Константин Костин - Немного мечты

«Вот она».

Девушка ускорила шаг. Все по инструкции, все строго по инструкции: чтобы жертва, считающая себя охотником, увидев ускользающую приманку – которую жертва считала своей собственной жертвой – ощутила азарт охотника и не обратила внимания на то, что ситуация слишком похожа на ловушку. И не услышала шагов за спиной.

Все сработало.

Спектр схватил девушку за плечо, останавливая и поворачивая к себе:

- Ну здравствуй, Кармин.

Он медленно снял вуаль…

Что?

ЧТО?!

Из-под полей черной шляпки на него смотрело лицо, настолько не похожее на молодую Эллинэ, насколько это только возможно: ярко-голубые, широко расставленные глаза, узкий тонкий носик, высокий лоб…

Гримодан специально подобрал девушку с такой внешностью. Чтобы Спектр при одном взгляде на нее сразу же понял, что это не Кармин. Если он заподозрит в ней загримированную Эллинэ – может похитить девушку, а рисковать ею Гримодан не хотел. Ему были небезразличны людские жизни, в этом состояло его главное отличие от Спектра.

- Ты еще кто такая? – голос «соблазнителя» был спокоен. УЖЕ спокоен. Спектр уже понял, что что-то пошло не так, но не успел понять – что.

- Лили, - пискнула девица.

- Отпусти девушку, - произнес холодный голос и к затылку Спектра прикоснулся не менее холодный ствол револьвера.

Девица убежала, путаясь в длинных юбках.

- Ты меня с кем-то перепутал, - спокойно произнес Спектр.

- С человеком, который преследовал эту девушку, - услышал он в ответ.

Ствол по-прежнему холодил затылок. Спектр чуть заметно напрягся…

И расслабился: в проулок вошел еще один человек. С револьвером в руке.

В то, что здесь случайно оказался еще один вооруженный человек, Спектр верил не больше, чем в возможность обыграть казино (честно играя, разумеется), а, значит, это – напарник того, кто стоит у него за спиной.

- Что вам нужно? Выкуп?

- Ты.

- Я заплачу…

- Не нам.

Понятно. Наемники. Неужели… Эллинэ? Его смогла обыграть – женщина?! Заманить в ловушку и поймать?! Не-ет, он не пойман, до тех пор, пока не пойман!

- Руки за спину.

Спектр покорно завел руки и почувствовал, как их туго обвила веревка.

И в этот момент ситуация изменилась в его пользу. Потому что Гримодан допустил ошибку. Он не сказал своим наемникам, что они охотятся на Спектра.

Поэтому они расслабились.

Жертва связана, что может произойти?

Как оказалось, между чашкой и губами может произойти многое.

Спектр повернулся лицом к своим пленителям. В его левую ладонь из рукава скользнула маленькая резиновая груша. От нее шел тонкий резиновый шланг в плоскую емкость из прочного стекла, от которого несколько серебряных трубочек были проведены в белый цветок на лацкане.

Второй карманник контролировал пленника с расстояния в пару метров, а первый приблизился, чтобы обыскать. Никто не хочет неприятных сюрпризов, вроде бритвы в полях шляпы, верно?

Вот только неприятные сюрпризы уже начались.

«Беззащитный» пленник несколько раз сжал грушу. Тонкие струи брызнули из цветка в лицо похитителя. Поначалу тот почувствовал прохладу жидкости, но даже не успел удивиться: «Что за глупые шутки?». Потому что в следующее мгновенье серная кислота начала разъедать ему глаза и лицо.

- ААААА!!!! – завопил он от жуткой боли, падая на колени.

Спектр, по прежнему со связанными за спиной руками, прыгнул вперед, ко второму похитителю. Взмах длинной ногой – и револьвер отлетел в сторону. Из правого рукава выскользнул острый нож, быстро перерезал веревки и вонзился в живот второго похитителя.

Раз! Второй! Третий!

- Я мастер в борьбе шоссо, - холодно произнес Спектр, глядя в глаза того, кто секунду назад считал его жертвой, а себя – охотником.

Шоссо, борьба ларсийских моряков, в которой все удары наносились ногами. Потому что на качающемся корабле одной рукой нужно за что-то держаться.

Спектр вынул нож – похититель упал на землю, обливаясь кровью – подошел к облитому кислотой и перерезал ему горло.

После чего вышел из проулка.

Заколотый карманник открыл глаза. Он уже почти ничего не видел, понимал, что умирает, но мэлийские преступники не страдали рефлексией и, подобно загнанным в угол крысам, перед смертью не мучились вопросами о смысле жизни и своем месте в ней, а старались отомстить своему убийце.

Перед смертью, взглянув в глаза тому, кто воткнул в него нож, карманник вспомнил, где видел эти глаза.

Он под полз к стене, провел рукой по окровавленной груди и начал писать.

- «ПО»? - переспросила Кристина.

Маловероятно, чтобы Эдгар Аллан вдруг возник на улицах Мэлии, чтобы вступиться за убийцу.

- Кларр узнал этого типа. Он узнал Спектра. Вероятнее всего – одну из его масок. Пытался написать имя… или фамилию… но не смог, - Гримодан залпом выпил еще одну рюмку февера. Как будто это был простой самогон.

- Не помню ни одного человека, у которого имя или фамилия начинались бы с «По…».

- Если вдруг встретишь – будь с ним вдвойне осторожнее.

- Договорились, - Кристина выцедила свою рюмку зеленоватого февера. Горького, как полынь, из которого его делали. Горького, как чувство поражения. И пусть они не проиграли войну, а всего лишь проиграли битву… Но ведь проиграли же! Погибли люди!

Кристина вздохнула. И почувствовала, что захмелела. Если не сказать – напилась. И…

Как давно они перебрались на кровать?

Она посмотрела на Гримодана. В глазах которого горели огни веселья.

- Кармин… Я не знаю, как тебя звали в твоем, том, мире… Тебе никогда не казалось, что мы с тобой похожи? Я – одинокий, никому не доверяющий, против всего мира, который хочет… ничего хорошего мне этот мир не хочет. Ты – одинокая, никому не доверяющая, против всего мира, от которого тоже не дождешься конфет и шоколада. Может быть, нам суждено быть вместе?

Его губы прикоснулись к приоткрытым губам Кристины.

- Ага, сейчас. Размечтался.

Гримодан протянул губы еще чуть вперед, не нашел ими искомого и приоткрыл один глаз.

Кристина сидела, скрестив руки на груди, со скептическим выражением на лице:

- Ты и вправду думал, что я поведусь?

- Ну, попробовать стоило, верно? – заулыбался нимало не смутившийся мошенник.

- Подставлять губки мальчикам только за то, что они насовали мне за уши фиалок и прочий цветник, я перестала еще на первом курсе института.

Вообще-то Кристина могла бы припомнить самой себе несколько случаев уже после первого курса, но тогда она была либо очень пьяной (то есть – гораздо пьянее чем сейчас), либо… Ну было и было, что теперь вспоминать-то?

- Неужели я не заслужил одного маленького поцелуя? – глаза Гримодана могли бы поспорить с глазками Кота из «Шрека», но на печальные глазки Кристина не велась даже сильно пьяной. Поцелуи из жалости - не ее конек, она не мать Тереза… кхм… аналогии, похоже, тоже не её…