Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта

Пауки, привыкшие к неоспоримому господству, были вне себя от такого открытого неповиновения. Терпение, наконец, лопнуло, и они решили: жуков — наглецов — извести всех до единого (Найл мрачно усмехнулся: иного и быть не могло). Жукам же обретенный иммунитет прибавил стойкости, и они боролись храбро и решительно. Пауки давили с удвоенной силой — жуки упирались вдвое против прежнего. Противостояние длилось не одно столетие, причем обе стороны успели развить в себе силу воли и смекалистость до более высокого уровня. В конечном итоге рассудительность и здравый смысл возобладали. Когда Хозяин со стороны жуков предложил примирение, пауки с охотой согласились. Но когда обе стороны утихомирились и впали в приятную безмятежность довольных собой победителей, эволюция и тех и других начала в очередной раз давать сбой.

Эксперимент подтвердил то, что пришельцам было уже известно: существа на Земле развиваются лишь до тех пор, пока им приходится работать. В таком случае попытка создать сверхсущество, очевидно, обретена на неудачу.

Вместе с тем не опробованным оставался еще один вариант…

Смертоносцы-Повелители допустили серьезный просчет. Они были уверены, что человек им больше не угрожает. Понятно, в пустыне еще прячутся недобитки, считающие себя свободными. Но они годятся на расплод, и уж в любом случае не представляют реальной угрозы.

И вот теперь, непростительно поздно, смертоносцам стало ясно, какую они допустили оплошность. Все это безжалостно им открылось назавтра после налета людей на казармы. Погибло больше трех тысяч пауков; многие корчились в муках, наполняя болью каждого сородича поблизости и на расстоянии. Это был день, когда Смертоносец-Повелитель понял: борьба за господство на планете проиграна.

Эта мысль наполнила Найла мрачным торжеством. Вспомнилась вспышка самозабвенного восторга, когда сам он навел жнец на мохнатое туловище и нажал спуск. Ощутив неприязнь пришельца, Найл будто опомнился и смутился как ребенок, которого застали за каким-нибудь запретным занятием. Он попытался «зашторить» свои мысли. Но, в конце концов, удержаться не хватило сил, и он спросил:

— Как ты думаешь поступить? Ответ удивил неожиданностью:

— Теперь это зависит от тебя.

У Найла ушло несколько секунд, чтобы это как-то усвоить. Мысли смешались, дыхание стеснило от волнения. Растение имело в виду, что…?

— Ты хочешь сказать, — спросил он, — что дашь нам поступить по своему усмотрению?

— Мы не можем вам помешать. Что за абсурд!

— В твоих силах не дать мне уйти. В твоих силах… — мысль невозможно было утаить, — убить меня.

— Нет. Ты явился сюда по-доброму, поэтому считай, что мы заключили мир.

Найл оторопело покачал головой.

— Но что я, по-твоему, должен сделать? Ответ прозвучал четко, будто сказан был вслух:

— Подумай сам и прими решение. Ты свободен.

На минуту Найлом овладело беспокойство, близкое к раздражению. Не может быть, чтобы так, разом — и полную свободу. Ум растения, между тем, проглядывался насквозь, обмана быть не могло.

— Мы сможем, в случае чего, использовать против пауков жнецы?

— Если вы изберете такой путь.

Найл вообразил: вот он возвращается в город жуков и поднимает местных на борьбу. Представился штурм паучьего города, и как рушится обиталище Смертоносца-Повелителя. Пауки — врассыпную, улепетывают кто куда, и их потом по одному вылавливают. А затем люди объединяются, отстраивают город заново. С помощью Белой башни заново выявляются секреты прошлого, чтобы людям никогда уже не приходилось держать перед пауками страха. Заблестят огнями высотные здания, счастливые дети будут резвиться в парках. Заспешат по улицам мужчины и женщины, направляясь по своим каждодневным делам, и уже никаких зловещих тенет над головой. Человек возвратит то, что принадлежит ему по праву: быть хозяином Земли… Головокружительное видение, наполнившее едва ли не экстазом.

— А что потом?

Вопрос прервал ход мыслей, Найл на секунду смешался.

— Что потом? — машинально повторил он.

— Что станут делать люди, когда окажутся хозяевами Земли?

Вопрос показался бессмысленным. Неужели и так неясно? Создадут, разумеется, новую цивилизацию и станут жить-поживать.

— Как в былые времена?

Странноватые какие-то, неуютные вопросы. Зачем вызнавать, если мысли Найла и так как на ладони?

— Чтобы заставить тебя поразмыслить. Когда ты отсюда уйдешь, ты будешь волен поступать как вздумается. Но прежде, пока есть еще возможность, мне хочется, чтобы ты подумал о последствиях.

Найл качнул головой.

— Да, действительно, в былые времена люди постоянно воевали. Но в тот век, когда они оставили Землю, войн не было.

Наступила тишина; человек ждал следующего вопроса. Но пауза все тянулась, и Найл поймал себя на том, что раздумывает над только что сказанным. Войн и в самом деле не было, старец в Белой башне ему об этом поведал. Но он же еще и сказал, что когда человек оставил Землю, он так и не овладел тайной счастья. Память работала так четко, будто те слова Найл слышал только вчера. Кстати, вспомнилось, что «один знаменитый биолог написал книгу, где утверждал, что человечество в конечном итоге изойдет со скуки».

— Я не изойду со скуки, — встрепенулся Найл. — С помощью медальона я постепенно освою, как можно управлять своим умом.

— Ты — да. А как насчет остальных?

Параллельно вопросу очертился образ Доггинза. В эту минуту до Найла дошло, для чего растение донимает вопросами. Не для того, чтобы уяснить его слова, а затем, чтобы он сам задумался над своими мыслями.

— Но как же они смогут научиться? — не то сказал, не то спросил Найл, однако в словах чувствовалась слабинка.

— Ты полагаешь, они научатся быстрее, если станут хозяевами Земли? — Найл молчал. — Ты видел, что произошло, когда пауки с жуками зажили сыто и спокойно. Почему ты так уверен, что люди не поведут себя точно так же?

— Люди — нет, — сказал Найл. — Они не так ленивы, как пауки.

— Может быть. Но это потому, что их свобода ограничена. Ты никогда не обращал внимания, что с лучшей стороны люди проявляют себя тогда, когда их свободу что-нибудь притесняет? Тогда они идут за нее на бой и сражаются. Когда вы живее всего — когда желаемое достигается с боем, или когда достается даром? Если людям взять вдруг и дать непомерно большую свободу, они растеряются и не будут знать, что с ней делать.

Найл не сказал ничего; что правда, то правда.

— Как, думаешь, все будет складываться, если люди уничтожат пауков? Попробуй представить себе картину.

Они отстроят заново свои города, спалят до единого паучьи тенета и будут закатывать грандиозные празднества. Затем начнут обучаться всему тому, что при пауках было под запретом: как делать аэропланы, океанские лайнеры и космические транспорты. Но уже через несколько лет они позабудут, что значит быть в рабстве у пауков. Свою свободу они начнут воспринимать как должное. Их внуки снова начнут искать себе приключений, так как мало-помалу начнет одолевать скука. Тебе известно, что все это когда-то уже имело место. Ты хочешь, чтобы пошло на второй круг? Найл покачал головой, от внутренней уверенности уже мало что осталось.