Владимир Лосев - Спаситель

— А если я не хочу быть женщиной? — спросил Майк. — Мне, например, больше нравится быть мужчиной.

— Вот поэтому и меняется пол, — улыбнулся Вик. — Потому что это всего лишь одежда, не надо принимать её слишком серьезно. Ты не мужчина и не женщина, ты нечто гораздо большее, ты — то, что в них вселяется и только…

В последнее время перед войной стали часто происходить сбои с половым признаком. Я думаю, что это происходило из-за того, что душа мало находилась там наверху, и не успевала забыть свою прошлую жизнь и свой пол.

— Какие такие сбои? — мрачно спросил Майк.

— Душа рождалась в теле мужчины, а человек ощущал себя женщиной, или наоборот.

— А, — протянул Майк. — Это штука известная, только говорят, что это болезнь.

— Болезнь, — согласился Вик. — Только не никто не знает, отчего она происходит.

— А почему душе не дали пожить подольше там наверху? — спросил Майк.

— А потому, что нас на земле стало рождаться слишком много, население росло в геометрической прогрессии, а где для каждого тела душу взять? — улыбнулся Вик. — Вот и время пребывания наверху сократилось…

— Ну, сейчас-то с этим все в порядке, — сказал Майк. — Нас осталось немного, теперь души могут наверху отдыхать столько, сколько хотят. Твой бог должен этому радоваться.

— Эта война была предсказана, — сказал Вик. — Возможно, что иначе и было нельзя.

— Забавно было тебя послушать, — сказал Майк. — Но что-то смысла в моей жизни от твоих слов не добавилось. Ничего для меня не изменилось. Все как было глупо и бессмысленно, так и осталось. Я не душа, я — Майк, рост высокий, телосложение атлетическое, волос темно-рыжий, а что там внутри меня, я не знаю. Может и совсем ничего нет, или есть там маленькая душонка, которая хочет только одного — выжить вместе с этим телом, потому что привыкла к нему. И все!

— Я тебе рассказал, что сам понял, а дальше ты сам в себе разбирайся, — сказал Вик. — Смысл твоей жизни, это вырастить свою душу, а для этого нужно ее понять и почувствовать. Смысл жизни твоего тела, это выполнить программу, которая в нем заложена. Выжить любыми способами, вырастить свое потомство, и постараться жить так, как этого требует программа. Вик снял с огня суп.

— Давай поедим, — сказал он. — Это самое лучшее сейчас для тебя, покормить свое тело.

— Можно подумать, — усмехнулся Майк, спускаясь с нар и садясь за стол, — что ты свое тело кормить не будешь?

— Свое тело я тоже покормлю, — вздохнул Вик. — Усталое оно и больное, а я ещё не все сделал на этой земле, чтобы умереть. Он поставил котелок на стол и сел на жесткую деревянную лавку. Майк отправил первую ложку супа себе в рот.

— Забавный ты парень — Вик, — сказал он. — С тобой не соскучишься в дальней дороге. Только я все больше убеждаюсь, что не зря тебя называют чокнутым. Думаю, что три месяца сидеть в подвале и пить водку, такое не каждый выдержит, на такой основе можно и забавнее придумать религию. Например, что мы все дети инопланетян, которые куда-то спешно улетели.

Вот бросили нас бедных здесь на земле, мы расплодились, и теперь используя остатки знаний оставленных нам нашими предками из других миров, устроили себе массовое самоубийство. Как тебе моя религия нравится?

— Не стыкуется многое, — отозвался Вик. — Например, то, что мы и обезьяны почти генетически одинаковы. Да, и с другими видами мы очень похожи по геному, со свиньями, например. А крысы, которые нас покусали, те вообще считаются нашими далекими предками. А так, конечно, неплохо придумано.

Ещё до войны один ученый всерьез рассуждал о том, что мы все биологические роботы, созданные для определенных работ, только хозяева у нас куда-то потерялись, вот мы и пытаемся исполнить программу, только не знаем как, потому что программа неполная, а командовать нами некому.

— А что? — хмыкнул Майк. — Мне такая религия тоже нравится. Прилетели инопланетяне, сделали из обезьян нас — людей, а потом улетели, а мы так и остались ждать.

Кстати, в этой религии сразу появляется смысл человеческой жизни, нужно выжить, чтобы дождаться хозяина, а уж он-то сразу все объяснит, что делать дальше, и все проблемы уладит. Давай, ты верь в свою религию, а я буду в эту.

— Хорошо, — согласился Вик. — Твоя религия проще и понятнее, поэтому я тебе даже немного завидую.

В моей-то религии ничего хорошего тебя не ждет, только тяжелый труд развития своей души, и самое главное он бесконечный. Сколько душу не развивай, все равно мало. Все равно чувствуешь себя глупцом перед богом.

— Так и ты иди в мою религию, — великодушно предложил Майк. — Мне не жалко, религия новая, много вакантных мест, я понятное дело стану верховным жрецом, а вот ты можешь стать моим заместителем.

— За предложение спасибо, — вздохнул Вик, — но я уж как-то буду верить в свою, привык уже, да и результаты кое-какие появились. Вот в темноте могу ходить, да и все живое вокруг чувствую, а иногда и будущее вижу.

— Насчет видения будущего ты пока слабоват, — сказал Майк. — Иначе ты бы меня насчет крыс предупредил, и не были бы мы в таком положении, как сейчас.

— Будущее видеть довольно сложно, — сказал Вик. — А самое главное, что трудно определить время и место события.

— Так ты все-таки видел крыс? — спросил Майк.

— Видеть-то видел, — вздохнул Вик. — Только от моих видений никакого толку. Предупредить-то вовремя я все равно не смог, потому что там, куда ты смотришь, нет времени. Часы, это изобретение человека, всем остальным они не нужны, даже богу.

— А как же он определяет, что и когда должно произойти? — спросил Майк.

— А все происходит само собой, — улыбнулся Вик. — Есть события, есть естественный их ход. Часы, это ещё одни костыли, которые человек для себя придумал, потому что не может видеть и понимать того, что происходит. А бог видит и будущее, и прошлое, он живет в этом потоке и знает, когда можно что-то предпринять, а когда лучше подождать.

— Значит, ты мне и сказать не можешь, что и когда нас ждет? — спросил Майк.

— Это-то, пожалуйста, — грустно усмехнулся Вик. — Ждет нас новая перестрелка, и совсем скоро, это событие я вижу.

— А с кем мы будем стреляться? — спросил Майк. — Впрочем, можешь не говорить, я итак знаю. Очередная банда?

— Да, — сказал Вик. — Ты видишь, как легко самому догадаться о будущем?

— Вижу, — усмехнулся Майк. — А потом мы ещё раз будем стреляться, так?

— Нет, потом мы будем торговаться с мужиками, насчет хлеба, — сказал Вик. — А вот позже, мы с тобой окажемся в каком-то месте, я вижу какой-то дом, в котором с нами кто-то будет делать какие-то неприятные и очень болезненные вещи.

— Пытки? — хмуро спросил Майк.

— Не знаю, не думаю, что это пытки, хоть и очень на это похоже, — покачал головой Вик. — Я не все понимаю, что с нами будет происходить.