Майк Резник - Доктор и стрелок

— Здесь мы не узнаем, сработает ли средство, — заметил Холидей.

— Верно, — согласился Эдисон, — зато выясним, работает ли оно в принципе.

— Когда думаешь испытать его? — спросил Холидей. — И что не менее важно: где?

— Раз Джеронимо теряет терпение, то чем скорее, тем лучше.

— Сегодня ночью?

— Не сегодня — так завтра утром: Нед поздно вернулся домой. Я сообщу ему все, когда проснется. Безопаснее будет провести испытание на одной из заброшенных серебряных шахт, — он взглянул на запястье механической руки. — Будь у меня в девять.

— Что еще за чертовщину ты себе прикрутил? — спросил Холидей.

— Я называю это наручными часами, — ответил Эдисон, протягивая Холидею руку, чтобы тот мог получше разглядеть предмет обсуждения: встроенный в запястье механической руки хронометр в латунном корпусе, размером с золотой доллар. — Еще увидишь, как подобные устройства заменят карманные хронометры, — гордо сообщил он.

— Еще увижу, говоришь? — переспросил Холидей.

— Ну, увидел бы, будь ты здоров.

— Не знаю, — неуверенно произнес дантист. — Мне нравится, когда хронометр на цепочке, чтобы никто не мог его стянуть из кармана. К тому же мало кто захочет носить его вот так, встроенным в руку. Я бы даже сказал, никто не захочет.

— Наручные часы тоже украсть невозможно, разве что вместе с рукой, — ответил Эдисон. — Кстати, не придется встраивать их в запястье: мне так удобнее, потому что рука у меня искусственная. Обычные люди могут носить часы на кожаных ремешках, вроде излюбленных местными ковбоями браслетов. Только значительно тоньше.

— Часы на руке будут отвлекать и даже мешать, если я вдруг потянусь за револьвером.

— Если выхватишь револьвер быстро, — улыбнулся изобретатель, — то даже и не вспомнишь, что на руке у тебя часики.

— Может, и так, — признал Холидей. — Только я все равно останусь при своем карманном хронометре.

— Никто тебя ни к чему не принуждает, — успокоил его Эдисон. — Правда, если вдруг передумаешь, я с радостью сработаю для тебя наручные часы.

— Спасибо за предложение, но в ближайшее время я им не воспользуюсь.

— Как хочешь, — ответил Эдисон. — Если выдвигаемся в девять, то работы предстоит еще много. Где дверь, ты знаешь.

Не успел Холидей ответить, как Эдисон уже принялся остервенело строчить что-то в блокноте. Оказавшись на улице, Холидей подумал, не наведаться ли в «Ориентал», и решил, что не стоит — все равно денег на покер не сыщется. Потом он отказал себе в удовольствии воспользоваться радостями «Тигрицы», потому что иначе не сумел бы завтра вовремя встать, а значит, и не было смысла проходить лишних несколько кварталов. Тяжело опираясь на трость, Холидей прикинул, чем еще можно занять себя на остаток вечера, отверг все варианты и отправился в отель.

Когда он вошел в вестибюль, то застал у полированной барной стойки шерифа Джона Биэна — тот любовался идеальными округлостями обнаженной дамы на холсте в баре. Завидев Холидея, шериф одарил его злобным взглядом.

— Это место деградирует, — пробормотал Биэн. — Пускают кого ни попадя.

— Осторожнее, Джонни, — весело предупредил его Холидей. — Уайетт меня больше не одергивает и не просит быть осмотрительней ради него.

— В гробу я видал твоего Уайетта Эрпа! — Биэн сплюнул на пол.

— Все верно, — улыбнулся Холидей. — Он ведь прямо из-под тебя невесту увел, да?

— Скатертью дорога! — пробормотал Биэн.

— Я бы так же сказал, не сумев удержать при себе женщину.

— Надо было вас обоих пристрелить еще год назад! — прорычал шериф и потянулся к кобуре, но не успел даже взяться за рукоять, как в нос ему уперлось дуло револьвера.

— Ты везучий законник, Джонни Биэн, — произнес Холидей. — Назавтра у меня назначены важные дела. Куда важнее, чем убийство тли. Не хочу провести весь день в суде, приводя веские доводы, почему я избавил город — да и весь мир — от тебя. Поэтому даже не думай хвататься за оружие. Отойди от бара, развернись и топай на улицу.

Биэн напрягся всем телом, его рука скользнула к рукоятке «кольта».

— О, давай-давай, — сказал Холидей. — Очень на это рассчитываю.

Неожиданно шериф расслабился и пошел на выход.

— Вот дьявол! — в сердцах воскликнул бармен. — Я уж думал, будет, что порассказать внукам.

— Скорей всего шериф поджидает меня у двери, с револьвером наготове, — ответил Холидей и не сдержал улыбки. — Он ведь не знает, что я снял у вас номер. Думаю, через часик-другой остынет и просто устанет. Особенно, когда чуть не пристрелит первых человек десять-двадцать, которые покинут ваше заведение.

Бармен расхохотался в голос.

— Черт, нашему городку не хватало вас и Техаса Джека Омохундро! Какого дьявола вы забыли в Колорадо?

— Во-первых, мы бежали туда от ареста, — ответил Холидей. — Затем мне понравился тамошний сухой воздух, а Джеку — картежники, что захаживают в лидвиллские казино.

— Лидвилл, — повторил бармен. — Это название больше подходит нашему городу.

— Нет, Тумстоун подходит лучше, — возразил Холидей. Он взял стакан виски, выпил и через силу поднялся на второй этаж. Там сразу же направился к себе в комнату. Прислонил трость к двери — чтобы не забыть ее утром, снял сапоги, шляпу положил на стол; рубашку и жилетку повесил на спинку стула, поверх них — сложенные брюки; сюртук убрал в гардероб. Кобуру повесил на спинку кровати в изголовье, рукояткой револьвера к себе.

Затем, убедившись, что никто не застигнет его врасплох, зажег ночник и, сев на кровати, принялся читать о последних приключениях Билли Кида — убийцы пятидесяти законников и того же количества соперников среди прочих бандитов.

Проснулся Холидей, когда в окно пробился первый лучик рассветного солнца. Роман лежал, раскрытый, у него на груди: Холидей уснул где-то на шестой странице. Он встал, умылся, оделся и заглянул в уборную. Взглянув на карманный хронометр — который внезапно показался громоздким и неуклюжим, — Холидей прикинул, что есть еще где-то час до отъезда на испытания оружия с Эдисоном, и решил побриться.

Заглянул в цирюльню через дорогу и, подождав, пока брадобрей накроет его салфеткой, осторожно достал револьвер из кобуры. На случай, если мимо будет проходить кто-нибудь из давних местных врагов, увидит его беззащитным и подумает: самое время убить Дока! Когда цирюльник закончил, Холидей спрятал револьвер в кобуру и, заплатив гривенник — по пять центов за услугу и в качестве чаевых, — отправился к дому-лаборатории Эдисона.

Подходя к намеченной цели, заметил у самого дома Бантлайна крупный фургон, запряженный четверкой лошадей.

— Доброго утречка, Док! — крикнул механик, выходя из-за фургона и махая рукой Холидею. — Славный денек, не находишь?