Дмитрий Медведев - Эпоха мертвых. Дилогия (СИ)

Джефферс посмотрел на маленький флаг Соединенных Штатов, соседствующий на блестящей поверхности стола с аккуратной стопкой секретных бумаг, и, сформулировав мысль, вновь поднял взгляд на своего боевого товарища.

— Зачем ты включил в список три лагеря временного размещения? Чего ради нам бомбить гражданских?

— Как бы вся эта заварушка не закончилась, мы не можем допустить вероятности возрождения любого из наших противников. Вон, северокорейцы не стали телепениться, взяли и стерли своих южных соседей с лица земли. Сами, правда, тоже пострадали, но и хрен с ними. Это просто хороший пример решительности, а она нам сейчас нужна как ничто другое. На мушку взяли только самые большие лагеря, там, где много военных и хорошее «железо», а также где есть, так скажем, демографический потенциал. Стихийные скопления людей никто не тронет.

— Когда?

— Ракеты ушли, — Уитмор посмотрел на часы. — МБР в пути. Ударили по минимуму, чтобы не было серьезных экологических последствий — никто не знает, как поведет себя природа после нескольких десятков практически одновременных взрывов. Нам нужно разделаться с основной живой силой и скопищами техники, остальное не так важно. Заодно, кстати, яйцеголовые проверят свои гипотезы насчет ядерной зимы и еще какой-то дряни.

— И много гражданских целей? — Джефферс почувствовал, что сердце плавно стекает куда-то вниз. Ему даже не нужен был ответ, чтобы понять, что через считанные минуты погибнет огромное число ни в чем не повинных людей. Не ради этого он шел в армию, так какого черта терпит?

— Восемь у китайцев — успели со спутников засечь две дюжины хорошо организованных лагерей, охраняемых армией. У русских три больших лагеря — на территории Беларуси, недалеко от границы, под Новосибирском и в Балтийске — и две дюжины военных целей. Чтоб в будущем не воспользовались, так сказать. Мелкие скопления нормальных людей трогать не станем, не волнуйся, гуманист ты наш. Мы уже провели разведку, на такой сброд жалко тратить дорогие ракеты и боеголовки.

— И все же, какие же могут быть последствия? Экологические, конечно, какие-то данные должны быть, предположения, — продолжал дивиться Джефферс — вопросы он задавал полуавтоматически.

— Они противоречат друг другу. Заодно и проверим, где была правда, а где ложь, — хмыкнул Уитмор, и сверкнувшая под светом лампы синева его глаз показалась Джефферсу пугающей. — Ядерными зарядами бьем только по городам и лагерям, заряды не слишком мощные, потому как и цели не самые масштабные — несколько военных объектов, да обычные люди.

— Слушай, Вилли, — Джефферс неожиданно для самого себя вдруг вскипел. — Конечно, мы с тобой военные, и у нас есть долг. Но как тебе не стыдно добивать не просто мертвого, а разлагающегося врага? Что за радость — глумиться над трупом, тем более…

Джефферс умолк, наткнувшись на полный ледяного презрения взгляд Уитмора. Он не мог противиться гипнотическому эффекту этих слишком молодых и слишком холодных для шестидесятилетнего человека глаз. В таком возрасте пора превратиться в доброго дедушку, который и мухи не обидит.

Захотелось провалиться сквозь землю, но Уитмор не отпустит так просто, обязательно скажет еще что-нибудь, и тогда вновь почувствуешь себя мелкой сошкой, которая не в состоянии оценить замыслы великих.

— Странно, Боб, вот сколько раз я задавал себе вопрос, а ответ найти не мог, — вздохнул Уитмор, сожаление вышло слишком наигранным. — Ты ведь смелый боец, я помню и Вьетнам, и Ирак, но при этом ты слишком сильно поддаешься эмоциям. Сейчас настал момент, когда мир будет вновь вставать на ноги. Твари отступили, мы пока не понимаем, почему, но мы знаем, что наши скромные персоны им более не интересны. Пришел час отвоевать свое, понимаешь? Ты хочешь, чтоб наша страна оставалась лидером и дальше? Чтобы это продолжалось веками? Чтобы дети наших детей жили в сильной Америке?

— Конечно. Но…

— Здесь не может быть «но», — покачал головой генерал, не отрывая тяжелого взгляда от глаз Джефферса. — Я присягнул этой стране, и я люблю ее. За Америку я отдам жизнь, я расстанусь с ней даже ради таких никчемных сограждан, как наш президент или какой-нибудь сраный ниггер, ненароком отстреливший себе яйца отцовским пистолетом. И я сейчас выполняю свой долг.

Джефферс тяжело вздохнул. Он глянул на темный циферблат часов, прикинул в уме и вопросительно посмотрел на Уитмора. Тот кивнул.

— Да, нам пора идти к операторам, посмотрим результаты.

— Слушай, Вилл, ты ступай, я сейчас подойду, мне надо в туалет, — Джефферс боялся, что дребезжащий голос выдаст его.

Может, так оно и было, но, во всяком случае, Уитмор не подал вида. Он ответил сосредоточенным кивком, отправил в рот пластинку жевательной резинки и открыл дверь кабинета, жестом пропуская приятеля вперед.

Туалет располагался неподалеку, как раз по пути. Свернув вправо, Джефферс тотчас запер дверь и привалился к стене. Звук шагов Уитмора помалу стихал, и это приносило какое-никакое облегчение.

— Этого мне никогда не понять, — прошептал Джефферс.

То, что сделал Уитмор с одобрения президента, на самом деле напоминало только одно — измывательство над и без того истерзанным трупом, а такого себе не позволяют даже самые жестокие хищники. Неужто Уитмор настолько глуп, чтобы на полном серьезе опасаться возрождения Китая или России после таких сокрушительных потерь? Точнее, неужели он не понимает, что никакое глобальное лидерство никому больше не нужно? Тогда он конченый идиот.

США — единственная страна, сохранившая больше трети армии в организованном, боеспособном состоянии. Теперь, когда эвакуация семей военных окончена, бойцы могут снова выполнять свою работу без единой причины для дезертирства. После тридцатишестичасового наблюдения за зомби было решено попытать счастья и выйти на свет Божий, чтобы дать этим засранцам последний бой, и солдаты в данный момент активно обсуждали это между собой и с командирами.

Населения уцелело немало, вопреки стереотипам о глупости американцев и хлипким и ненадежным домам, которые и вправду не годились для сдерживания большого числа зараженных. Сделала свое дело легализация оружия — например, во Флориде, где разрешены даже некоторые автоматические винтовки, люди организовали неплохое организованное сопротивление. Словом, Америка была в нокдауне, но, к счастью, успела подняться на ноги на цифре «девять». Только бы снова не упасть, не то рефери на небесах засчитает техническое поражение.

Свою семью Джефферс потерял почти полностью — жена и оба сына заразились, сюда он привез только беременную дочь с мужем, вырвав ее с работы из торгового центра Тайсонс Корнер прямо посреди рабочего дня. Вот, наверное, все вокруг поразевали рты, когда за обычной продавщицей бижутерии приехали немногословные ребята на Chevrolet Suburban.