Александр Шакилов - Остроги. Трилогия (СИ)

Гурбан кашлянул в кулак, прищурился:

– Господин… э-э… товарищ полковник, мы не будем задавать вопросы. Мы будем слушать. Приступайте. Но, будьте добры, говорите по существу. Время дорого.

– Тогда, пожалуй, о своем детстве и зрелых годах я умолчу…

Неторопливо, зато обстоятельно Самара рассказал, что к Москве движутся более тридцати подразделений зомби, то есть вдвое больше, чем значилось в разведданных. Зомби подчиняются командирам-людям. Но им нужна

подзарядка

, эдакое обновление заданной программы. Не менее раза за трое суток из Ленинграда отправляется закодированный сигнал, который принимается специальной установкой –

усилителем

, – расшифровывается в нем и с его же помощью передается подразделениям.

Гурбан кивнул:

– Насколько нам известно, при каждом подразделении есть машина с установкой.

Фаза скривился при его словах. Остальные заерзали. Слишком свежо было воспоминание о последней вылазке на Территории и о том позоре, который ждал их в итоге.

– Так точно, – подтвердил Самара. – Машины есть, верно. Но лишь в одной из них настоящая установка, остальные приборы – это так, муляжи, чтобы сбить с толку противника, узнай он о существовании установок.

– Одна настоящая?! Остальные – бутафория? – Гурбан поднялся, указал Самаре на свой стул. – Присаживайтесь, полковник, не стесняйтесь.

Без лишней скромности Самара воспользовался приглашением.

– А откуда вы всё это знаете, полковник? – проскрежетал Маркус так невнятно, что Данила с трудом уловил смысл сказанного.

Но Самара понял вопрос.

– Один из моих бойцов – сотрудник лаборатории Стерха. Я уговорил его рассказать мне, что к чему… Повторюсь, передатчик в Ленинграде. Им управляет непосредственно Афанасий Стерх.

Опять Стерх… Дан где-то слышал эту фамилию, приметную такую. Стерх – это не Иванов… Всё, вспомнил! О Стерхе говорил Тихонов, и отец еще смутился тогда и попросил перенести разговор на потом.

– Передатчик – это понятно, это слишком далеко. А может, вам, полковник, известно, где искать настоящий, не бутафорский усилитель? – осторожно, точно рыбак, боящийся вспугнуть крупного леща, спросил Гурбан.

Павел Сташев развеял в пух и прах надежду на то, что усиленный сигнал можно перехватить и отследить, откуда он идет. Это случилось в лаборатории, когда Фаза внес туда ящик с бестолково мигающими лампочками.

Все не моргая уставились на Самару. А тот, почувствовав, что наступил решительный момент в беседе, держал паузу.

Первым не вытерпел Фаза:

– Полковник, не томи. А то лично в расход пущу.

Взглянув на великана, Самара хмыкнул – мол, здоровей видали, пугать не надо – и обернулся к Гурбану:

– Карта есть? – Наклонившись, он ткнул пальцем в мгновенно расстеленную перед ним «простыню»: – Вот здесь настоящий усилитель.

Гурбан отметил место карандашом.

– Почему именно там? – Молчавший до сего момента Ашот задал верный вопрос.

– Это один из четырех районов сосредоточения основных сил, задействованных в операции «Оружие возмездия».

– То есть там соберется приметно четверть всех питерских зомбаков, командиров и их тачек?

Самара кивнул.

– Но откуда вы знаете, что настоящий усилитель окажется именно там, а не в другом районе? – проскрипел Маркус.

Полковник обернулся к Марише и подмигнул ей:

– Может, у тебя есть соображения на этот счет?

Дан аж задохнулся от злости. Что вообще этот ленинградец себе позволяет? Ему задали конкретный вопрос, пусть отвечает, а не моргает девочкам!..

Мариша с удивлением посмотрела на полковника, перевела взгляд на Гурбана, тот кивнул, разрешив ей подыграть гостю. Нахмурив лоб, она начала вспоминать вслух:

– Сначала меня схватили зомбаки, потом появился полковник и освободил меня. Потом по нам начали стрелять и мы скрылись в вездеходе, потом… – Она резко замолчала.

– Что было потом, детка? – Гурбан присел на корточки рядом с ней.

– В вездеходе я попыталась уничтожить какой-то прибор. Он показался мне… ну, можете назвать это женской логикой, но я сразу поняла, что ящик опасен, его надо уничтожить.

Гурбан перевел взгляд на Самару:

– То есть, полковник, вы хотите сказать…

– Нет, не хочу, – оборвал его Самара. – Я утверждаю, что именно мой вездеход перевозит усилитель. А моя рота должна выйти в тот район, который я указал. Вот так-то, товарищи.

– А разве после вашего дезе-э… осознания… э-э… неверности выбранного пути… – Ашот запутался, замолчал и сформулировал иначе: – Короче, полковник, вы пропали без вести, а то и вовсе сбежали с пленницей. Не логично разве перебросить усилитель на другую тачку – во избежание последствий из-за утечки информации?

– Переброску можно осуществить лишь в районе сосредоточения. И я очень сомневаюсь, что посланник Стерха, его фамилия Зять, догадается сделать это. Он слишком занят обслуживанием усилителя, его задача – поддерживать прибор всегда и везде в функциональном состоянии. А водитель вездехода, он… он всего лишь солдат, его дело – исполнять приказы, а не проявлять инициативу.

Полковник был все еще неприятен Дану, но следовало признать правоту Мариши, настоявшей на освобождении Самары из застенков. Ленинградец действительно обладает бесценными сведениями и, как ни жаль Дану, может быть полезен и впредь – пуля в затылок откладывается на неопределенное время.

– Спасибо, полковник! – Мариша шагнула к Самаре, схватила его за руку, крепко, по-мужски, сжала. Потом встала рядом и положила ладонь ему, сидящему на стуле, на плечо. – Думаю, всем уже ясно, что Олег Борисович на нашей стороне!

Дану все это очень не понравилось. А Мариша, заметив кислое выражение его лица, презрительно вздернула нос и как бы невзначай провела пальцами по шраму на щеке полковника.

Дан побагровел. Что она делает, а?! Надо срочно прекратить это безобразие!..

Чтобы привлечь внимание мисс Петрушевич, он ляпнул первое, что пришло на ум:

– Что-то слишком долго сирены воют.

В возникшей паузе его слова прозвучали слишком громко. Все закрутили головами, осознавая, что таки да, вой сирен не прекратился, но усилился.

– И то верно, брат, – кивнул Ашот.

Фаза зевнул. Угрозу он воспринимал лишь в непосредственной близости, когда ее можно расстрелять из автомата или проткнуть штыком.

Маришу сирены тоже не занимали. Она прямо-таки лучилась вся. В лучшем случае – из-за того, что сумела добыть ценного «языка». В худшем – так проявлялась ее страсть к полковнику.

Маркус подошел к окну, чуть приоткрыл стальные ставни, за которыми проем прикрывала решетка из арматурных прутьев. Теперь к вою сирен присоединился еще и грохот канонады.

– Началось, – обронил Гурбан.