Ирина Белояр - День саламандры

Но парень уже глядел, как зачарованный — туда же, куда и Тим. Мумия… нет, не дышала, но явно что-то делала, причем не в ритм хода машины. Движения становились все быстрей, резче… и тут деревянная оболочка лопнула. Человек, освободившийся от коросты, сел на носилках и оглядел пространство мутным взглядом. Прислушался к чему-то внутри себя. Глаза его стали совершенно растерянными — такие Тим видел у Светкиных друзей-трансплантов, когда те очухивались после операции. Человек потянулся — и за спиной у него развернулись кожистые, кривые, как у нетопыря, крылья.

— Екарный бабай… — прошептал санитар.

— Дверцу… откройте, — попросил человек непослушными губами.

Пальцами — тоже непослушными — Тим кое-как открыл дверцу.

…Чудн о смотреть, когда птицы поднимают на крыло своих подростков. И совсем жалкое зрелище, когда подросток поднимается на крыло сам, без чужой помощи. Человек заваливался, его крутило через голову. Приземляясь на капот, автоматически твердил одно и то же, видимо, самое любимое, ругательство. И опять, повинуясь какому-то неведомому инстинкту, пытался взлететь.

А поблизости еще несколько машин выпустили наружу таких же крылатых людей…

— Принцесса! — истошно заорал пробудившийся от оцепенения Тим, — Принцесса, ты слышишь?

Ни черта она, конечно же, не слышала. Но наверняка видела…

— Все будет хорошо, принцесса! Я тебя тоже очень люблю!

«Мама, Юрка, нет никаких всадников! Есть земля, вода, воздух — и…»

…Огонь не жег — он ласкал, мягко прикасаясь к телу. Тим уходил все дальше и дальше в пылающий сектор, глаза его, наверно, были безумно-растерянные, а на плечах, ладонях, волосах плясали игривые язычки пламени.

2002 г.