасшедший старик (а в этом Арт уже не сомневался) зачерпывает ложкой варево из червей прямо из кастрюли и отправляет его в рот. Черная слизь стекала по его подбородку, а из черных губ то и дело выскальзывали тельца червей, которые старик подбирал руками и жадно проглатывал.

— Проблевался? — Спросил он, не поднимая глаз. — Теперь садись жрать.

— Не буду я это есть, — запротестовал Арт. — Это же черви!

— Не ешь, — как-то легко согласился старик. — Мне-то что…

Арт встал из-за стола и пересел на шаткий стул, стоявший около входной двери. В сторону хозяина дома он старался не смотреть, так как ничего кроме отвращения его трапезу ему не внушала. Старик, тем временем, доел, вытер рот рукавом, оставляя черные разводы на ватнике, и понес пустую кастрюлю на кухню. Вернувшись, он взял табурет, на котором сидел до этого, поднес его поближе к Арту и, усевшись, впился взглядом в молодого человека. Так прошло около минуты, после чего старик заговорил, распространяя вокруг себя невыносимый запах похлебки из червей:

— Меня Славиком зовут. Так меня и называй. Я, вообще-то, против был, чтобы тебя ко мне направляли. Но Солдат уговорил: мол, надо дядя Слава, пожалуйста, возьми этого идиота на время.

Арт усомнился, что именно так, с использованием слова «идиот» Солдат упрашивал Славика приютить его, но вслух ничего на это не возразил, решив, что правильнее буде дослушать эту самопрезентацию до конца.

— Так вот, — продолжил дядя Слава. — Значит, он мне и говорит: укрой этого полудурка на время, пока его «ядерщики» не заберут. И еще попросил: мол, дядя Слава, ты этому кретину уж объясни, что у нас тут к чему, как ему вести себя надо и все такое. Ну, я что? Я помялся, да согласился. Но ты, Олег, знай, что я таких как ты ненавижу. Но ненавижу лишь до тех пор, пока они целок из себя корчат.

Славик кивнул в сторону кухни, и Арт понял, что речь идет о заботливо предложенной ему еде.

— Да я просто не привык, — попытался оправдаться он.

— Откажешься жрать кашу на обед — будет тоже самое, только несколько раз подряд.

С этими словами, старик схватил не весть откуда взявшуюся у него под рукой палку и со всех сил шибанул ей Арту по коленным чашечкам. Крылов взвыл от боли и боком упал со стула на пол, обхватив колени руками.

— Дальше слушай. — Дядя Слава точно и не замечал, что человек перед ним уже не сидит ровно на стуле, а корчится от боли у него в ногах. — Любое непослушание будет заканчиваться для тебя плохо. Ну, это ты уже понял. Да хватит симулировать!

Он подхватил Арта за шиворот и как котенка усадил обратно на стул. Даже умирая от боли Арт был удивлен, откуда в этом старикане столько силы. Кое-как справившись с болевым шоком, несчастный попытался сосредоточиться, хотя выходило это с трудом. Но Славика это нисколько не волновало.

— Первую неделю будешь сидеть дома. Слухи о тебе и так уже пошли — с утра ходил справлялся. Деревня в курсе, что пришел чужой и у Славки отсиживается. Больше ничего не знаю — ни кто ты, ни что. Но с тебя ж, с идиота, взятки гладки — тебя выпусти сейчас на улицу, так ты и пойдешь как умственно отсталый всем Артемом представляться.

— Да понял я уже! — выдавил Арт. — И хватит уже оскорблений, я бы попросил вас…

Договорить он не успел. Новый удар палкой, который на этот раз пришелся на предплечье, обрушился на него. Заорав в голос, Арт вытаращил глаза и почувствовал, как по щекам у него потекли слезы.

— Да что же это такое! — крикнул он, попытавшись со злости пнуть обидчика.

И тут же получил точно такой же удар по второй руке.

— Ааааааааааа!

— Заткнись, идиот, — прикрикнул на него тут же Славик. — Вся деревня услышит, как ты тут надрываешься свиньей резанной. — Дальше слушай. Любой косой взгляд в мою сторону — наказание. Любая попытка хоть пальцем тронуть — наказание. Надеюсь, мозгов это понять у тебя хватит. Хватит?

Арт стиснул зубы и с ненавистью посмотрел на старика, ничего ему не ответив. И опять даже не успел среагировать на удар — дядя Слава со всей дури вмазал ему кулаком по лицу. К слезам примешалась кровь.

— Игнорирование моих вопросов — наказание, — наставительно подытожил свои действиями словами дед. — А сейчас вставай. Пойдем во двор — посмотрим, чего ты там умеешь.

Какое как, опасаясь очередных побоев, а потому преодолевая себя, Арт поднялся со стула и похрамал к двери.

— Быстрее давай, дубина стоеросовая!

Арт прибавил хода. Оказавшись во дворе, они не задерживаясь прошли в сад, который начинался сразу за баней. Там, среди погоревших деревьев стояло что-то вроде турника, который угрожающе нависал верхней своей планкой над головой художника.

— Пролезай, — приказал Славик. — Показывай.

Арт понял, что старик решил проверить его физическую подготовку. С этим проблем, вроде, у него никогда не было. Не смотря на то, что по профессии он был художником, к спорту Арт всегда относился уважительно. Подпрыгнув, он ухватился руками за перекладину и повис на ней. Жгучая боль прокатилась по мышцам, по которым он только что получил не слабые удары. Руки начинало сводить. Арт понял весь коварный замысел старика.

— Ну, чего болтаешься как дерьмо в прорубе. — Славик закурил самокрутку. — Крутись давай.

Арт подтянулся, сделал подъем с переворотом, снова подтянулся. И так несколько раз. Закончил он свое показательное выступление демонстрацией выхода силы. Расслабившись, он еще пару минут повисел на турнике и, разжав кисти, спрыгнул на землю. И опять, не успев ничего понять, получил удар. Нога Славика словно взрывная волна сбила Арта с ног, и он отлетел на несколько метров, больно ударившись головой о дерево. Больше этого он терпеть не собирался. Вскочив, Арт разбежался и уже был готов наброситься на старика, когда тот выхватил из-за пазухи пистолет и направил дуло ему на голову.

— Стоять, ублюдок, — гаркнул дядя Слава.

— Давай! Стреляй, сволочь! — срывающимся голосом крикнул Арт, зачем-то рванув телогрейку у себя на груди.

— Идиот.

Славик обреченно махнул рукой, развернулся и пошел обратно к дому.

Арт так и стоял посреди сада, в распахнутом ватнике, потный, с струящейся по лицу кровью и ужасной болью. И боль эта была не только в теле, но и в душе. Как с ним могли так поступить? Как могли отправить к этому маразматичному старому фашисту, который, похоже испытывает настоящее удовольствие от избиений и унижений. Где в глубине сознания у него продолжала шевелиться мысль, теплиться надежда, что это все какая-то ошибка, недоразумение, и вот-вот за воротами послышится шум двигателя, и его заберут.