Дмитрий Ермаков - Третья сила

А ночка зимняя все не кончается,

Рассвет за тучами застрял в пути.

А ветер северный шуршит порошею,

Неву могучую сковало льдом.

А скоро Новый год, пускай хорошее

И все заветное случится в нем.

Шагами мягкими, пухово-снежными,

Ступает Новый год. Все ближе он.

Земля укуталась коврами снежными,

Заснуло все, стих даже ветра стон.

Так пусть же искрою угаснет малою

Над дальним берегом во тьме густой

За Малой Невкою и за причалами

Пожар развязанный войны большой!..

Уходит этот год, сияя льдинками,

За грань времен по белому пути.

И звезды с неба сыплются снежинками,

И рассыпаются, как конфетти...

От авторов

Здравствуйте, я — Дмитрий Ермаков. 28 лет. Работаю в школе учителем истории, обществознания, МХК, музыки и ИЗО (самому не верится порой, что умудряюсь одновременно вести такие разные предметы).

Вы держите в руках мою вторую книгу. Напоминаю, что первый роман назывался «Слепцы» и там местом действия были карстовые пещеры Нового Афона (Абхазия). Почему же, спросят некоторые, вместо второй части «Слепцов» я взялся писать совершенно другое произведение? Да хотя бы потому, что не видел смысла в сиквеле. Хотя «Слепцы» имеют открытый финал, история Германа, Даши и их друзей, на мой взгляд, продолжения не требует. Да и, что уж греха таить, я считаю написание любого сиквела рискованным занятием, неизбежно возникнут сравнения... Именно поэтому я решил взять другой город, других героев. И после достаточно долгих колебаний остановил выбор на Санкт-Петербурге.

Тут стоит сделать важное отступление и рассказать о том, как я «влюбился» в город на Неве. Произошло это не сразу. В первый раз я попал в Петербург в 2010 году с сестрой и ее мужем. Именно они, кстати говоря, могут считаться крестными родителями этого романа, так как я собирался съездить в Северную столицу года три, но дело не сдвигалось с мертвой точки.

В первый раз город сильно не зацепил меня. Помню только ограждения из мешков с песком на набережной (тогда дамбу еще не закрыли), станции метро типа «горизонтальный лифт» и Исаакий (этот собор на меня всегда производит сильнейшее впечатление). Через два года я поехал в Петербург во второй раз, с учениками... И больше уже не мог прожить ни года, не посетив этот город хотя бы раз. Чем мне так полюбился Питер? Сложно назвать что-то конкретное. Но, если проводить аналогию с человеческими отношениями, то по-настоящему крепкое чувство возникает тогда, когда любишь человека «целиком», а не «ямочку на щеке» (Стивен Батлер). Когда не присматриваешься пристально, пытаясь выявить недостатки (они всегда имеют место, идеальных людей нет), а любишь... Просто потому, что любишь! Именно так почти пять лет назад возникла наша с женой взаимная симпатия. Именно так — сразу и всей душой — я полюбил Северную Венецию. Тут может возникнуть вопрос: не жалко ли мне было «взрывать» город, который вызывает симпатию, обращать в руины площади и улицы? Жалко. Но это тот случай, когда «все уже украдено до нас». Мы с женой разрушили только Ладожский вокзал и мост Александра Невского.

