Александр Шакилов - Остроги. Трилогия (СИ)

Ветерок из разбитого окна охладил не только щеку, но и скользнул по груди, тронул за самое интимное ниже пупка. Только тогда Ксю сообразила, что не просто связана, но и раздета. То есть вообще!..

Над ней навис Тихонов, совсем у советника крыша поехала.

– Жива? Вот и славно. Поживи пока… Всё дела, дела, тут решаешь, там решаешь, о себе, о своем удовольствии подумать некогда. Понимаешь меня? Вижу, что да. По глазам вижу.

Что в ее зрачках увидел старый козел, Ксю не знала. Должен был – презрение и ненависть, а там мало ли. Может, у него зрение плохое?..

– Мальчиков моих убила… Хорошие мальчики были, исполнительные. Одного я к Шамардину пристроил – думал, свой человек у врага под боком не помешает. – Говоря это, советник пританцовывал. Еще немного – и чечетку отбивать начнет. Не то что крышу – чердак подчистую снесло.

Во попала! Если бы Ксю могла всплеснуть руками, она бы так и сделала.

Движения Тихонова стали резче, он будто не просто выплясывал, а ритуал шаманский исполнял. Мухоморов, что ли, объелся или обкурился? Вольники частенько баловались дарами природы, расширяющими сознание, но чтобы советник Московского острога… Он словно орловский карлик, приносящий в жертву пойманного им человека.

Вот только рост у Тихонова неподходящий, и радиации тут маловато, если с Орлом сравнивать. Да и Ксю на роль жертвы не согласна.

Тихонов выпал из поля ее зрения. Куда подевался, что делает? Ксю приподняла голову насколько это было возможно – на пару миллиметров, – в лоб ее впивалась веревка, мешая маневру. И откуда только взялась веревка эта? Советник с собой притащил? И ноги у Ксю слишком широко раздвинуты. Она попыталась их сдвинуть. Увы, советник знал свое дело, жестко зафиксировал – в молодости мечтал стать гинекологом?

Тихонов склонился над ней. Скальпель в его руке был в крови убитого Ксю бойца. Блондинка задергалась, пытаясь обрести свободу. И похоже, ее возня пришлась по нраву советнику – обнажив бледные десны и крепкие еще зубы, он расхохотался. Скальпель едва не выскользнул из его пальцев. У Ксю перехватило дыхание – представила, как острие вонзается ей в живот…

– Дай боже, девочка моя, чтоб у меня все получилось. Если нет – воспользуюсь этой игрушкой. – Тихонов вновь показал Ксю скальпель, положил его на стол и, кряхтя, занялся пуговицами на паховой латке своего комбеза. Снимать кепи и разуваться он, похоже, не собирался. – Девочка моя, сделай так, чтобы я захотел быть с тобой.

Ксю содрогнулась от омерзения. Потворствовать желаниям Тихонова она не могла и не хотела. Она открыла рот, чтобы высказать ему все, что думает, и советник воткнул ей кляп. Но все же она промычала парочку самых забористых оскорблений.

– Да, девочка моя, да… – Тихонов аж закрыл глаза, так ему понравилось услышанное.

Ксю тут же замолчала, дабы не провоцировать советника.

Меж тем ситуация изменилась.

– Да тише вы! – крикнул кто-то, и тут же послышался топот на лестнице. После этого яростный рык «Тихонов, выходи с поднятыми руками!» Ксю уже не удивил. Похоже, группа захвата явилась в лабораторию вовсе не для того, чтобы освободить заложницу в добром здравии, – иначе визит был бы менее шумным.

– Стоять! Всем оставаться на своих местах! – услышала Ксю знакомые интонации. – В лабораторию никому без приказа не входить!

В дверном проеме показался советник Шамардин. В руке у него был ПМ. Покосившись на трупы и выбитую дверь, Шамардин шагнул в помещение и вскоре занял позицию возле стола.

