Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

Тем не менее, тёплый ветерок мгновенно согрел меня. Приветствие? Похоже.

Настороженно окидывая зал взглядом, я заметил, как смотрит на меня женщина. Смотрит холодно, как смотрит дознаватель на жертву. К её же несчастью.

— Мы уже проходили это, но ты не вспомнишь, Тэйлон. Ты был новорожденным.

— Ясно, — спокойно отозвался я.

— Подойди ближе.

Я подчинился и встал справа от неё.

Мать парня шагнула вперёд, вступая на выбитый из камня ровный пол, который очерчивал круг. Подошла к столу, положила обе руки на него и негромко произнесла:

— Я пришла сюда за советом, великие предки. Развейте мои сомнения, прошу вас, ибо на наш род легла тень.

Ответом был лишь гул. Но в этом гуле, кажется, она услышала ответ.

— Войди в круг, Тэйлон, — её голос не подразумевал возражения.

Мне чертовски не хотелось этого делать. Что бы я сделал с удовольствием, так это закинул в этот круг гранату. А ещё сейчас было идеальное время, чтоб разобраться с матерью парня. Не думаю, что духи смогут мне действительно как-то помешать. Но с другой стороны, разобраться с ней, если что, я успею в любом случае. Вокруг полно камней— стянул с себя сорочку, закинул наспех камней, раскрутил и снёс ей башку.

Когда я вошёл в круг, слабый ветер закружил вокруг меня, и я словно почувствовал чьи-то объятия. Мягкие и тёплые объятия, как те, которыми меня одарила мать парня. Что-то невидимое, будто сам воздух, подтолкнуло меня к столу.

Женщина смотрела на меня уже откровенно враждебно. Я видел в её взгляде решимость, видел сжатые кулаки и… кулон на шее, который использовали местные недомаги для подпитки своей магии. Надо было ей сразу шею свернуть… Хотя она пока что лишь смотрит на меня, да смотрит злобно, но ничего не предпринимает. Значит, команды от своих духов ещё не получила.

— Положи руки на стол, — тихо произнесла она, словно говоря, что иначе сама это сделает.

Я подчинился и… ничего не почувствовал. Холодный стол, не более.

А потом подул вновь лёгкий ветерок, и мать парня удивлённо посмотрела куда-то в стену. Её лицо словно спрашивало «Но как же так?». Цыкнула, посмотрела на меня как на врага народа, после чего вышла из круга, пятясь спиной. Видела то, что не видно мне? Или ей что-то сказали? Я знаю, что духи умеют манипулировать сознанием.

Но в кругу остался я один. Я и духи. Я их чувствовал, чувствовал тепло, которым они одаривали меня, словно пытаясь согреть. Они были вокруг, повсюду. Скорее всего протяни руку, и коснусь их. Они пытались показать, что не хотят зла, я чувствовал это, но доверие к ним у меня не возросло.

Я почувствовал, как этот самый ветер скользнул по щеке, словно кто-то коснулся её пальцами, и услышал шёпот, очень тихий.

«Представься…»

Передо мной стали возникать призрачные фигуры людей. В длинных одеяниях, похожих на платья, женщины, мужчины, старики и старухи — они встали вокруг меня, как толпа, разглядывающая интересный экспонат. Вражды в их лицах я не видел, но доверять как-то им не тянуло.

— Я Тэйлон Бранье, — невозмутимо ответил я.

В этот момент я почувствовал, как ветер прошёл сквозь меня. В прямом смысле этого слова. Странное ощущение, если честно.

«Скажи правду, юноша…» — прошептали мне на ухо. — «Правда. Нам не обязательно лгать…»

Я оглянулся на мать парня. Духи уловили всё правильно.

«Мы слышим твои слова внутри тебя. Не бойся, молви своё слово. Она не услышит».

«Если вы знаете правду, зачем вы хотите услышать её от меня?» — задал я логичный вопрос в голове.

«Это многое прояснит. Ты другой, мы чувствуем, но не можем понять».

Сыграть ва-банк и рассказать? Или не стоит? Ну, учитывая тот факт, что они уже знают, что я другой, это может быть достаточно для проблем. А если всё раскрыть и сказать, ради чего я здесь, то может и не поднимут шум. Что там самое главное? Род, верно? И я здесь ради их рода.

«Если я откажусь?»

«Тебе нечего бояться…» — это был другой голос, ласковый, заманчивый, вызывающие желание довериться. Его произнесла женщина, стоящая справа. Она успокаивающе улыбалась. Они все успокаивающе улыбались.

Мне здесь не нравится.

Ладони плотнее прижались к камню, будто в попытке его раздавить. Мне даже отвечать не пришлось, так как шёпот, пришедший с другой стороны, точно описал моё мнение.

«Ты не веришь нам», — это уже произнёс старец слева. — «Но твоя тайна не покинет круга, юноша. Род хранит тех, кто не хочет причинить им вреда».

Довериться? Я не раз был свидетелем, как расстреливали союзников, которые слишком много знали. Стреляли в спину тем, кто был не выгоден или уже не нужен. Доверие — это слишком дорогое удовольствие. С другой стороны, в крайнем случае я должен сохранить род, а это значит, что не имеет значения, кто и сколько из этого рода выживет.

Мой взгляд скользнул по матери парня. Словно почувствовав мой настрой, духи зарябили, как плохое изображение.

«Хорошо», — согласился я наконец. — «Я здесь, чтоб сохранить род. Уберечь его от опасности любой ценой. Ни больше, ни меньше».

Кратко и понятно. Не думаю, что стоит рассказывать им больше.

Ветер задул сильнее, духи зашептались между собой.

«От чего уберечь ты хочешь род свой?» — спросила старушка передо мной.

«От любой угрозы».

Ветерок ещё раз подул сквозь меня, и я неожиданно увидел, как быстро всплывают образы из моей головы. Неприятные образы, которые я бы предпочёл не показывать. Поэтому мгновение, и перед моим взором возникла обычная статичная картинка зелёного луга у поместья. Не знаю, сколько они увидели за эти мгновения и что успели понять, но если хотят порыться в моей памяти, им понадобится что-то более жёсткое.

Никто из духов не показал удивления или возмущения на моё противодействие, но лёгкий ветер, несущий гул, намекал, что они обсуждают между собой произошедшее. Ну да, юнец посмел не дать покопаться в голове.

Но реакция была несколько иной, чем я ожидал. Вперёд выступила старушка. Медленно, величественно, но не надменно, она подошла ко мне с улыбкой, словно встречала любимого внука. Её ладони легли на мои, я буквально почувствовал её касание.

«Что бы ты ни хранил в себе», — тихо произнесла она, — «скажи, ради чего ты здесь».

«Чтобы защитить род», — моей уверенности не поубавилось, особенно учитывая то, что я не врал и готов был сдохнуть за это.

«Твоя мать», — продолжила старуха, — «наша дочь, взволнована. И мы видим, что ты изменился, стал другим. Но мы верим тебе. Верим, что тебе доступно то, что недоступно нам. Поэтому будь верен своему роду. Храни род, и род сохранит тебя».

Возможно, её речь должна была пронять меня, но… нет, не проняла.

«А теперь позови нашу дочь, свою мать, в круг. Мы хотим молвить ей своё слово».