Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

— А что ты делаешь? — одна из девушек заглянула мне через плечо.

— Пирог.

— Это же простолюдинская еда, — фыркнула другая из-за другого плеча.

— Кушать никого не заставляю.

— А попробовать дашь?

Вот на этот голос я откликнулся. Недовольно. С другой стороны на меня поглядывала с улыбкой Милена. Её бы послать при всех, но…

— Дам.

— Спасибо…

— И попробовать тоже.

Кто-то прыснул, кто-то не уловил суть. Но судя по тому, как залилась краской Милена, она всё прекрасно поняла.

— Тебе помочь? — приятная брюнетка с хитрым прищуром пристроилась около меня.

— Нет, спасибо, я сам.

Смысл готовки, если тебе помогают? Смысл вообще заниматься подобным, если самое интересное у тебя забирают? Это как играть на клавесине, но только вместо тебя кто-то другой. И какой толк?

— А может тебе тесто взбить?

— Уже.

— А порезать фрукты?

— Уже.

— А печь затопить?

— Уже.

Девушки… Честно говоря, я ожидал, что аристократкам не будет интересна кулинария. Ну где они и где готовка, серьёзно. Им просто щёлкнуть пальцами, и лучшие повара если не города, то их поместья тут же что-нибудь да приготовят, хотя, возможно, здесь были и те, кто из мелких родов, где особо слугами не побалуешься. А может и вовсе простолюдинки, которым это будет полезно знать.

В любом случае, как бы то ни было, когда пирог был готов, они его под предлогом «я только попробовать» сожрали.

Суки мерзкие, таких в армии расстреливают…

Сожрали мой пирог…

Я мог слушать ругань в свой адрес и терпеть оскорбления. Мог молча драться и дохнуть от усталости. Воевать и не вылезать с передовых и плевать на всё…

Но за пирог было просто не по-детски обидно.

А когда я хотел приняться за новый, нам сказали, что занятие окончено.

Кто-то чмокнул меня в щёку, кто-то просто поблагодарил, кто-то, как Милена, сделали и то, и другое, но мне почему-то легче от этого не стало. Я вообще относился к еде с уважением, так как иногда просто жрать нечего и надо исходить из принципа: что дают, то и бери. Но когда ты ещё и сам сделал, это вообще вдвойне дороже. А они его сожрали.

Не помню, чтобы меня вообще что-то так цепляло. Я всегда воспринимал всё спокойно. Да, были моменты, когда было грустно и обидно, но там было всё куда страшнее: терял своих людей, проигрывали бой с потерями, хоронил кого-то — то есть была причина. Но здесь, из-за какой-то жратвы, и так прямо кольнуло обидой, что было странно.

Я даже огляделся, не стоит ли рядом Мириса и не компостирует ли мне мозги, но кажется, это были мои настоящие чувства. Те самые, которые принадлежали мне. И от этого мне становилось… жутко? Странно? Нет, скорее, будто сам себя не узнаю.

Я боялся стать роботом, который только и делает, что убивает?

Ну что ж, роботы не чувствуют обиды, это уж точно.

Да, первая неделя в академии мне запомнилась очень хорошо.

Его звали Вуберг. Таких, как он, можно было назвать или душой компании, или местным дурачком — всё зависело от того, как его воспринимают другие.

Я его воспринимал как местного дурачка, но остальные почему-то считали его душой компании. Он был весёлым и доставучим, как клещ, которого хотелось раздавить. А ещё он был того типажа, который очень нравится девушкам: высокий, приятный, с вечной приветливой улыбкой и какой-то искренностью на лице. В разговоре с ним могло показаться, что он тебе полностью открывается, от чего люди сразу проникались к нему симпатией.

Я познакомился с ним, к своему огромному сожалению, на тренировках по стрельбе, которые посещали практически все парни академии. Я тоже их посещал, но лишь для того, чтобы вспомнить собственные навыки и натренировать руки если не до того уровня, который я сам когда-то взял, то хотя бы до чего-то схожего с тем. Ничего нового на них мне дать не могли, разве что требовали повесить кобуру по-ущербному и держать револьвер как-то через жопу, чтобы точно ни в кого не попал.

На занятиях меня обычно сторонились, но, наверное, только такой, как он, и мог ко мне прицепиться.

— Вуберг, — протянул он руку с каким-то чрезмерно довольным лицом, будто только что выполнил сложнейшую задачу.

— Тэйлон, — ответил я на рукопожатие.

Я имел привычку относиться ко всем с уважением или хотя бы намёком на него, если это был враг, чтобы не ухудшать и без того непростые отношения. Хотя враги и не спешили пожимать мне руку.

— Я слышал, ты стреляешь на отлично. Вообще, я о тебе много чего слышал, но больше всего о том, как ты отстрелил бедному Ангору пах. Научишь?

Отстреливать пах?

Меня так и подмывало спросить это, но я ограничился кратким:

— Нет.

— Быстро ответил… — расстроенно отозвался он. — Да ладно тебе. Я тоже хочу научиться так стрелять.

— Я рад за тебя.

— Так что, научишь? — улыбнулся Вуберг.

— Нет.

Он вздохнул, посмотрел на меня, после чего начал пытаться застегнуть кобуру на мой манер.

— Это чтобы быстрее вытаскивать?

— Нет.

— Чтобы удобнее было?

— Нет.

— М-м-м… А ты меня слушаешь? — с сомнением спросил он.

— Нет.

— Ты какой-то необщительный.

— Да.

Вуберг расплылся в улыбке.

— Значит, всё же слушаешь. Кстати, ты из какого потока?

— Первый.

— Я тоже. Я поступил на год позже от положенного. Помню тебя на балу, так что мы с тобой ровесники. Слышал, ты знаком с самими принцем Авоксисенцием и принцессой Исциниэнтой.

— Да.

Обычно люди отваливались на моих первых трёх кратких ответах в духе да-нет, но этот проявлял просто необычайную стойкость, всячески не замечая, что разговаривать я с ним не горел желанием.

И дело не в какой-то чванливости — просто они все были какими-то… другими для меня. Просто другими. От взглядов на жизнь до элементарного поведения. Я другой, они другие — этого достаточно, чтобы держать дистанцию. Вот, например, Суцьиси: она была своей, многое понимала, и с ней можно было обсудить общие для нас обоих темы. И мы всегда могли найти общий язык друг с другом.

Какой язык я мог найти с аристократами? Я даже не представлял, о чём можно говорить с ними. Вначале, когда со мной пытались заговорить, я старался отвечать, но всё кончалось неловким молчанием и быстрым «пока». Разговор заходил в тупик, а я чувствовал себя неловко и идиотом. Стоишь, смотришь на человека и не знаешь, что сказать или ответить на его фразу. Просто потому, что не знаешь или не понимаешь его. Оттого становится немного поганенько на душе и как-то дискомфортно.

А потом я понял, что лучше вообще оградиться от всех — так и случайно не скажу что-то не то не тому, и неловкости не будет, и отвлекаться не буду. Я здесь не отдыхать же.

Я разве что с девушками с занятий по кулинарии находил общий язык, так как там было о чём поговорить. Они что-то спрашивали, я что-то отвечал, и мы даже находили общие темы для разговора.