– Тихонов, ты проиграл, – сказал он. – Сдавайся. Тебя будут судить по законам острога.

Глушитель смотрел в грудь Шамардину, а Тихонов с заметным сожалением разглядывал обнаженное девичье тело.

– Что же ты сделал с острогом, сволочь. – Лицо Шамардина словно отлили из гипса. – Что ж ты, сволочь, наделал, а? Ты едва не угробил население. Ты хотел страхом, руками палачей подмять народ под себя?! Всё. Хватит. Тебя больше нет, Тихонов. Ты закончился.

– Э нет! Это вы закончились: жалкие, слабые, требующие заботы о себе. Куда вы все – и ты, Шамардин, ты тоже – без меня денетесь?! Этот острог – ничто без меня!

– Ты разрушил все, что создавалось годами. – Между «макаром» Шамардина и пушкой Тихонова на столе лежала Ксю и возвышался усилитель. – Ты просто жалкий псих.

Пока, пристально глядя глаза в глаза, мужчины общались, Ксю дотянулась мизинцем до скальпеля, оставленного Тихоновым на столе. С веревкой на запястье она справилась мгновенно. Сложнее было незаметно передать скальпель во вторую руку. Потом Ксю освободила голову и грудную клетку, но перерезанные веревки не убрала – мало ли чем закончится мужской разговор по душам? У Тихонова наверняка есть козыри в рукавах, так что раскрыть свои карты Ксю не спешила. Пусть враг подойдет ближе, вот тогда…

Тихонов и Шамардин замолчали, сверля один другого взглядами. Пистолет с глушителем против обычного ПМ. Кто кого?

Пусть уже выяснят отношения, но где-нибудь в сторонке, подальше от нежного тела Ксю. Пусть даже выстрелят одновременно, пусть погибнут оба, лишь бы оставили ее в покое. В конце концов, она не одета. Ей, приличной девушке, не пристало валяться перед мужиками в таком виде. Что о ней подумает Ашот?..

Последняя мысль заставила Ксю задуматься. Надо что-то предпринять. Гнева пухлика она не переживет, он ведь такой ревнивый.

И тогда она выдала первое, что пришло ей в голову:

– Тихонов помешал усилить питерский сигнал. Зомби продолжат атаки на москвичей, погибнут тысячи людей. Но это еще фигня – этот старый импотент пытался меня трахнуть!

Шамардин иронично взглянул на Ксю. То есть брови его эдак изогнулись, и он взглянул. Ужасные намерения Тихонова не произвели на него должного впечатления. Все мужчины такие черствые…

А вот Тихонов принял ее обвинения близко к сердцу. Рыча, он кинулся к ней, забыв, что пистолет – это не столько холодное, сколько огнестрельное оружие.

– Ах ты дрянь! – Он вознамерился раскроить ее череп рукояткой.

А Ксю потом отмывай роскошные волосы от крови и мозгов! Желания заниматься этим у нее не возникло. И потому она встретила Тихонова ударом скальпеля прямо в сердце.

Даже после мгновенной смерти Тихонов не изменил своих намерений – навалился на Ксю, не постеснявшись присутствия Шамардина. Надо же, как его пробрало от ее прелестей!

– Вот черт! – выругался Шамардин и позаботился о нравственности в отдельно взятой лаборатории – стащил с девушки труп бывшего коллеги.

Нарушив приказ, в обитель науки ввалились шамардинцы, вооруженные до зубов и ниже. Но вместо того чтобы зачистить помещение и перевернуть тут все вверх дном (чтоб было за что извиняться перед хозяевами), они во все глаза уставились на Ксю. Она как раз села на столе, пытаясь развязать узлы на ногах. Челюсти отвисли, а мужские достоинства – наоборот. Даже мешковатая униформа не могла скрыть последнего обстоятельства – то ли приятного, то ли унизительного для Ксю. На всякий случай ей очень-очень захотелось провалиться под землю. Ну, или хотя бы на пару этажей.