Александр Шакилов - Остроги. Трилогия (СИ)

Если это была шутка, то никто не засмеялся.

– Слушай мою команду. – Гурбан принял решение. – Двигаем за мной колонной по одному. Не шуметь. Не стрелять без команды. Задача ясна?

Тишина в ответ. Значит, ясна. Потому как уже не шумят.

Луч фонаря устремился вперед под углом к полу, указывая направление движения. Пол был кафельный, розовато-желтый. Попросить бы Гурбана посветить на стены, чтобы определить ширину коридора, но рот на замке, тс-с.

Луч метнулся обратно, давая возможность выстроиться друг за дружкой, левую руку определив на плечо впереди идущему. Даниле достались ключица Маркуса и ладонь рядового Петрова, за которым, громко сопя, пристроился Ашот.

– Готовы?

Тишина в ответ.

– Вперед помалу.

Авангард колонны – Мариша, Павел Сташев и Маркус – еще могли что-то высмотреть под ногами, а остальные уже топали вслепую. Так «варяги» прошли аж метров шесть, если не больше. А потом вспыхнул яркий свет, больно ударив по глазам.

Колонна мгновенно распалась – в прямом смысле слова. «Варяги» и им сочувствующие рухнули на пол, в падении вскинув автоматы. Доля секунды понадобилась всем, чтобы прийти в полную боевую готовность. В смысле – все приготовились долбить по сторонам, не видя противника, но любуясь цветными шарами в зрачках после вспышки. Даже рядовой Петров, не пробывший с новым для него подразделением еще и дня, не растерялся.

Над головой светила круглая выпуклая лампа. Следующая располагалась метрах в трех от нее и так далее, по всему потолку, не побеленному, как водится, а выкрашенному масляной краской, от времени слегка пожелтевшей.

Даниле остро захотелось вернуться на кухню к Светлане и пойти другим путем, где два взвода. Шесть десятков хорошо вооруженных врагов уже не казались чем-то непреодолимым. Тут же, в этом коридоре, Дану не нравилось до мокрых ладоней и учащенного пульса. Он чувствовал опасность, но не видел ее, не понимал, какова ее природа.

– Ну и вонь… Луч пересекли, лазерный или инфракрасный. Датчик движения сработал. Освещение тут врубается автоматически. – Рядовой Петров продемонстрировал свои глубокие технические познание, позабыв о приказе Гурбана сопеть в две дырки, за что тут же получил подзатыльник от Ашота.

Петров замахнулся в ответ, но не ударил – в тело его ткнулись три ствола сразу: Данилы, Маркуса и, понятно, толстяка. Причем первые два вжались в бок и спину, а вот Ашотик вдавил свой «Абакан» в самую мужественность Петрова. Да так вдавил, что глаза у рядового выпучились и налились кровью, личико тоже побагровело. С новичками «варяги» не церемонились. Вот бы Фаза преподал парочку уроков дедовщины, как только он умел…

– Отставить! – прошипел Гурбан.

Не проблема, троица тут же отставила автоматы и как по команде заинтересовалась парочкой, что стояла посреди коридора шагах в тридцати прямо по курсу.

Казалось, эти двое не дышали даже. Ну, это как раз понятно, ибо смрадно тут было так, что впору противогаз примерить. Пахло испражнениями и гнилью, тухлятиной пахло и трупами. И вся эта смесь, настоявшись в замкнутом помещении, превратилась в особую вонь, от которой не выворачивало, но бросало в дрожь.

– Эй, вы кто? – Гурбан встал на колено, рассматривая странную парочку в прицел.

Ответа он не получил. Парочка даже не шелохнулась. Только округлая лампа над ней вдруг принялась, потрескивая, мерцать.

Откуда эти двое взялись? Ведь не было никого…

Данила вытер липкую ладонь о штанину и прижался щекой к прикладу. Мариша не давала профессору подняться, придавливая его ладонью, упертой в спину, к полу. И правильно, нечего ему делать на линии огня.