Легко ли писать про станции, на которых уже живут герои других авторов? Всякое бывает. Например, я согласен с теми читателями, которые на раннем этапе вычитки текста недоумевали по поводу решения буддистов совершить исход со Старой деревни пешком. Что поделаешь, роман «Путевые знаки» Владимира Березина — часть канона, нарушать его мы с женой не имели права. Та же ситуация с наркоторговцами из Веселого поселка. С одной стороны, наших героев, чье благосостояние строится на транзите наркотиков, легко осудить. «Какие же это положительные герои, если живут за счет наркотрафика?» — спрашивали читатели. И, конечно, я был бы только рад, если бы на станции «Улица Дыбенко» поместили любую другую общину... С другой стороны, привычные нам моральные критерии не стоит применять к ситуации, в которой оказались персонажи романа. В одной из удаленных сцен Святослав Рысев демонстрирует дочери уродливый нож кустарного производства и говорит: «Этим я бы бился с мутантами, если бы не транзит с Дыбенко». Наши герои, по крайней мере, не отсиживаются в стороне, когда приходит общая беда... Но не буду раскрывать все тайны, ведь есть читатели, которые сначала открывают конец книги, а потом уже читают текст. И особо остановлюсь на весьма щекотливом моменте, который можно условно назвать «реализмом». Мы постарались сделать все, чтобы роман «Третья сила» получился не только более цельным и сильным, чем «Слепцы», но и более достоверным. Что, однако, вовсе не означает, что в тексте все достоверно с научной точки зрения. Да, в реальности Данзан Доржиев не смог бы жить на острове Елагин. Но тут я бы хотел процитировать своего героя: «Что ты думаешь, в метро не просачиваются ядовитые вещества? Системы жизнеобеспечения на большинстве станций метрополитена не чинят, нет ни сил, ни средств. Но метро не вымерло». Так что в рамки фантастических допущений, без которых невозможен и сам мир Дмитрия Глуховского, наш роман вполне вписывается.

Три года я писал первую книгу. «Третья сила» появилась на свет в два раза быстрее. Но это вовсе не значит, что на второй роман я потратил меньше сил или что он был написан второпях. Ничего подобного! Любой труд, который выполняешь совместно с кем-то, продвигается быстрее, а у нас с женой получилась отличная авторская команда. При этом важно отметить, что мы не делили персонажей, над каждым образом, включая второстепенных, шла совместная работа. Мы делили сцены и эпизоды. Например, Насте лучше удавались сцены, где герои размышляют, спорят, страдают. Мне, наоборот, привычнее и проще писать «экшн». Хотя бывало и наоборот, например, глава «Первая кровь» почти целиком написана Настей. В итоге «Третья сила» оказалась куда более жесткой и даже жестокой, чем «Слепцы». Сказочные элементы тут отошли на второй план, хотя совсем без чудес не обошлось. Но и схватки-погони в романе — всего лишь фон. Да и описаний природы стало намного меньше, если сравнивать со «Слепцами». Основное внимание мы постарались уделить чувствам и переживаниям наших героев. Получилось? Решать вам, дорогие читатели.

Я же, заканчивая свое послесловие, скажу пару слов о главной героине этой книги. Больше года назад, когда сюжет не был еще до конца продуман, мы хотели сделать главную героиню этакой бой-бабой, лихо стреляющей с двух рук. Рабочее название «Путь Рыси» вполне отражало первоначальную задумку. Мы хотели показать процесс взросления Елены Рысевой, постепенно превращающейся из домашнего котенка в грозного лесного хищника... Но ничего из этого не вышло. Созданный нами персонаж зажил своей жизнью, «крутеть» и становиться «Рэмбо в юбке» Лена категорически не захотела. В итоге получилась обычная девушка, терзаемая теми же переживаниями, что и большинство ее сверстниц. Она тоже имеет свои слабости, во многих ситуациях ведет себя, мягко скажем, не героически. Зато Лена получилась живая и цельная. Она просто живет. Ищет ответы на «проклятые вопросы». Ищет человека, которому можно довериться. Ищет любовь... Надеюсь, читатели серии, в том числе те, кто привыкли к книгам про крутых сталкеров, примут ее такой. Помимо главной героини в романе есть множество других персонажей, каждого из которых мы с женой постарались «оживить». Лично мне кажется, что самым удачным образом, помимо самой Лены, стал бурят Бадархан. А кто больше всего полюбился вам, уважаемые читатели? Напишите нам, будем ждать отзывов и мнений!