Андрей Ковалев - Заражение (СИ)

— Вот тебе и первое независимое графство, — произнес Эццио, обернувшись назад и убедившись, что пущенная в спину стрела ему больше не грозит, и только тогда останавливаясь, чтобы передохнуть.

— А что? Эти уже, небось, успели познакомиться и с регулярами короля, и с наемниками, и с мародерами, — тяжело дыша, просипел Анри, согнувшись и уставившись в землю. — Да и с мертвяками, которые ордами бродят по выжженным землям, они тоже наверняка повидались. Вот и выбрали свой путь.

— Каждый сам за себя, — согласно кивнул головой Ватрикс. Гусар спокойно стоял, даже не запыхавшись, словно не пробежал несколько миль с тяжелым рюкзаком за плечами. — Старый мир, с его войнами баронов и королей канул в Пекло. Теперь мир прост и понятен как солдатский сапог: убивай, или умрешь. И надеяться нужно только на самого себя. Тот, кто этого не понял — уже труп. Бродячий, или наполовину съеденный, гниющий на солнце с пробитой головой.

Мари хотела было что — то возразить, но осеклась и замолкла, вспомнив количество мертвяков, забаррикадированных в Руж. Те тоже уповали на помощь короля и крепость алебард городской стражи. А теперь они бродят по городу, если уже не выбрались на пределы городских стен. Да и целая деревня пропала за считанные часы, понадеявшись на защиту фанатичного священника. Значит, гусар все — таки был прав.

— Возьмем западнее, — предположил Анри. — Замок вряд ли устоял бы против бойцов Фигаро. Значит, войска здесь не прошли.

Все согласно закивали головами, затопав по тропинке в видневшейся вдалеке небольшой рощице.

Заночевать удалось в доме на окраине пустой деревни с малообещающим названием 'Придонье'

- 'Добро пожаловать в Придонье', - прочла на полустёртой прогнившей, едва державшейся над воротами вывеске Мари. — Даже боюсь спрашивать, где же то самое дно. И как оно выглядит, если это всего — лишь преддверие.

— А дно тут теперь везде, — Ватрикс широким хозяйским жестом обвел округу. — Весь Баланжир — одно сплошное дно. А может уже и не только Баланжир.

Путь пешком занял больше времени. Транспорта было не сыскать. По дороге отряд встречал лишь опустевшие, разграбленные деревеньки и небольшие города. Да и Ватрикс, который вел отряд, взял большой крюк, уводя от разрушенных войной деревень. Поэтому, путь, который они проделали бы за три дня, занял неделю с небольшим. Ни крестьян, ни мародеров, ни колдунов. Все вереницами потянулись к Призану. Или старались покинуть границы Баланжира, пока все не уляжется.

Деревня, в которую забрел отряд, была маленькой, в пару десятков дворов. Покосившиеся домишки, с подгнившими деревянными срубами и обветшалыми крышами. Узкие грязные серые улочки были завалены всяким хламом, что не удалось унести беженцам. Ни телег, ни лошадей, ни людей. Абсолютная пустота. Даже собаки, которые в великом множестве были в каждом дворе, постарались убраться подальше. Пустая и вымершая деревня.

Отряд медленно пересек деревню, вглядываясь в пустые дома. Заходить внутрь не хотелось — в домах не осталось ничего ценного. Остановились лишь на окраине, у единственного каменного дома, где когда — то жил староста. Постройка была единственной, в которой можно было заночевать, не боясь, что дом обвалится, пока остальные будут мирно спать. За домом старосты высился редкий частокол. А дальше — огромное поле, на котором зеленела рожь. Посередине поля стояло, раскинув руки, пугало, одетое в окровавленный мундир Остмарка и широкополую шляпу Охотников на Ведьм. Шляпа скрывала уродливо нарисованное лицо, из-под широких полей была видна лишь намалеванная углем кривая ухмылка. Из мундира и шляпы торчали соломинки, пробившиеся сквозь льняной мешок. Пугало насмешливо, и словно с интересом наблюдало за живыми, торча над землей на высоком колу. А рядом с полем, крутя широкими изломанными лопастями, одиноко стояла ветряная мельница. Неподалеку от мельницы, на пригорке, лежало несколько тел, которые даже не думали оживать. Мертвяки темными силуэтами были разбросаны по холму словно игрушки, забытые ребенком.

