Павел Нечаев - Цена свободы

— Быстрее, быстрее! — поторапливал я Мишку, он и без моих напоминаний старался изо всех сил, это было заметно. Мы пробежали мимо какого-то отнорка, через десяток метров я затормозил, подчиняясь неясному чувству, и мы вернулись туда. Таких отнорков нам попадалось не счесть, но они либо заканчивались тупиками, либо наглухо закрытыми дверями и люками. Так и есть, чуялка не подвела, отнорок заканчивался колодцем по стене вверх шли скобы. Я посветил туда фонарем, колодец заканчивался люком, и люк этот был наполовину отодвинут.

— Лезь вверх, — приказал я Мишке, и поторопил: — быстрее, они уже рядом.

Погоня и правда была уже рядом, топот был слышен за ближайшим поворотом. Мишка живо полез по скобам вверх, я стоял внизу, держа вход под прицелом.

— Что там? — крикнул я Мишке, когда он влез вверх, и, с трудом сдвинув крышку, перелез через край колодца.

— Комната, — крикнул он, склонившись над дырой.

— Дверь есть?

— Есть! Видно свет.

То, что надо, я убрал пистолет в карман, и полез вслед за Мишкой. Буквально в ту же секунду в отнорок из туннеля забежал первый из догонявших нас уродов. Еще чуть-чуть, и он бы схватил меня за ботинок, но не судьба, я оказался проворнее. Когда я перелезал через край колодца, внизу раздался разочарованный вой. Я выпрямился и стал смотреть, куда мы попали.

Мы с Мишкой оказались в каком-то подвальном помещении, которое кто-то использовал под склад. Валялись какие-то велосипеды, стояла древняя стиральная машина, еще какой-то хлам. Я подошел к двери, подергал, налег. Заперто, и заперто хорошо. Что делать? Назад в туннели? Сзади послышался шум, твари не собирались успокаиваться. Над краем колодца показалась мерзкая харя, ну и урод, подумал я. Сальные, свалявшиеся волосы, борода, то, что когда-то было лицом покрыто язвами и перекошено, зубы оскалены. Рука, лежащая на краю, аж черная от въевшейся грязи, ногти толстые.

Я не стал дожидаться, пока оно вылезет совсем, и пинком отправил его назад в колодец. Заглянул туда, и обомлел: снизу на меня смотрело не меньше пяти пар глаз, по лестнице, пыхтя, уже лезли новые уроды. Выхода не оставалось, я достал гранату, выдернул кольцо, и бросил ее в колодец. Внизу хлопнуло, вой перешел в рев и стоны, донеслось сдавленное «мама». Ага, маму вспомнил, урррод. Не теряя времени, я подтащил к колодцу стиральную машину, кряхтя, поднял, и сбросил в колодец. Большая машина, она под углом застряла в стволе, закупорив его. Было слышно какую-то возню, но опасность миновала, так просто они уже не поднимутся.

Я долго бил в дверь валявшимся в комнате огнетушителем, дверь была крепкая, но я оказался крепче, и победил. Мы выбрались с Мишкой наружу, и какое-то время просто стояли, наслаждаясь дневным светом. Разобравшись, куда нас занесло, я присвистнул: далеко, однако, забрались. Вызвал по рации Вайнштейна, тот очень обрадовался, он уже и не чаял меня услышать. Оказалось, что мы пробыли под землей добрых семь часов. Мишке было холодно в одном свитере, и я, распахнув куртку, прижал его к себе. Так мы и стояли, обнявшись по одной курткой, пока за нами не заехал Вайнштейн на квадроцикле.

Дома я рассказал всем о наших приключениях. Женщины ахали, Алина смотрела на сына, как на вернувшегося с того света, а Вайнштейн нахмурился и сказал только одно слово: «Чмулики». Насчет чмуликов у него была целая теория. Я всегда воспринимал ее скептически, но сегодняшние события показали, в очереднй раз, его правоту. Действительно, чмулики. Выходило так, что не всех убили морозы, часть людей ушла под землю, в технические туннели. Подушка снега на поверхности сработала как теплоизолятор, в туннелях было тепло, плюс два-три градуса. В таких условиях, при наличии теплой одежды вполне можно не замерзнуть. Только вот есть в подземелье нечего, и они стали есть друг друга. Почти животное поведение тоже легко объяснить: невозможно просидеть год под землей, питаясь товарищами по несчастью, и не сойти с ума. Вывод напрашивался неутешительный. Буквально у нас под ногами, под всем нашим районом, обитало неустановленное количество голодных сумасшедших людоедов. И как они на нас раньше не напали? Хотя, если посмотреть на нас их глазами… Здоровенные, вооруженные мужики, да еще с транспортом, или бабы, тоже вооруженные и не ходящие поодиночке, явно не самая легкая добыча. Наверняка в туннелях, особенно в первое время, хватало слабых, детей, стариков. Да еще в домах на поверхности было полно замерзших окоченевших трупов, притащить такой под землю, подождать, пока оттает, и можно есть. Вспомнилось, что наши женщины говорили, что почти не встречали замерзших тел в своих походах. Я тогда не обратил на это внимания, но теперь все стало на свои места.

Чмулики оказались не такими уж и тупыми, у них хватило ума проследить нас до самой базы. Под утро мы проснулись от грохота взрыва, рвануло на первом этаже. Мы изменили планировку, и, чтобы попасть в дом, нужно было влезть в окно по специальным сходням которые мы убирали, пройти по узкому коридору, и оттуда по лестнице на второй этаж. Чмулики влезли в окно, и прошли по коридору до самой двери, где и напоролись на растяжку. Мы всегда активировали на ночь мину. Коридор поворачивал, и у самого поворота на стене мы закрепили мину направленного действия. Стоило одному из чмуликов задеть натянутую у самой земли проволочку, как мина взорвалась, выбросив в коридор тысячи маленьких шариков. Радиус поражения в шестьдесят градусов не оставил первым рядам чмуликов ни единого шанса.

Когда я услышал взрыв, то сразу все понял, слетел с кровати, быстро надел штаны и куртку, всунул ноги в меховые домашние тапочки, и, схватив автомат, пошел к двери. Краем глаза отметил, как скрываются в дальней комнате Алина и Сарит, толкая перед собой детей. Вайнштейн, сидя на колене, держал под прицелом дверь. Рядом с ним Марина с винтовкой в руках. У нас была система видеонаблюдения, система, это громко сказано, камеры не выдерживали мороза, поэтому у нас была только одна работающая камера — в вентиляционном отверстии, через которое выходил теплый воздух. Камера снимала пространство перед дверью, изображение выводилось на стоящий в коридоре девятидюймовый экранчик. Я глянул на него и обомлел: на лестничной площадке толпились чмулики, много, очень много чмуликов. Сверху послышался звук шагов, они прорвались и на третий этаж, и ходили у нас над головой.

— Что будем делать? — нервно спросил меня Вайнштейн.

— Подождем, — ответил я. — Главное, чтобы они не сообразили поджечь стекловату на потолке первого этажа.

За пол третьего этажа я не опасался, там, поверх стекловаты, еще был слой щебенки и песка, мы его для лучшей изоляции насыпали, а вот потолок первого они вполне могли поджечь.