Евгений Эс - Медиа-магнат ренессанса

— Ух, какой сердитый, — прошипела Алель прячась за спину Виктора и откровенно дурачась, — Это твой папа?

Гросс не удостоил ее ответом.

— Господин граф, — ядовито произнес герцог, — Разве вы не должны были явиться в министерство с отчетом о посольской миссии еще пять дней тому назад? Или вы не в курсе, что из-за вас были разорваны дипломатические отношения с Альтарией. Немедленно собирайтесь во дворец! Вас хочет видеть император. Лично.

— Я скоро вернусь, — пообещал, Виктор и, уходя, скользнул губами по щеке вампирши.

Но он не вернулся ни в этот день ни в последующий. Сначала его долго и нудно пытал Тессар о мельчайших подробностях переговоров с королем Макабра и о тонкостях морского боестолкновения с альтийцами. Позже в министерстве графу прилюдную демонстрационную выволочку устроил герцог Гросс. И все это на глазах десятка министров. После чего Сомова буквально насильно усадили за стол и заставили присутствовать на всех без исключения заседаниях, а с вечера и до поздней ночи он уже торчал рядом со своей супругой на официальном приеме в честь посла Орланда. Но даже среди ночи, когда Виктор был уже готов сорваться прочь, его вдруг остановил император и прямо запретил покидать дворец. А с утра все началось по новой. Опять бегом на все заседания, и опять бесконечные утомительные обсуждения, как больших проектов, например, о прокладке железной дороги по территории Орланда в Макабр, так и рассмотрение каких-то прочих мелких дел, не имеющих к Сомову вообще никакого отношения. А потом был еще бал, который никак нельзя было пропустить, и проводился он в далеком загородном замке, куда добираться пришлось несколько часов. И так по кругу.

В отель Сомов смог вернуться лишь на утро шестого дня.

Алель вскочила, увидев его, но ничего не сказала. Она не выразила открытой радости и не упрекнула ни единым словом. Вот только ее мокрые глаза… И Виктор, готовый было уже бросится в объятия, вдруг остановился и виновато развел руками.

Наверное, именно тогда все и начало рушиться. Нет, они по-прежнему не могли друг без друга и у них был все тот же внезапный, вспыхивающий как порох и сводящий с ума секс, но что-то было уже не так. Сомов оказался перегружен свалившейся на него работой, встречи человека и вампирши стали редкими, а однажды дело и вовсе дошло до ссоры. Виктор приехал в отель, но не застал Лоу в номере и испугался до смерти, что с ней что-нибудь могло случиться. Кому он только не звонил и чего только не передумал за этот час, прежде чем вампирша вернулась в компании какого-то моложавого и очень галантного офицера. Все было вполне прилично и придраться было в общем-то не к чему, но граф немедленно вскипел.

— Ты не представляешь, как я беспокоился о тебе! Это очень опасный город, и я не хочу, чтобы ты впредь покидала отель без сопровождения моих людей.

— Неужели ты ревнуешь? — удивленно спросила Алель и вдруг гордо вскинула голову, — Или я снова в рабстве?

— Да делай, что хочешь! — воскликнул в сердцах Виктор и буквально выбежал, хлопнув дверью так, что задрожали зеркала.

Но разве мог он долго вынести разлуку? И скоро граф вновь осыпал вампиршу водопадом роз, целовал ей ноги, шептал самые нежные слова и пел самые романтичные песни. И снова их захлестывала страсть, ненормальная, безумная, яростная доводящая до боли и до слез. А когда после короткой встречи приходило время расставания, они становились молчаливыми, хмурыми и словно чужими друг для друга.

Сомов зло пнул баллон колеса и раздраженно спросил:

— Ну, долго мне еще ждать?

— Давление в норме, господин граф, — доложил механик, вытирая руки серой масляной тряпкой, — Можно ехать.

Паромобиль не способен был рвать с места, но минут через пять разгонялся так сильно, что местные крестьяне в определенные часы предпочитали не появляться на дороге и держали подальше о нее свой скот. Вот и сейчас они издали смотрели, как в облаках пыли и пара пронесся по дороге стремительный красный болид.

Рабочий день графа начался с посещения магической академии. Гал Грат стал вторым человеком в мире Осаны, получившим доступ к внеземной технологии. Первым, естественно, был сам Сомов и он постепенно вводил в курс дела ректора академии. Знакомство с ноутбуком началось с того, что Галу дали поиграть в шахматы.

— Он совсем не думал над ходами, и он у меня выиграл! — воскликнул пораженный Грат и поклонился компьютеру, — Спасибо за игру, я восхищен вашим мастерством.

Астроном первое время считал, что в артефакте заточен чей-то разум, поэтому здоровался и прощался с ним, как с человеком. Но постепенно, осваивая чужой язык и непривычные математические символы, к Галу пришло понимание того, что перед ним всего лишь счетная машина, этакий своеобразный арифмометр, возведенный в непостижимую степень сложности. И тогда Сомов стал поручать Грату конкретные задачи, на решение которых у него самого не хватало времени. Ноутбук использовался для вычислений ровно до тех пор, пока Гал полностью с ним не освоился и не начал понемногу рыться в его многочисленных файлах. Очередной файл открылся под торжественные звуки труб и череду ярких красочных картинок, которые сменили величественное звездное небо и солнце, восходящее над шаром красной планеты, медленно плывущей в космосе. Начался фильм «Марсианин». Два с лишним часа Грат наслаждался головокружительными видами чужих планет и людьми, которые запросто расхаживали по этим планетам. Они были одеты в чудные латы, состоящие из сотен мельчайших деталей, идеально подогнанных друг к другу, и использовали совершенно фантастические механизмы, позволяющие им не только ездить, но и летать с одной планеты на другую. От увиденного астроном долго не мог прийти в себя и еще десятки раз пересмотрел этот фильм. Но и это было не все. Как-то Гал щелкнул на иконку в виде квадрата земли и сделал для себя открытие, перевернувшее всю его жизнь. Оказывается, на ноутбуке имелась не только игра в шахматы. Там была еще одна игра под названием Minecraft. И это оказалось настолько восхитительное и захватывающее действие, что астроном был не просто покорен новой игрой, а целиком и полностью попал под ее влияние. По-хорошему, Виктору нужно было бы немедленно удалить игру во избежание развития самой тяжелой формы игромании у своего друга, но стирать хотя один бит земной информации было сродни кощунству.

Ректор принимал Сомова у себя в кабинете. Выглядел он вялым разбитым и смотрел на друга жутко воспаленными глазами.

— Не желаете кофе, господин граф? — сипло предложил он, — А я выпью. Совсем не спал, видите ли, — он опустил виноватый взгляд в пол и замолчал, но потом все же признался: — Всю ночь играл.