Даниил Берг - Проект Каин. Адам

Хорошо хоть, он смог узнать, что с матерью. Домой не дозвонился, но, слава Богу, сумел застать дома соседку, жившую напротив квартиры родителей. Она очень торопилась, но успела рассказать, что мать забрал ее старший брат, дядя Олег: они собирались уехать вместе с семьей Олега из города к сестре, которая жила в Челябинске. Когда уехали? Да вчера, с утра, на какой-то развалюхе, набитой вещами. Что? Да, просила передать: очень волнуется за Максима, они будут у тети Светы. Он вежливо попрощался с соседкой, которая явно куда-то торопилась, и положил трубку. Что ж, хоть одна хорошая новость. На Олега можно было смело положиться: он мать не оставит. Жаль, конечно, что он сам не может позвонить в Челябинск (междугородняя связь так и не работала), но все равно, словно камень с души свалился. Уж лучше пусть мать едет отсюда, в городе оставаться было явной глупостью…

А какого тогда ты сидишь тут, спрашивается? — поинтересовался ехидный голос в его голове. Максим отрешенно покачал головой. Действительно, почему он все еще здесь? Неужели боится выходить на улицу? Боже мой, да что…

— Максим, все в порядке?

Парень чуть не подпрыгнул и взглянул на Николая. Тот склонился к нему через маленький журнальный столик и участливо смотрел на Дробышева. Краем глаза Макс увидел, как Аня пошевелилась — кажется, она тоже обернулась к нему, выйдя хоть на какое-то время из своей апатии, что не могло не радовать.

— С тобой все в порядке? — повторил Николай.

— А что, так плохо выгляжу? — хрипло ответил Макс.

Мужчина пожал плечами и немного смущенно поправил свои большие очки.

— Ну, ты выглядишь так, будто тебя осенила какая-то идея, — сказал он, подумал и добавил: — Только вот не могу понять — хорошая или плохая.

Максим откинулся на спинку кресла, бросил быстрый взгляд на Аню; девушка смотрела на него. Она напомнила ему ребенка, который потерялся в большом магазине и теперь стоит, с мольбой глядя снизу вверх на проходящих взрослых, еще держа себя в руках, но уже готовая расплакаться в любой момент. Он почувствовал к ней ничем не обоснованный прилив нежности и смутился.

— Так что?

Николай по-прежнему смотрел на него, поблескивая пляшущим светом телеэкрана в линзах больших очков.

— Ничего, — наконец, ответил Макс. — Наверное, пора ложиться. Спать хочется.

Аня выдохнула и откинулась на спинку дивана — Максим почувствовал ее разочарование. Николай некоторое время смотрел на него, а потом, едва заметно покачав головой, встал и, пожелав всем спокойной ночи, вышел из комнаты.

Максим сидел и невидящим взглядом продолжал таращиться в телевизор, не видя того, что происходило на телеэкране.

Он проснулся ночью от острого позыва облегчить мочевой пузырь.

Максим встал, поморщился, ощущая почти непреодолимое желание помочиться. Видимо, ночевка в холодном помещение милицейского лазарета не прошло для него даром: он постоянно хотел, простите за грубость, ссать как скаковая лошадь. Может, застудил мочевой пузырь, подумал он, выбираясь из кровати и на всякий случай придерживая низ живота. Хорошо еще, не разу не доходило дело до позора, мрачно подумал он, стараясь в темноте нащупать ногами тапочки — пол был неприятно холодным, отопление, судя по всему, никто и не думал включать.

Неожиданно за окном раздался шум, похожий на шелест волн, накатывающих на берег. Макс повернул голову в ту сторону, не понимая, что это, но чувствуя нарастающую слабость. Ничего хорошего от этого звука ждать не приходилось. В это время вообще ничего хорошего ждать было нечего. Почему-то вспомнилось, как кто-то из приятелей детства рассказывал, будто бы в полночь покойники поднимаются из своих могил, чтобы найти живых и… Он помотал головой, отгоняя дурацкие мысли.

Макс снова посмотрел на окно, из которого лился неяркий свет редких уличных фонарей. Что там могло быть? Почему-то этот безобидный, в общем-то, звук, внушал смутный ужас. Ну его на хрен. Он лучше пойдет отольет, не хочется ему знать, что там происходит. Хватит с него. Наверняка, какая-то собаченция роется в мусоре под окном, или очередные мародеры ищут приключений на свою задницу. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

Какой-то шорох послышался из кухни. Максим замер с одной поднятой ногой, как гротескная цапля, тараща в темноту глаза. Холодный пот липкой испариной выступил на лбу, заструился между лопаток. Что еще за хе…ня? Неужели кто-то пролез на кухню, пока они спали и теперь…

Снова послышался шорох, а следом приглушенный дверью и расстоянием удивленный женский возглас. Он опустил ногу, утер лоб, про мочевой пузырь он уже и думать забыл. «Полуночница, блин, — зло подумал он, осторожно шагая к двери. — Какого хрена ей понадобилось на кухне? Решила выпить чайку, мать ее?»

Максим открыл дверь, и быстрым шагом пошел на кухню. Он уже готов был сказать все, что думает, страх вытеснялся злостью. Он распахнул дверь на кухню и замер: Аня была не одна, рядом с ней, прилипнув к оконному стеклу, стоял Николай. Они смотрели на что-то на улице. Аня обернулась и шепотом сказала:

— Макс, тебе надо на это посмотреть. Это… — она не договорила, только покачала головой и снова уставилась в окно.

Максим подошел к ним (Николай даже не повернулся, поглощенный каким-то зрелищем на улице) и взглянул вниз. Его сердце ухнуло куда-то в желудок, рот наполнился неприятным металлическим вкусом. Он в испуге отстранился от окна… но спустя короткую секунду снова приник к нему, на этот раз с искренним удивлением и любопытством.

— Что же это такое? — прошептал он. Никто не ответил, да ему и не надо было ответа, он и так все прекрасно видел.

Они шли по улице целой толпой. Сначала Максиму показалось, что их не меньше сотни, но потом, приглядевшись, он понял: их было раза в два меньше. Хотя от этого зрелище не становилось менее странным и… пугающим.

Прямо под окном, из которого они смотрели на улицу, горел один из немногих работающих на улице фонарей. Лампочка в нем мерцала, предавая картине еще большую ирреальность. На какое-то короткое мгновение Максиму даже показалось, что он все еще спит, но тут Николай едва слышно выдохнул и негромко кашлянул.

Люди в «спальной» одежде шли по улице, шлепая по асфальту босыми ногами. Не смотря на осенний промозглый холод и моросящий дождь, многие были одеты всего лишь в ночные пижамы. Максим увидел, как прямо под ними по тротуару прошла молодая девушка в одних трусиках — ее небольшие груди вызывающе покачивались в такт ходьбе. Она спокойно шла, глядя прямо перед собой, не обращая внимания на то, что вокруг полно людей. Макс растерянно покачал головой, глядя на нее, но тут же увидел абсолютно голого мужчину, так же невозмутимо шлепающего по лужам босыми ногами. Николай кашлянул и смущенно посмотрел на Аню, которая не сводила глаз с двигающейся по улице процессии.