Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)

Лестница. Первый пролет. Второй. Сердце бьется. Наверх, бегом, перепрыгивая через ступеньки.

— Ласточка!

Она села на кровати.

— Вы живые!

— Да. – Я подхватил ее на руки. Через дверь, бегом по коридору. Вынести, вытащить, успеть.

— Мы уходим?

— Да.

На повороте коридора у стены лежала Лаура.

— Что с ней? – Ласточка рванулась из моих рук, но я удержал.

— Я свободна. – Лаура слабо улыбнулась мне. – Дэннер, я свободна. Ты смог. Спасибо тебе.

— Да ладно.

— Прости за все.

— Прощаю.

— Спасибо.

Лаура откидывается назад, вздрагивает и закрывает глаза.

— Что происходит?! – Ласточка поудобнее обхватывает меня за плечи.

— Ничего. Мы уходим. Нет больше охотников. Нет больше жертв. Все освободились.

Как все оказалось просто.

— Дэннер...

— Не сейчас.

Снова лестница. Со второго этажа на первый.

— Ласточка. Послушай меня. Больше времени не будет.

— На что?! Дэннер!

— Я люблю тебя. Просто хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя, всем сердцем люблю. Ты можешь мне не верить. И лучше бы тебе действительно мне не верить. Но я говорю правду. Просто знай. А верить – верить мне необязательно. Ласточка...

Я споткнулся.

Сердце застучало медленнее. И что-то ударило. А я не сразу сообразил, что это земля.

— Дэннер!

— Командир!..

— Командир, вы же обещали не умирать! Вы обещали...

А я все сделал.

Жаль только, не все успел.

Обрез

Мы возвращались домой.

Мы – это все, кто остался – я, полубезумный Артемис и раненый Даклер. Мы его тащили на носилках, а он брыкался, стонал и метался. Правда, в сознание при этом не приходил.

Свежий ночной воздух ворвался в легкие, так, что немедленно закружилась голова. Мы словно опьянели этим воздухом, жадно вдыхая сладкий, пряно-свежий запах весенней ночи и такой родной аромат сосновой хвои. Как же хорошо... Мы не знали, сколько времени провели под землей. Но теперь мы дома. Мы выжили. Мы выполнили долг. Мы смогли.

...У моста одиноко стояла Алиса. Она молча кинулась к нам, но в каких-то нескольких метрах остановилась, будто налетев на невидимую стену. Она глядела на нас с какой-то безумной надеждой, широко распахнутыми глазами, и мне показалось, что в глазах у нее дрожат слезы. Чего ей от нас надо, интересно?

Алиса развернулась и унеслась в темноту. Я пожал плечами.

Вообще-то, ей опасно здесь одной гулять.

Тоже, что ли, хочет в патруль поступить?..

Отправив раненых в госпиталь, я направился с устным отчетом к Кондору, но Кондора на месте не оказалось. Интересно, куда это его понесло посреди ночи?

Я еще постоял в пустом полутемном кабинете, отрешенно разглядывая бумаги на столе и думая, ждать мне его, или не стоит. Наверное, стоит, но сил нет. Я очень хочу спать. Завтра поговорим.

Аретейни

Мысли путались. Сердце колотилось, словно бешеное. Дэннер лежал неподвижно, и дыхание его медленно угасало. Он и так был бледный, как известка, а в мертвенно-синеватом свете фонаря казался уже мертвым. И, судя по всему, страшной иллюзии пара шагов до правды.

Он действительно умирает. И, более того, он знал об этом.

Нет!! Только не он...

Ну почему, почему мне никто ничего не объясняет?!!

Лесли ревела и все трясла его за руку, Нэйси зачем-то все еще щупала пульс. Глаза у нее были распахнуты в пол-лица и рыжие-рыжие, будто апельсины, а губы сделались совсем серыми.

— Командир, вы же обещали!.. обещали!.. – словно заклинание, невнятно сквозь рыдания, повторяла Лесли.

Так, соберись, Аретейни. Ты врач, ты должна ему помочь.

Так я же не реаниматор... Что же делать...

— Лесли! – рявкнула я. Девочка захлебнулась слезами, вздрогнула и рефлекторно вскинула на меня глаза. Я понизила голос. – Что с ним?

— Ампула, – выдохнула Лесли, снова сморщивая нос и заливаясь слезами. – Это все ампула... Он какую-то гадость себе вколол... кра-асную-у...

Я сообразила, что от Лесли сейчас толку мало. Обернулась к ее сестре.

— Что за ампула, Нэйси? Ты знаешь?

Она медленно кивнула.

— Догадываюсь. Их в патруле используют, когда совсем выхода нет... Они мобилизуют резервные силы организма, это такой наркотик, который стимулирует мощный выброс адреналина в кровь, чтобы раненый приобрел силы и не чувствовал боли. Только это надо очень много сил, очень. Иначе человек умирает.

— Ясно. – Я уселась на землю, стащив с себя плащ и укрыв им командира. Он по-прежнему не двигался. В глазах темнело, и я свалилась возле него. Протянула ладонь, положив пальцы на пульс на шее. Я его почти не чувствовала. – Значит, нам остается только сидеть тут и ждать, сможет он выбраться или нет. Хорошего мало.

Лесли ревела. Нэйси потерянно сидела рядом, глядя в пространство.

— Ты сможешь... ты выберешься... – шептала я, неосознанно поглаживая его по руке. – Ты сильный... ты сможешь, ты обязательно вернешься... ты просто не можешь проиграть... ты же никогда не проигрываешь, я знаю...

Слезы солеными дорожками сбегали на губы, а я все повторяла и повторяла эти слова, словно заклинание, и сама не заметила, как движения мои в какой-то момент сделались осознанными, а слова превратились в заговор. Даже в груди вспыхнуло – до такой степени я в него верила.

А затем я уснула.

Видимо, сказалась усталость и недавние ранения.

Нэйси

Командир не может умереть. Как же так?! Это же наш командир. Он всегда был сильным, всегда побеждал! Сам, без посторонней помощи. Как же он может умереть?! Правильно, это просто абсурд. Ампула, там, или не ампула.

Лесли, кажется, совсем сбрендила. Она вдруг перестала реветь, полезла в карман и потащила наружу какую-то вонючую, мокрую, грязную тряпку – так это еще полбеды.

Она с ней разговаривать начала!

— Проснись, – шептала Лесли, приблизив губы к сомкнутым лодочкой ладошкам с тряпкой. М-да. – Проснись, я хочу тебя кое о чем спросить, проснись, ну пожалуйста...

Может, ее твари зацепили? Да вроде, непохоже.

И вдруг повеяло каким-то жутковатым холодком. Я обернулась и глазам своим не поверила – напротив Лесли стояла маленькая пухленькая девочка-призрак. Черноволосая, в белом пышном платьице. Стояла и тревожно смотрела не то на Дэннера, не то на Аретейни, не то на них обоих разом. Лесли шмыгнула носом.

— Скажи, пожалуйста, как ему помочь?

Я только рот открыла. И протерла глаза.

Не помогло.

Девочка-призрак присела на корточки и погладила командира по щеке.

— Он умирает, – зачем-то сообщила она. – Вы ему не поможете.

— Как, совсем?! – не выдержала я. Вскочила, глаза защипало. Я смахнула дурацкие слезы кулаком. Ну, чего я реву как какая-нибудь малолетка! Девочка кивнула.

— Вы – нет. Только я могу.

— Так помоги! – рявкнула я. – Чего стоишь. А чем ты можешь ему помочь, кстати?

— Я? – Она улыбнулась. – Я отдам ему свои силы, и он выживет.