Андрей Левицкий - Нашествие. Москва. Буря миров

Быстро выяснилось, что к чему. Эти люди жили в деревне за Малым кольцом. После начала Нашествия в округе появилось множество горожан — они, по словам бородача, которого звали Ефимом, «так и валили», лишь в последнее время поток беженцев иссяк. Некоторые деревенские принимали их в своих домах, большинство гнали. Весь этот район полностью подчинен варханам — и соседние поселки, и город Климовск. Часть деревень оккупанты сожгли в назидание другим, да и в Климовске, где Ефим раньше работал завскладом, была взорвана, сожжена или потравлена примерно треть территории с людьми. Первыми, естественно, уничтожили милицию и военных. Но в целом город не опустел, как Подольск, и жизнь там продолжается.

Недавно мимо родной деревни этих людей проходил небольшой отряд ОМОНа, за который Ефим и принял «избавителей». Деревенские ОМОНовцев прогнали, боясь репрессий со стороны варханов, которые наведывались к ним регулярно. Южнее в лесах пряталось несколько партизанских отрядов, состоящих из «всякого отребья», как выразился Ефим.

— Прогнали! — скрипнул зубами парень в джинсе по имени Илья. — Они бы вас всех положили, если бы захотели, их семеро было, сержант с рядовыми, в полном вооружении — «винторез», «тисы», — а вы… Суки! И на работы к врагам теперь едете!

— Много ты понимаешь, щенок! — завизжал бородач… и неожиданно получил от Ильи в челюсть.

Пришлось Косте вмешиваться, разнимать их. Или, скорее, не разнимать, а не дать Илье начистить Ефиму рыло по полной программе. Стало ясно еще кое-что: бородач, матрена Маша (оказавшаяся его женой) и два любителя водки, так и не покинувшие телегу, не просто везли в Подольск продукты, а ехали туда работать. Маша — поваром, плотники — трудиться по прямой специальности, ну а Ефим, по его словам, собирался «служить на складе, хотя пока не знаю на каком, но склад для хорошего человека всегда найдется, тем паче стройка у них там большая, значит, люди нужны, и кладовщики тоже». Илья же, которому Маша приходилась старшей сестрой, поехал, чтобы увидеть лагерь варханов вблизи и разведать обстановку.

— Дура! — сказал он сестре. — Сама к ним в лапы лезешь. Муж твой предатель и тряпка, а ты… дура!

Маша даже не взглянула на него. Илья плюнул, стащил с задней телеги мешок и понес его к мотоциклу, который пострадал на удивление несильно и легко завелся.

Курортник с Игорем снимали оружие с убитых варханов, а Костя тоже занялся мешками.

— Можно, я с вами поеду? — спросил Илья, возвращаясь к телеге. — Не хочу с этими оставаться, и в деревню назад тоже не хочу. У вас же лагерь где-то неподалеку? Я с вами.

Проходящий мимо с варханским разрядником в руках Игорь спросил:

— А что умеешь?

— Я служил, — пояснил Илья. — В Абхазии был. Возьмете?

Сотник пригляделся к нему. Скуластое лицо парня казалось твердым, решительным, над бровью шрам, а глаза настороженные.

— Возьмем, — сказал Игорь. — Но будешь делать, что скажут.

— Это я умею. А вы…

— Капитан, Игорь Сотник.

— Я Илья Ревунов, товарищ капитан. А они?.. — взяв из телеги корзину с грибами он повел подбородком в сторону Кости и Алексея, которые укладывали собранное оружие в первую телегу.

— Прапорщики из ФСБ. Приедем — со всем познакомишься.

Маша сидела в той же позе и глядела на мужа, словно ждала указаний, что делать дальше. Плотники, оприходовав бутылку, достали вторую и деловито надирались. А Ефим вдруг заголосил:

— Что же вы делаете?! Обираете нас! Своих грабите! — и вцепился в банку с маринованными помидорами, которые Илья как раз проносил мимо. Тот отпустил ее, Ефим отшатнулся, чуть не упал, банка выпала из рук, но чудом не разбилась — покатилась по земле. Бородач со всполошенным кудахтаньем бросился за ней, словно курица за отбившимся от выводка цыпленком, подхватил и, бережно отирая рукавом пыль, понес назад.

— Иуда! — крикнул он напоследок, укладывая банку обратно во вторую телегу.

— Заткнись, дебил! — гаркнул на него Илья.

Ефим повернулся, разинул уже рот, но вновь заголосить не рискнул, чтобы снова раз не схлопотать по морде.

— Хватит драться, — Игорь обратился к бородачу: — А ты слушай. Мы забираем одну телегу и мотоцикл, вы едете дальше куда ехали и там объясняете: на обоз напали какие-то люди, тех варханов, что были с вами, убили, забрали телегу. Скажете…

— Капитан, разреши мне? — вмешался Лабус. Сотник кивнул и ушел к первой телеге, куда перекочевала часть мешков и корзин из других, а Костя, подступив к Ефиму, стал разъяснять:

— Только ты, борода, этим двум работягам объясни и жене своей, чтоб вы хором пели. На вас напали, вы варханам, которые охраняли обоз, героически помогали, потому нападавшие увели только одну телегу. Про мотоцикл вообще не упоминайте. Если складно наврете — вам ничего не будет. Варханам тоже сотрудничать с населением надо, это только поначалу они репрессии проводили, а теперь направо-налево мирных жителей крошить уже не будут. Все тебе ясно?

Ефим хмуро отвернулся, и Лабус пошел к мотоциклу, на который уселся Илья.

— Дура у меня сестра, — сказал тот. — Вышла за эту сволочь трусливую, я ей говорил, а она… Мозги как у курицы. Я мотоцикл поведу, ладно? Это мой вообще-то, я его хорошо знаю, тут стартер барахлит.

Вскоре после того как показалась окраина Подольска, мотоцикл встал наглухо. Пришлось перенести мешки из коляски в телегу, а железного коня откатить в канаву за кустами.

Когда двинулись дальше, в поле у дороги показалась стая гиен, но небольшая — напасть не решилась и почти сразу убежала. А потом держащий вожжи Лабус углядел слева пятно ярко-зеленой высокой травы и удивленно привстал.

— Это что? — спросил он.

В траве желтели цветы — крупные бутоны, усеянные красными пятнышками. Форма у цветов была какая-то необычная, хищная — бутоны напоминали головы маленьких крокодильчиков или ящериц и внушали смутное беспокойство.

— Не знаю такой флоры.

— Это не отсюда, — пояснил Илья, сидящий на мешках рядом с Курортником, в то время как Игорь, устроившись на задке телеги, осматривал трофейный ПК.

— Что значит — не отсюда?

— На этом месте висела такая штука, зеленая воронка. Вы наверняка видели, их раньше было много, в разных местах появлялись.

— Порталы, — пояснил Игорь. — Так их называют.

Илья пожал плечами.

— Значит, порталы. Я сам наблюдал, как из одного повалили горбатые волки. А где-то в километре от нашей деревни был большой портал, с дом, и еще до того, как он исчез, вокруг него стала расти трава вроде этой, ну и цветы похожие. Потом воронка пропала, но недавно я проезжал мимо — трава не исчезла. Наоборот, разрослась, теперь высотой почти по плечи, и переплелась как-то странно. И насекомые в ней жужжат… вроде шмелей, но слишком уж крупные, я даже побоялся подойти — вдруг укусят? И еще там прыгало что-то, как кузнечики, но тоже крупные. Значит, и на этом месте портал раньше был. Исчез, а трава осталась.