Константин Костин - Немного мечты

- Ноно… Щелк? Ты же… он же… врешь!

- Хочешь проверить? – Мюрелло сжал кулаки.

- Мы же не в Яме…

- А я не только в Яме размажу тебя по земле. Проверим?

Взгляд задиры метнулся туда-сюда. Драться ему внезапно расхотелось, но и отступать он не хотел.

- Как тебя зовут? – неожиданно мирно переспросил Мюрелло.

- Тонно Шестнадцать.

- Тоже в Яму выходишь? – в голосе телохранителя Кристины прозвучало заметное уважение.

- Ага. Щелк… ты правда Щелк? Он же давно не выходит.

- Уезжал. А сейчас по делам приехал. Ладно, Тонно, некогда мне. Передавай привет ямщикам. Кто там из стариков еще остался?

- Двойной, Чернильник, Крюк…

- Что, Крюк еще выходит? Он же старый был еще при мне.

- Не, то сын его. Старый Крюк уже лет семь как умер.

- Сын? Джерма или Алиас?

- Алиас. Джерму в прошлом году в ремни затянуло.

- Понятно. Всем, кто Щелка помнит, привет. Как-нибудь заскочу, помахать.

Мюрелло протянул руку, обменялся крепким рукопожатием с громилой Тонно и вместе с Кристиной шагнул вперед, к двери. Верне, к дверному проему.

- Мюрелло, - спросила девушка, когда они поднимались по лестнице, точно такой же скрипучей, как и в предыдущем доме, - что еще за Яма?

- Кулачные бои по воскресеньям.

- Кулачные бои?

- У рабочих не очень много развлечений.

- А ты…?

- Я в них участвовал. Мне были нужны деньги.

- В молодости?

- В детстве.

Разговор увял. Еще и потому, что они подошли к двери в квартиру номер 39.

Короткий стук, Мюрелло толкнул дверь и они вошли внутрь.

Точно такая же небольшая комнатка, не заслуживающая громкого названия «квартира», как и та, где жили игроки. Метра, пожалуй, три на три. Из мебели – узкая двухъярусная кровать. Стол, две табуретки, полки на стенах. И всё.

Ну и хозяйка «квартиры», естественно.

Женщина того неопределенного возраста, какой приобретают те, кто много и тяжело работает: морщины, бледная кожа, усталое лицо, тусклые глаза. С равным успехом ей могло быть и двадцать и сорок и пятьдесят.

На верхнем этаже кровати сидел мальчишка лет восьми, в черных штанах не по размеру и черной майке. Пацан то ли играл в какую-тоигру, требующую внимания и терпения, то ли решал головоломку – Кристине видно не было.

- Что надо? – посмотрела на вошедших женщина, поставила на стол закопченный чайник и вытерла руки о фартук.

- Мы ищем одного человека, - начал Мюрелло.

- Ну я человек, считай, нашли.

- Мы ищем конкретного человека.

- Это кого же?

- Господина Эри.

Женщина задумчиво посмотрела на него, налила из чайника кипяток в жестяные кружки, и опять отвернулась, что-то разыскивая на полках.

- Господина Эри… А кто его ищет?

- МЫ ищем.

- Вы двое или вы – кто-то еще?

- Мы двое.

- А зачем?

- А можно меньше вопросов?

- А меньше, - женщина сняла с полки несколько баночек, тарелку с небольшими ломтиками чего-то похожего на хлеб, зеленоватого цвета, - не получится. Уж больно долгая история.

Кристина поняла две вещи: неуловимый доктор Воркеи опять скрылся от них и здесь его знают. Возможно, здесь она получит очередную подсказку, чтобы продвинуться дальше в его поисках.

Гребаный квест. Хорошо хоть, здесь нет пингвинов…

- Мам, - мальчишка спрыгнул с кровати, - Я пойду гулять?

- Беги, сынок, - женщина погладила его по лохматой голове и присела за стол.

- И вы садитесь, - кивнула она Кристине с Мюрелло, - Чай будете?

Она сыпанула в кружки щепотку черного порошка из одной баночки, пару крупинок белого – из другой. Из кружек послышалось легкое шипение, и поднялся легкий дымок.

Безымянная хозяйка комнаты – ну не могла Кристина назвать это обиталище квартирой – посыпала зеленые ломтики очередным порожком и подвинула тарелку к Мюрелло. Потому что тот сидел ближе.

Кристина задумчиво посмотрела, пытаясь осознать, чем это таким ее угощают. В ларсийской кухне было известно такое блюдо, как хлеб с посыпкой, по факту – чуть поджаренный ломтик хлеба, посыпанный солью и специями, в самом простом варианте – сушеным чесноком. Но вот это вот – что?

- Хлеб, - ответила женщина на невысказанный вопрос, - вкус только курицы, больше не осталось пока.

Кристина осторожно взяла серо-зеленый «хлеб». От него резко пахло дошираком.

- А… из чего его делают? – девушке некстати вспомнился фильм «Зеленый сойлент». Хотя она его и не смотрела, но из ЧЕГО делают зеленый сойлент – помнила.

- Из травы, - коротко пожала плечами женщина, - Дешевле всего. Собрали, перемололи, обработали, высушили, спрессовали – кушайте.

Мюрелло хрустнул ломтиком:

- Когда я здесь жил, кормили нас… не очень. Но все же не травой.

- Ну так а что еще нам есть? – бледно улыбнулась женщина, - В столовой на обеде покормят, что останется – в семью принесешь, а в остальное время – чай, хлеб, да горох.

Она кивнула в сторону стоящей в углу стола небольшой миски, до середины заполненной неровными желтоватыми шариками, которые Кристина приняла за конфеты-драже.

- Одну горошину схватил – и весь день ни усталости, ни голода. Правда, голова как в тумане, и сердце может не выдержать, но как иначе-то? Смену без гороха попробуй, отработай. Пожалуешься, что тяжело – добро пожаловать отсюда, за воротами завода такие, как ты, толпами ходят, кто будет работать и не жаловаться. А если не жалуешься – значит, все хорошо, зачем что-то менять. Вот так и живем: пожаловался – пошел вон, заболел – пошел вон, покалечился – пошел вон, состарился – пошел вон…

По-прежнему непредставившаяся женщина закашлялась сухим кашлем:

-Ладно, это я так, о своем… Вы господина Эри, говорите, искали?

- Его самого.

- Так ведь нет его. Уже два года, как пропал.

- Куда пропал? – вырвалось у Кристины.

- Ну, знала бы, куда пропал, сходила бы да нашла.

За спиной Кристины распахнулась дверь, в комнату влетел мальчишка:

- Мам, я за двигом!

Он шустро метнулся под кровать, чем-то прогрохотал и мгновенно вылетел обратно.

- Господин Эри… - начала женщина.

Дверь снова распахнулась. В затылок Кристины уперся холодный металлический предмет.

- Не двигаться, - произнес мужской голос.

- Простите, господин, но…

Бумажка впечаталась в грудь охранника, стоявшего на страже… кхм… невинности танцовщиц кабаре. Каждый, имеющий отношение к любому кабаре, уверял, что актрисы кабаре и проститутки – не одно и то же. И каждый, у кого была с собой достаточно крупная купюра, мог убедиться в обратном.

Или нет.

Потому что, несмотря на общую легкость нравов, красотки из кабаре проститутками действительно не были и ложились в постель (или что там находилось поблизости) только с теми, кто им нравился. Другое дело, что большинству из них нравился любой у кого была с собой крупная купюра…