Дмитрий Медведев - Эпоха мертвых. Дилогия (СИ)

Виктор повторил по-французски. Хамза непонимающе потрогал свои волосы, как будто бы это могло помочь проверить их цвет. Наконец, до него дошел смысл слов Виктора, и рассеянное выражение лица уступило место сосредоточенности. Он мотнул головой, сбросил оцепенение, и отрывисто заговорил.

— Они прошли, вон уже к воде спускаются. Давай скорее, уходим обратно, пока еще кто сюда не заявился.

Не выпуская из поля зрения занятых водопоем зомби, они вернулись по мосту на свой берег и свернули в первый же переулок, чудом не попавшись на глаза еще одной группе зараженных, тех самых, что они видели в магазине! Зомби шли к воде.

По дворам и закоулкам они быстро прошли, едва ли не пробежали, несколько километров, и только тогда Виктор немного успокоился и, усевшись на лавочку в одном из уютных зеленых дворов, позволил себе закурить. Он не делал этого с той самой секунды, как вышел из дома вчера на рассвете, и, как ни странно, организм на сутки с лишним забыл о вредной привычке, хотя обычно тягостное желание потравиться преобладало над здравым смыслом.

Хамза сперва неодобрительно посмотрел на пачку, не желая делать привала, а потом вдруг сам попросил сигарету и неумело прикурил.

— Виктор, надо уезжать, — горячо сказал Хамза. — И медлить мы не можем. Нужно покинуть Париж сегодня же.

— Что ты видел? — Виктор повернул все еще перекошенное от пережитого ужаса лицо к арабу. Он чувствовал, как мелко подергивается веко на левом глазу, а рот весь скривился, как у пережившего инсульт. Лицо вообще как-то странно онемело, но потихоньку приходило в норму.

— Так, какие-то образы, мутные, непонятные. Я больше чувствовал, чем видел. Во мне все горело, а потом я то летел прямо по воздуху, то нырял в темную ледяную воду. Я не мог дышать. А дальше… А, черт с ним, не стоит об этом говорить. Главное, что мы оба после этого не свихнулись, но я больше не хочу пережить такое.

Под конец фразы голос Хамзы дрогнул. Виктор понял, что бывший боец иностранного легиона к таким вещам решительно не был готов — телепатическим навыкам зомби не было места в давно сложенной картинке его мира, которая выдержала даже первый натиск Апокалипсиса, когда все казалось одним большим безумием. Но Хамза все сам видел и чувствовал, и так просто выбросить из головы сегодняшний случай невозможно. Ему просто требовалось время, чтобы все постепенно улеглось на свои места, как поднятый вверх песок постепенно опускается обратно на дно реки после того, как в воду бросили что-то тяжелое. Нужно подождать, это единственно возможное решение, и уверенность вернется к отставному военному.

Виктор и сам понятия не имел, что нечто подобное может существовать где-то, кроме фантастических книг — зомби-телепаты, как вам? Но стоит один раз увидеть своими глазами, как от скептицизма не остается и следа, а в голове странно еще долго шумит и покалывает, как будто кто-то влез внутрь, переворошил все мысли, как сухие листья, и ушел, громко хлопнув на прощание дверью.

— Нам нужно разбомбить все города к чертям собачьим, — вдруг зло выпалил Хамза. — Как сделали русские. Ядерные удары, только так. Пусть земля отравится, она переживет, она и не такое переживала. Иначе мы не переживем. Они истребят нас, сволочи. А так — укроемся где-нибудь, переждем, и дети наши переждут. Эти их психотропные штучки, они ведь нас…

— Сейчас бессмысленно об этом говорить, не до словоблудия, — Виктор с удивлением понял, что пора взять командование на себя и смело перебил напарника. — Пойдем, поищем машины для меня и для вас с Анжеликой, а потом сразу отправимся в путь.

Они докурили и поднялись. Немного поразмышляли, в какую сторону лучше идти, потом Хамза сориентировался на местности и повел Виктора в сторону Эйфелевой башни. Виктор никогда прежде не чувствовал себя настолько неуютно. Это были не просто домыслы, нет, он просто начал четко осознавать, что в этом городе вот-вот грянет нечто такое, от чего скоро уже не убежишь. Поэтому уезжать нужно как можно быстрее и как можно дальше, а уж там спокойно подумать, каким будет следующий шаг.

Как же хорошо было провести целый день дома со своей семьей и девушкой, даже при тусклом свете свечных огоньков. Свечи рассеивали мрак только на небольших участках, отчего темнота в неосвещенных углах казалась густой, как чернила.

Они никогда так много не общались, как в тот день. Играли в карты, отец рассказывал всякие интересные истории из дальних рейсов, много смеялись и веселились, точно ничего не произошло и за окном было все спокойно, как неделю или год назад. Вот только Гжегож никак не мог привыкнуть, что темно-русые патлы сына стали белыми, как снег. Но ему хватало сил не показывать свое удивление каждый раз при виде Томаша, и так с трудом уговорили балбеса хоть дома снять шапку.

За последние годы Томаш успел напрочь забыть этот приятный вкус семейных посиделок. Прежде отец постоянно отсутствовал из-за работы, мама тоже была вся вечно уставшая, не выспавшаяся, замотанная домашними делами, ну а Томаш пропадал с друзьями на футбольных матчах и пьянках. Теперь семья воссоединилась, правда, для этого ей потребовался конец света. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Следующим утром Томаш поведал отцу про пана Збышка из Владиславово. Гжегож, вопреки опасениям сына, не стал сходу отбояриваться от предложения и внимательно выслушал рассказ до конца. Потом он несколько минут молчал, переваривая услышанное. Томаш хорошо знал манеры отца и помнил, что, пока тот пребывает в глубоких раздумьях, ни в коем случае не стоит его беспокоить.

Наконец, Гжегож дал свой ответ.

— Я думаю, что нам стоит поехать. Коль скоро здесь ловить нечего, если верить тебе, Томаш, то, значит, надо перебраться в другое место, более удаленное и безопасное. На крайний случай у нас будет море, куда можно будет в любой момент отойти — там полно брошенных лодок и катеров. Здесь, конечно, мы тоже можем уплыть, но от нашего дома до воды еще добраться надо.

— Отлично, — просиял Томаш, ему уже не терпелось. — Когда поедем?

— Можно стартовать завтра с утра, предварительно хорошо выспавшись, а то чувствую, скоро начнет морить, три ночи толком не спал. А сегодня будем готовиться, пока за окном день.

— Что задумали? — Барбара вошла в комнату, села на диван рядом с мужем и положила голову ему на плечо.

— Будем переезжать, дорогая.

— Что? Но куда?

— Во Владиславово, у Томаша там есть знакомый, который живет с сыном в огромном доме. Он пригласил нас, и, я думаю, надо соглашаться и ехать.

— Чего тебе не сидится дома? — на лице Барбары отразилось недоумение. — У нас все есть, еда, вода, мы в безопасности!

— Бася, ты как устрица, живешь настоящим моментом, — поморщился Гжегож и потер нос, как всегда делал, раздражаясь. — Надо и о завтрашнем дне подумать, за продуктами в магазин больше не сходишь вот так просто, когда вокруг сотни и тысячи ненормальных. А там вместо двух защитников у тебя будет три и еще пес, который за пятерых сойдет, разве это не здорово?