— А это что за гости? — живо заинтересовался Ватрикс, всматриваясь в холм.

Уже смеркалось, да и расстояние до пригорка было немаленьким, так что знаки различия на куртках было не разобрать.

— Пойдем, посмотрим, Эццио? — живо предложил гусар стоявшему у частокола актеру.

Тот задумался, прислонившись спиной к серому столбу ворот.

— Я пойду! — вызвалась Мари, проверяя, легко ли выходит из ножен сабля.

— Вы? Ну, хорошо, идем, мадам Виктория, — в точности скопировав ухмылку пугала, оскалился гусар, вынимая из-за пояса пистолеты. Не успел Анри открыть рот, как Ватрикс и девушка парой теней выскользнули из-за ворот поселка и, пригнувшись, бросились в сторону мельницы. Вот они прошмыгнули по краю ржаного поля, провожаемые насмешливым взглядом наблюдавшего за ними пугала, и скрылись за мельницей. Фигуры гусара и Мари замерли на холме, внимательно рассматривая мертвяков. Затем быстро повертели головами, озираясь по сторонам, и бегом бросились обратно в сторону поселка.

— Остмаркцы, — тяжело дыша, сообщила Мари, едва они поравнялись с воротами. — И один Охотник на Ведьм. Один из солдат без одежды. Оружия нет.

Анри устало кивнул. Так вот откуда у стоявшего на поле пугала такие неожиданные обновки в виде мундира и шляпы. Кто-то всерьез расшалился, раз решил прибить бойца инквизиторов. Хотя, теперь такое наверняка сплошь и рядом. Умудрился же чернокнижник в той болотной деревне перебить половину отряда 'Несущих Покой', ничуть не убоявшись гнева жрецов и их покровителя.

— Сколько они тут валяются — неизвестно, — добавил Ватрикс. — Но никак не меньше пары дней — точно. Тела успели заметно разложиться. Головы целы.

Еще одна хорошая новость. Значит, кадавры до этих земель еще не добрались. Толи не перебрались через реку, что вряд ли, толи подались по оставленной Фигаро дорожке из трупов. Хотя, это даже не дорога, а самый настоящий Мировой Тракт. Ибо корма после отрядов Фигаро остается весьма прилично. И корм этот даже не думает быстро убегать, голося на всю округу. А значит, все и вся стягиваются в столицу.

Мысли мелькали в голове Анри, словно туча рассерженных диких пчел. Ответов на них, по понятным причинам, не было.

— Пора спать, — сказал Де Волт, направляясь к дому старосты.

Помещение было абсолютно пустым. Ничего ценного здесь не осталось. А в том, что ценное в доме было, да еще и в больших объемах, милорд Де Волт не сомневался. Ну не мог староста деревни, пусть даже такой маленькой и убогой, как эта, бедствовать. Недаром ведь на полях от рассвета до заката трудились, не разгибая спин крестьяне? Работали — значит, был урожай. А был урожай — были и налоги. А были налоги — значит, и дом был обставлен по последнему слову деревенской моды. Да и споры между крестьянами возникали нередко. А разрешал их, как правило, все тот же староста. Как ставленник короля и представитель законной власти на этих землях. И вряд ли закон здесь был отличным от принципа 'кто больше даст'. Неудивительно, что староста и все верные ему люди, быстренько собрали свои вещички, вплоть до последней столовой ложки, и поспешно покинули деревню, отправившись в Призан, под защиту короля и верных ему 'Мечей'.