Татьяна Белоусова-Ротштеин - Королевский туман

— Для того, чтобы лезть в пасть «медведю», существуют французы, тевтонцы, турки и прочие, — проворчал Джеки, — старик Пальмерстон сочинил тогда сказочный план, по которому Финляндия возвращалась к Швеции, Прибалтика отходила к Пруссии, королевство Польское восстанавливалось как барьер между Бареей и Гермландией, всё устье Дуная — Австрии, Крым и Кавказ — Турции и так далее… Чего только не придумаешь, чтобы привлечь союзников. Но что толку? — он с чувством хлопнул кулаком по столу. — Парочка бездарей на высоких должностях всё-таки умудрилась погубить наших лучших солдат. Такие «атаки» не должны повторяться, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы они не повторялись. Надеюсь, и ты поступишь так же.

Джеймс встал с кресла. Несмотря на всю сложность дела, он вдруг ощутил прилив вдохновения, как тогда, при виде королевы. Пока он жив, он не проиграл.

— Спасибо, Джеки, на самом деле Вы мне очень помогли, — твердо сказал Джеймс, — последний вопрос: Вы помните, как зовут того студента, который приходил к Кинзману?

— Конечно, — уверенно кивнул адмирал и отставил стакан, — Алекс Джонс, аспирант. Он сам, насколько я выяснил, не эрландец и никогда там не был. Потомственный кокни.

— Сэр, вынужден сообщить Вам, что минуту назад телефонировали из полиции. Возникла крайне неприятная ситуация.

Огденс не сказал сперва «доброе утро», это очень дурной знак.

Вчера, после разговора с адмиралом, Джеймс всё-таки заехал в злополучное отделение. Естественно, ничего нового выяснить не удалось. Смерть Кейсмена выглядела совершенно естественной, никто в его камеру не проникал, да и, по уверениям господ полицейских, не мог проникнуть!

Наконец, просмотрев те немногочисленные бумаги Кинзмана, которые удалось найти в лавке, Джеймс убедился, на сей счет Рената Лайтвуд сказала правду, эти документы совершенно бесполезны для следствия.

Выходит, напавшие на магазин украли не только вещи, но и часть торговых документов.

Сама же леди фининспектор напомнила о себе вечерним звонком. Едва поздоровавшись, она спросила, как подвигается «их» дело, причем спросила таким тоном, будто Джеймс по должности обязан ей отчитываться. Подчеркнуто вежливо он ответил, что встреча с репортером Риплингом состоится в ближайшие дни. Он сам точно не знал, когда — Седрик к тому времени еще не вернулся.

О предполагавшейся встрече с мистером Адамасом она и не обмолвилась. Впрочем, теперь Джеймс был этому даже рад, с ректором ему нужно поговорить наедине.

— Писем сегодня не было? — в первую очередь спросил Джеймс, входя в гостиную.

— Нет, сэр.

— Зачем телефонировали из полиции?

— Милорда Спенсера вчера задержали, — бесстрастно сообщил дворецкий, — насколько я понял, он оказался участником каких-то уличных беспорядков. Он провел ночь в участке, сейчас офицер позвонил нам и сказал, что необходимо внести залог.

Джеймс сухо закашлялся и сел в кресло. Прошедшую ночь он почти не спал, в отрывистых снах его преследовали то мертвые всадники, то нечеловеческие глаза Посланника Уила, то Джая Агрэ в роскошных одеяниях хиндийкой княжны, то дружески оскалившийся премьер-министр. Несколько раз он видел ту вещь, она сияла во тьме, но Джеймс никак не мог до неё дотянуться. Тогда он просыпался и ему казалось, что он опять в проклятой Хиндии, в раскалённом форте, в лихорадке, а из комнаты будто исчез весь воздух.

— Позволите мне заняться этим, сэр? — спросил Огденс, стоя в дверях гостиной, как часовой.

— Нет, Огденс, мне не сложно будет самому туда заехать, — ответил Джеймс, потирая виски, — только попросите миссис Морис подать кофе, и поскорее.

— У меня уже всё готово! — возвестила экономка, входя в гостиную с подносом. — Боже милостивый, надеюсь, милорд Седрик не пострадал!

— Насколько я понял, он не ранен, — добавил Огденс.

Комнату заполнил привычный и в то же время какой-то совсем другой запах кофе. К нему примешивалось нечто терпко-горьковатое, как алкоголь, и кисло-тропическое.

— Вы нашли новый рецепт, миссис Морис? — заметил дворецкий.

— О, да, — довольно кивнула экономка, — этот рецепт мне подсказала мисс Агрэ. У них в Тэли принято добавлять в кофе тертую апельсиновую корку и капельку рома.

Джеймс подозрительно уставился на чашку, потом — еще более подозрительно на миссис Морис.

— Прошу Вас, попробуйте, — ласково произнесла та, — знаете, бедняжка так переживает, что не может помочь с Вашим расследованием, а жить тут просто как нахлебнице ей невыносимо. Вот она и старается помогать мне по хозяйству.

Джеймс неопределенно хмыкнул. Туман в голове еще не рассеялся и он решительно глотнул предложенное варево. Вкус кофе по-хиндийски, как и следовало ожидать, представлял собой все контрасты, противоречия и яркость востока. Но положенное действие произвел, Джеймс почувствовал себя полностью живым.

— Благодарю. Только не добавляйте никуда карри, — вежливо заметил он и направился к выходу.

Утренние улицы Лондониума полнились клубами пара и привычным оживлением. Торговцы открывали свои лавки, приказчики уже ругались с поставщиками, принимая товары со всего света. Извозчики, конки и трамваи приветствовали первых пассажиров. Деловые люди спешили в центр, к Парламенту, Банку, Бирже и конторам поменьше. Низшие классы шли на свои заводы, фабрики и в порт. Иногда в толпе виднелись неторопливо шагающие офицеры в начищенных мундирах, некоторые — под руку с девицами мещанского вида. На каждом перекрестке нес вахту внимательный и строгий полицейский.

Вид утреннего столичного бурления еще больше приободрил Джеймса, он словно заражался энергией городского механизма.

Общий шум тут и там перекрикивали чумазые мальчишки, предлагавшие купить свежую газету, спички или почистить ботинки. Джеймс притормозил у обочины и купил у такого мальчишки утренний номер «Времен».

— Благодарю, сэр! — с профессиональным почтением ответил тот, принимая монету, и побежал дальше.

Джеймс невольно подумал, что именно такие вот чумазые труженики вырастают, попадают в Университет милостью правительства и ректора, а потом, надо полагать, из благодарности, устраивают стачки и забастовки.

А Седрик всегда симпатизировал таким типам. Джеймс ничуть не удивился аресту приятеля, он предполагал, что скоро нечто подобное случится. Просто не ожидал, что настолько скоро!

«Времена» выражали сожаление, что бунтовщик Кейсмен избежал справедливого суда. Лорду Леонидасу оставалось лишь согласиться с почтенной редакцией.

В участке царил образцово-государственный порядок. Дежурный офицер с безупречной вежливостью объяснил Джеймсу, что виконт Спенсер был задержан вчера при участии в незаконной демонстрации работников посудной фабрики. Выяснить имя и титул задержанного удалось только лишь сегодня утром, о чём он, офицер, лично очень сожалеет. Затем он принял у Джеймса положенные средства и подпись, и попросил его немного подождать. Джеймсу еще никогда не доводилось вносить залог в полиции, и теперь он вдруг почувствовал себя почти соучастником рабочего безобразия. Злость на Седрика вспыхнула с новой силой.