Лампа мерцала, мешая сразу охватить всю картинку, но все же Дан в подробностях рассмотрел тех двоих, что встали на пути у «варягов».

Немолодая уже женщина – за полтинник изрядно – стояла, опустив руки и глядя куда-то влево от себя. Казалось, люди в коридоре ее ничуть не интересовали. Ей вообще все по фигу. Раньше она, вероятно, следила за собой: диета особая, маска на ночь, регулярный секс, стишки для тренировки памяти, волосы выбелить перекисью водорода – блондинки всегда в моде, и седину не видно. Но это раньше. А теперь ее волосы торчали во все стороны. Четко обозначились морщины у глаз – из-за света, наверное. На губах ни следа помады. Тональный крем смешался с пылью, скатался на щеках тонкими серыми колбасками. Рот приоткрыт. Из одежды – майка, под которой обвисла давно уже увядшая грудь, мини-юбка и драные чулки на подвязках. Подвязки видны.

Рядом с женщиной, чуть впереди, стоял мальчик лет одиннадцати в поношенном, но вполне аккуратном костюме. Брюки вот только мятые. И пятно на пиджаке. И сандалики на босу ногу, потертые. И ногти давно не стрижены. Не ногти, а когти уже с полосками грязи. Галстук-бабочка стягивает худую шею вместе с воротом рубахи. Но главное – взгляд мальца, в котором проскальзывает искреннее любопытство. Мол, а что будет, если гостям вскрыть животы и вывалить кишки? У кого длиннее? Одинакового цвета или нет? А крови много вытечет?

Дану стало не по себе от этого взгляда. Лучше бы «варяги» нарвались на роту бойцов, баррикады из мешков с песком, колючую проволоку под током и парочку «Утесов», простреливающих коридор, но не на эту странную парочку.

И хоть мальчик и женщина не проявляли агрессии, не скалили зубы и не рычали, опустившись на четвереньки, сразу было понятно, что они – зомбаки. У Северного Дан окончательно убедился, что зомби бывают разные, не стоит доверять их похожести на нормальных людей. Мало ли что одежда целая, разговаривать умеют и делают осмысленные движения – присмотришься, а ведь зомбак. И дело даже не в слизне на затылке, его может и не быть…

Чуть повернув голову, пацан шагнул к «варягам» – будто его спустили с поводка. Он тут же уткнулся в невидимую стену, и сзади и с боков его такими же стенами зафиксировали – ни вправо, ни влево, никак вообще. И похоже, он слизня специально показал. Мол, давайте же, стреляйте в меня, я – страшный зомби.

– Что это с мальцом? – прошептал Ашот, нарушив приказ командира. – Больной совсем? Типа носитель-паралитик?

– Точно. Паноптикум какой-то… – сорвалось с губ Гурбана.

Палец Мариши побелел на спуске. Профессор больше не пытался подняться – наблюдал за происходящим из положения лежа. Самара, стоя на одном колене, задумчиво поигрывал топором, взятым с кухни. Рядовой Петров происходящее не комментировал, уже спасибо.

И тут с места сдвинулась женщина. Все так же глядя на стену, припадая на одну ногу, она вдвое сократила расстояние до «варягов». Каждый ее шаг, сопровождаемый колыханием обвисшей груди, отзывался дрожью в теле Дана. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не открыть огонь. Инстинкт самосохранения у всех тут буквально кричал: «Стреляйте, валите тварей, убейте их!» Но такое понятие, как «голос разума», еще никто не отменял. И хоть «голос» этот едва пробивался сквозь стенания инстинкта, а все ж заставлял к себе прислушаться. Говорил он следующее: неправильные зомби обитают в подвале особняка Стерха, они специально подставляются под пули, только и ждут, чтобы по ним громко жахнули из всех стволов сразу.