Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта

Даже для этих, выживших, жизнь была сплошной мукой. Они привыкли развиваться не спеша, размеренно, тысячелетие за тысячелетием, но такое развитие неизбежно зависит от гравитационного поля. В условиях низкой земной гравитации, все их молекулярные процессы понеслись с бешеной скоростью, и они раздувались словно шары, собираясь уже лопнуть. Ни один земной организм при аналогичных обстоятельствах не выдержал бы. Людям это покажется чудом, но у исполинов-растений был в такой степени развит самоконтроль, что они приспособились к земным условиям (хотя вымахали в десяток раз крупнее, чем собратья на родной планете). Питаясь энергией земной атмосферы, они за несколько лет достигли того, на что на АЛ-3 ушли бы века.

Итак, пяток шарообразных растений оказался ввергнут в малюсенькую зеленую планету в девяносто трех миллионах миль от неприметной звезды, именуемой Солнцем. Борьба за выживание выработала у них уровень сознания гораздо более высокий, чем у тех, что остались на родной планете. Пришельцы усвоили, что, в сравнении с прочими обитателями Земли, они находятся в ужасно проигрышном положении. Передвижение в низком гравитационном поле Земли давалось настолько легко, что двигаться не могли разве что только растения. Плоть проклюнувшихся на Земле пятерых растений была нежной и изысканной, и многим разновидностям птиц и насекомых казалась бы лакомой. Пришельцам оставался единственный способ защититься: используя силу телепатии, установить прямой контроль над умами хищников. Таким образом, микроскопическая поначалу спора, пав в мягкую грязь Дельты, постепенно сделалась ее властительницей, полностью контролируя все тамошние формы жизни.

До этой поры рассказ воспринимался без особого труда; доходя серией образов, незамысловатых, словно книжка с картинками. Но теперь Найлу захотелось узнать, почему растения-властители сочли нужным сообщать волны жизненной силы существам — то, что дало паукам возможность воцарится на планете — и вот это уяснить оказалось не так-то просто. Напрашивавшийся было ответ — пришельцам, мол, Земля показалась недостаточно обильной — звучал абсурдно: у самих-то планета скучнее некуда. Но понемногу начало проясняться. У себя на планете растения были привязаны к одному месту, и, вместе с тем, их сознание было вольно блуждать где угодно, контактируя с сородичами. У них и эволюция шла с таким размахом потому, что они действовали скопом, играя каждый свою роль. Именно по этой, кстати, причине зашла в тупик их эволюция на Земле. Они слишком малы были числом, и не могли нагнетать ментальное давление нужной силы.

Не стоило пояснять — и без того ясно, что существовал лишь один выход: для полноценного развития растениям требовалось сообщество других сверхсуществ, им подобных. Если таковых нет, их необходимо создать. И вот животные, птицы, даже деревья и цветы начинают каким-то образом исподволь подпитываться дополнительной жизненной силой.

Задача, казалось бы, поистине неосуществимая. Но растения владели бесконечным терпением и упорством. Поскольку в них уже изначально были заложены способности к телепатии, оставалось лишь усилить давление на земные формы жизни, создать своего рода ауру жизненной силы. Растения-властители и им подобные переродились в эдакие невиданные станции-передатчики.

Все существа, способные так или иначе воспринимать их вибрацию, начали развиваться ускоренными темпами. К сожалению, все это не распространилось на человека; интеллект у него уже был развит более чем достаточно и не нуждался в дополнительной подпитке неосмысленной в общем-то жизненной энергией. А вот прочие существа охотно впитывали нагнетаемую безудержную энергию, зачастую такую неуемную, что терялся даже страх смерти (сразу вспомнились человеко-лягушки, напиравшие и тогда, когда у них на глазах луч жнеца косил сородичей). Многие насекомые разрослись до невиданных размеров: они оказались наиболее восприимчивы к этим волнам жизненности. Даже простой гриб-трутовик, родственник поганки, переродился и обрел подвижность. Многие обычные растения стали плотоядными — змей-трава, например, или дерево-душегуб. Обыкновенный слизень-пилильщик — извечная напасть садов — развился в фунгуса, скрытно сидящего в земле, как спрут на дне океана.

Но самая невероятная удача, безусловно, выпала на долю пауков. Они всегда отличались приспособляемостью, от самого крохотного, похожего на креветку, до большущего птицееда, обитателя джунглей. Пауки оказались высокочувствительны к вибрациям «властителей». Их клеточное строение — как у того же головонога — наилучшим образом проводило жизненную энергию. Им во многом было свойственно то, что свойственно растениям: терпеливость, осторожность, приверженность цели. По мере же того как они разрастались, у них вдобавок прорезались еще и зловещая смекалистость, и сила воли.

На ранней той поре злейшим врагом пауков был человек. Когда радиоактивный хвост кометы Опик омахнул Землю, девяносто процентов оставшихся людей погибло. Из уцелевших многие страдали от лучевой болезни и уродливых мутаций (у одной среднеазиатской народности на руках и ногах начали расти когти). Так и не оправившись от потрясения, вызванного катаклизмом, люди начали постепенно деградировать, возвращаясь к варварству. Оставив города, человек переселился обратно в сельскую местность. Вышел запас у атомных бластеров, жнецов и лазерных пистолетов, и человек возвратился к дротику, луку и стрелам. Но даже при всем при этом он остался злейшим их врагом. Один выдающийся вождь, Айвар Сильный, завоевав и обратив в — рабство соседние племена, возвел окруженный стенами город Корш — цитадель, не уступающая древним Фивам и Вавилону Он полностью очистил от пауков землю Двуречья и стал единственным правителем аграрной деспотии. Его внук Скапта Хитрый, зама нив паучье воинство в засаду, устроенную в ущелье Мурсат, вызвал обвал и перебил около восьми тысяч пауков. После этого он пошел на их городище в прибрежной зоне и спалил его дотла. Однако Скапта выделялся не только хитростью, но и непомерной жестокостью, подданных своих погубил столько, что, в конце концов, сам поплатился жизнью, пав от руки своего советника Гроддина из Коса, вверившего затем престол своему сыну Триффигу. Вслед за Триффигом к власти пришел самый видный из венценосцев-воинов — Вакен Мудрый, сын бедного землепашца, жившего на краю пустыни. Человек колоссальной физической силы, он попался на глаза дочери правителя, Массии, во время охотничего выезда. Массия воспылала к нему страстью и женила на себе. В правление Бакена, длившееся шестьдесят восемь лет, человек, по сути, одержал верх над пауками. Их отогнали за пределы земель Бакена. Люди даже охотились на них из-за яда: долгой зимой, когда пищу приходится экономить, можно было держать парализованной живность.