Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)

— А много у тебя их, сил-то? – засомневалась я. Девочка снова кивнула.

— Для него – достаточно.

— А ты? – задала умный вопрос Лесли, вытирая нос рукавом.

— А меня не станет. – Девочка говорила легко, словно речь шла не о жизни и смерти, а о разновидностях кустовых роз. Голос ее доносился будто откуда-то издалека.

— Ой, – сказала Лесли.

— А тебе не страшно? – удивилась я. Девочка пожала плечами.

— Не очень. Только грустно немного. Это, наверное, как уснуть без сновидений. А он не боялся меня спасти. И я буду брать пример. Я буду такой же храброй, как и он. А еще – я хочу его отблагодарить за его помощь.

Лесли шмыгала носом. А у меня и слов-то не нашлось. Она же исчезнет. Совсем. Это же очень страшно – уйти в небытие. Девочка склонилась к командиру и будто бы поцеловала его в губы.

— А платочек сожгите, – сказала она. – Только подождите, пока я исчезну.

Я кивнула.

И отчего-то снова разревелась.

Эндра

Я сперва побаивалась Кондора – каждый раз мне казалось, что полковник проверяет, не пора ли меня застрелить. По его лицу всегда невозможно понять, о чем же он думает, а говорит он, и вовсе, мало. Но я читала в его глазах жалость – она и задевала, и одновременно с тем, давала слабую надежду. Несмотря ни на что, мне было страшно умирать, и полковник, кажется, прекрасно это понимал. А может быть, только она его и останавливала.

Поначалу он расспрашивал меня про подземных людей. Очень подробно и обстоятельно. Про людей я рассказала, что знала, а он все заходил и заходил почти каждый вечер. Как-то постепенно мы разговорились о всяком-разном. С ним было очень интересно. Но мне все не верилось, что полковник патрульной службы заходит только для того, чтобы справиться о самочувствии. А тем не менее, похоже, так оно и было. Может, ему одиноко? Во всяком случае, мне полюбились эти разговоры, и я часто ловила себя на мысли, что с нетерпением ожидаю его визита. Покидать комнату я была не в силах, а сидеть целыми днями в одиночестве ужасно трудно и тяжело.

Оказалось, что Кондор вовсе не такой суровый, как на первый взгляд. Ну, то есть, он, конечно, суровый… В общем, нормальный он мужик. И я к нему привыкла.

Мне уже казалось, что жизнь налаживается. Вот, выздоровею, устроюсь на работу. Это раньше меня никто не брал, потому что боялись, что я оборотень, а теперь, раз уж сам Кондор не спешит меня убивать, значит, все нормально. Интересно, а как же этот их устав? Может, оборотни как-нибудь приручаются?

Как выяснилось впоследствии, обрадовалась я рано. А вы думали, моя жизнь может наладиться? Что я не притяну к себе неприятности? Я тоже так думала. Зря. Все кончилось, как водится, внезапно. Ночью.

Я лежала без сна и дожидалась Кондора. Вернее, надеялась, что сегодня он найдет время зайти. За окном сыпал дождик, стуча в стекла и стекая по ним извилистыми дорожками. Я представляла, что дорожки настоящие, и выбирала: по какой бы я пошла? Где-то в перекрытии тихо поскрипывал жук-древоточец. Внизу слышались голоса – все занимались своими делами. Я невольно прислушалась, но Кондора не было слышно. Тогда я села и спустила ноги на пол. В глазах еще темнело от резкого движения, но раны уже не дергали болью так немилосердно, а просто ныли. Надо же, выкарабкалась. Ай да я.

Я встала и одернула рубашку (ура, на мне чистая рубашка!). Паркет холодил босые ступни, но мне это нравилось. Я подошла к окну и выглянула. Совсем стемнело. Створка окна было немного приоткрыта – без этого в комнате было очень душно. На лицо и грудь полетели прохладные капельки. Хотелось оказаться на улице, под дождем, выбраться, наконец, из этой могилы – четыре стены и койка. Раскинуть руки, и пусть мелкие колючие струйки бьют в лицо и спину… Вдохнуть в полную силу, закричать во весь голос, смотреть во все глаза, бежать изо всех сил, зная, что не свалишься через пару шагов от слабости…

Я передернула плечами и отворила окно чуточку шире. И подскочила от неожиданности.

В мокром темном прямоугольнике неожиданно возникла фигура. Она вскочила на подоконник и перекинула ноги внутрь. Я узнала одного из оборотней – волка, который меня едва не придушил в избушке, и отступила назад.

— Вижу, помнишь меня, – расплылся он в улыбке, спрыгивая на пол.

Я, было, раскрыла рот, но в горло тут же уперлось лезвие ножа.

— Молчать, – сказал волк. – Не вздумай орать. Прирежу. Что, сдала нас и радуешься?

Оборотень шагнул вперед и ухватил меня за руку. А так как я была еще слабее котенка, сопротивляться было бесполезно. Тем не менее, я дернулась, стараясь высвободиться из его стальных пальцев – не тут то было. Он ловко заломил мою руку назад так, что я охнула, и снова приставил к горлу нож.

— Пойдешь со мной.

Я рванулась и, извернувшись, пнула Волчину в коленку. Он выругался. Я снова закрутилась, мы полетели на пол. В глазах немедленно потемнело, а раны, еще не успевшие толком затянуться, полыхнули такой болью, что я невольно захрипела, как будто меня снова душили.

Я барахталась, пытаясь выбраться из-под Волка, а он прижимал меня к полу. Затрещала ткань рубашки. Я вдохнула и закричала:

— Трево…

На лицо тут же легла тяжелая ручища.

— Молчать, я же сказал. – Он наклонился ко мне. – Что, спелась с людьми? Думаешь, ты теперь такая же, как они? Одно обращение – и все встанет на свои места. Людей нужно убивать… Черт!

Последнее относилось к тому, что я, изловчившись, от души тяпнула Волка за руку. Оборотень, что с меня взять…

Тут Волк, видимо, разозлился не на шутку. Он, коротко размахнувшись, ударил меня по лицу и зашипел. Я почувствовала, что еще немножко – и я просто вырублюсь. Поэтому, я вырывалась, как могла, мешая ему связывать мне руки. А вот, кричать не вышло – Волк сразу же заткнул мне рот кляпом, так что мне оставалось только стискивать его зубами и материться. Мысленно.

Волейнар.

Я был прав: чертовски упрямая, глупая, взбалмошная. Она отбивалась так, словно я ее пытать собрался, кусалась, даже пыталась верещать, пока рот не заткнули. Все же она была слабая, как щенок, и я скрутил ее без усилий, для верности влепив подзатыльник. Тут, видимо, Лисице стало совсем худо, и она притихла. Я перекинул ее через плечо и шагнул к окну.

Можно не волноваться – она стала оборотнем совсем недавно, так что по своей воле обращаться пока не умеет – подтверждение тому я заметил еще в прошлый раз.

Спускаться с девкой на плече со второго этажа было бы тяжело, и я подумывал о том, чтобы просто скинуть эту чокнутую вниз, а потом подобрать. Небось, насмерть не убьется, а остальное не существенно.

Тут Лисица пришла в себя. Завертела головой и уставилась на меня. Я, не обращая внимания, протянул руку и открыл окно пошире, когда девка вдруг рванулась и скатилась с моего плеча. Полетела на пол. Я выругался и развернулся, чтобы ее перехватить.