Кристиан Оумен - Киборг

Второе окно, в правой стене, выходит на зеленоватую косую крышу: спальня на втором этаже, а это — крыша одноэтажного крыла, где столовая и кухня. Окна закрываются на ночь белыми створчатыми ставнями.

За ширмой — дверь, ведущая на лестницу, а подальше у той же стены умывальник. Слева от переднего окна — красного дерева шкаф для белья с очень тугими ящиками. Оки выдвигались нехотя и со скрипом. А справа — маленький изящный диван.

Обои — белые, в голубоватых розах. Кеш, вглядываясь лепила из этих роз профиль за профилем, или странствовала глазами вверх и вниз, стараясь не задеть по пути ни одного цветка, ни одного листика, находила лазейки в узоре, проскакивала, возвращалась вспять, попав в тупик, и снова начинала бродить по светлому лабиринту.

Она рассказала об этом Кольту, и он путешествовал вместе с ней. Это было очень забавно. Им было весело, они смеялись.

Направо от постели, между углом и боковыми окнами, висят две картины: черепаховая кошка, лакающая с блюдца молоко, и соловей, сидящий на цветущей веточке, подняв кверху клюв.

Рядом, у оконного косяка, изящное маленькое зеркальце. Есть еще картины: литография — могучий воин с открытой грудью и копьем в руке над шкафом, а над умывальником — нарисованная карандашом голова лошади, что, раздув ноздри, плывет по воде.

Все в этом доме сделано с любовью, каждая вещь, на которой останавливается взгляд, радует глаз. И от этого на душе становится еще светлее и спокойнее.

Когда Кеш и Кольт пришли к Питеру, он занимался тем, что выстругивал из куска дерева хищную птицу — ястреба, сидящего на скале и взмахнувшего крыльями.

— Очень красиво, — сказала Кеш, приветливо улыбнувшись Питеру.

— Когда она будет готова, — я подарю ее тебе, — ответил Питер, не переставая работать. — Хорошо?

— Это чудесно, — обрадовалась Кеш, — спасибо.

Питер отложил в сторону свое занятие и сказал:

— Вчера я, вкратце, рассказал вам, как идет здесь наша жизнь, а сегодня я все покажу вам. Пойдемте.

Питер провел их в то место, где строился еще один дом. Он был почти готов, его отделывали внутри.

— А где вы берёте стекла и пластик для отделки? — спросил Кольт. — Неужели делаете сами?

— Нет, — ответил Питер, — Это мы сами не делаем. Милосердный, с материка присылает нам. И мы сами имеем корабль. Иногда мы выходим в море. Здесь, не очень далеко, есть страна, там на базарах мы совершаем обмен и покупки. Но это бывает очень редко. Наши потребности не столь велики. Мы ценим мир и покой, отсутствие алчности, зависти, вражды. У нас много свободного времени, и мы посвящаем его любимым занятиям.

Потом он отвел их на лесоповал. Там киборги валили деревья, распиливали их, обрабатывали. Из этого дерева потом делались дома, мебель, посуда, украшения. Питер учил искусству резьбы всех желающих.

Кеш и Кольт видели поля, возделанные для пшеницы и кукурузы, видели диких коз, которые теперь стали домашними.

Этот мирный труд всем на острове доставлял удовольствие. Кольт же умел только драться и стрелять. Он никогда не жил на природе и сейчас решил попробовать заняться всем понемногу, пока не найдет себе дело по душе.

Через месяц к берегу Мампасы пристал еще один корабль. Он привез живущим в этом раю печальную новость о гибели Милосердного.

Капитан сошел на берег и коротко рассказал, как это случилось. Грустным и скорбным стал этот день для всех. Ведь Милосердный был им другом. Он помог им в беде и благодаря Милосердному они обрели этот рай на земле.

Кеш и Кольт вернулись в свой уютный домик. Они молча сидели в маленькой гостиной.

— Я не верю, что Милосердный умер, — оборвал тишину печальный голос Кеш.

— Я тоже не хочу верить, — вздохнул Кольт. — Но это, к сожалению, правда.

Кеш надолго задумалась, потом взглянула на Кольта и спросила:

— Кольт, а ты, ты тоже умрешь?

Кольт улыбнулся, зачем-то потрогал себя за подбородок, потом встал и подошел к Кеш.

— Конечно умру, — сказал он, обнимая девушку. — Но не сейчас.

— Я люблю тебя, Кольт, — Кеш радостно смотрела в глаза инструктора.

— И я, — просто сказал он.

На следующий день влюбленные решили погулять по острову, рассмотреть его.

Остров был довольно большим. Недалеко, за кленовой рощей, возвышался холм. За холмом тянулся лес. А еще дальше — горы, тоже покрытые лесом в некоторых местах.

В лесу было маленькое озеро.

Влюбленным нравилось здесь все.

Они любили наблюдать за океаном; часто, на закате дня, сидели они на лавочке у своего домика и смотрели на яркие краски заходящего солнца.

Кольт занимался тем, что ловил рыбу в озере. Кеш собирала в лесу цветы. Позже они посадили много деревьев возле своего дома.

Иногда они совершали долгие прогулки. Им нравилось, взобравшись на холм, стоять на его вершине.

До подножия холма они медленно шли лесом, а поднявшись, видели этот лес, широко раскинувшийся внизу, тронутый кое-где огненными красками осени; за лесом видели маленькое блюдечко озера, с домиком на берегу и мостками для ловли рыбы.

— Как чудесно, — восторженно говорила Кеш, стоя на вершине холма.

— Да. Да. — соглашался с девушкой Кольт.

Налюбовавшись прекрасным видом, они бегом спускались вниз и так же лесом возвращались домой.

Кольт готовил нехитрый ужин и съедал его на кухне. Потом они сидели в гостиной и беседовали, наслаждаясь покоем.

Однажды Кеш попросила привезти ей с материка цветы, вернее — семена. Ей очень хотелось, чтобы у нее дома росли красивые цветы, такие, как в лаборатории номер девять, где когда-то они повстречались с Кольтом. Задание было не из легких, и все-таки Кеш получила эти семена и вырастила великолепные цветы.

По утрам она выходила в свой сад, срезала несколько роз и ставила их на столе в гостиной.

Она очень любила свои цветы. И Кольта. А он — любил ее и не уставал говорить Кеш об этом.

Но время — беспощадно. Кольт уже не был тем молодым, сильным и красивым инструктором рукопашного боя. Волосы его стали седыми, он сгорбился, а лицо покрылось морщинами.

Но любящая Кеш была рядом с ним; заботлива и нежна, и даже еще больше, чем прежде.

Главное — это время.