Кирико Кири - Песнь надежды. Том 1. Том 2

— Нет, не хочу, — покачал он головой. — В этот раз просто хочу тебя предупредить, чтобы ты больше не делал так. Не приближайся к Амелии.

— Ты не можешь мне запретить приближаться к Амелии, — спокойно ответил я.

У него аж брови приподнялись.

— Ты нарываешься, Тэйлон, — зашипела котлета на сковороде сбоку в виде Уэйна.

— Тэйлон, не переходи границ, за которыми тебе может стать очень неуютно, — теперь угроза в голосе Гранта была очевидной.

— Тогда не указывай мне. Она не похожа на твою собственность, Грант.

Вновь тишина.

— Да, она не моя собственность, ты прав, — наконец кивнул он. — И я хочу решить этот вопрос мирно, как цивилизованные люди, но ты сейчас буквально плюёшь мне в лицо. Ты действительно так хочешь со мной дуэли?

Меня так и подмывало ответить «да», но…

— Нет, хочу решить всё миром, — выдавил я из себя, хотя всё внутри сопротивлялось. Хотелось дать ему по морде. Но при этом теперь я чувствовал себя засранцем, что нарывается на пустом месте.

— Тогда, будь добр, в следующий раз, когда ты решишь поговорить с Амелией, подойди и сообщи сначала мне, чтобы я не чувствовал себя идиотом, которому сообщают, что его девушка убежала с парнем в кусты.

Стоило это воспринимать как вызов? Я понимал, что Грант был прав со своей стороны, а я нарывался. Но меня немного… не знаю, сбила ситуация. В другой раз я бы набил ему морду, устранив проблему самым простым путём, но Грант настолько вежливо старался замять конфликт и найти выход, что мне стало немного неловко.

Не знаю почему, но захотелось тоже попробовать решить его миром.

Я миролюбиво протянул ему руку.

— Тогда прости, хорошо? В следующий раз я предупрежу тебя.

Он с сомнением посмотрел на меня, после чего всё же пожал её, добавив:

— Хорошо, Тэйлон. Надеюсь, мы пришли к соглашению и больше такая неприятная ситуация не повторится.

С этими словами он посмотрел на Амелию.

— Идём, я хотел пригласить тебя на ещё один танец.

— Давай! — радостно привстала она на носочки.

— Хорошего вечера, Тэйлон, — кивнул он и пошёл под локоть с Амелией к корпусу.

Остальные четверо мне кивнули, что было ну чересчур удивительно и вежливо. Но естественно, что всё не могло пройти так гладко. Уэйн явно не мог успокоиться. Он подошёл ко мне едва ли не вплотную, после чего негромко произнёс:

— Ещё раз приблизишься к моей сестре, говнюк, и я тебя нахер укокошу.

Последнее его слово удивительным образом совпало с щелчком револьвера, который стволом упёрся ему в живот. Я могу понять Гранта, но даже он не позволил себе такого. А слушать подобное от какого-то говнюка, издевающегося над своей сестрой, я не намерен.

— А теперь повтори ещё раз, чмо, — произнёс уже я. — Я плохо расслышал твоё блеяние.

Уэйн если не обосрался, то был очень близок к этому.

Он молчал, молчал упорно, поджав губы. По лицу видел, что он пересрался, растерян, не знает, что предпринять, так как не ожидал такой реакции от меня. Рассчитывал на жертву и свой наезд. А я… я, собственно, отреагировал как отреагировал.

Тэйлон, как я заметил, известен в определённых кругах в основном по слухам, поэтому стоило сразу развеять эти домыслы. Потому что развеивать домыслы гораздо легче, чем исправлять уже сделанное.

— Ты что-то хотела мне проблеять, овца? — тихо повторил я. — Вытащи язык из жопы и повтори-ка мне ещё раз.

— Если ты выстрелишь в меня…

— То мне ничего не будет, — уверено заявил я. — Я герой войны, я при орденах и медалях от самого короля и очень близок к королевскому роду. Всем будет плевать на какого-то застреленного придурка, что решил попытаться вызвать меня на дуэль.

Молчит.

Естественно, я врал, естественно, меня сразу повяжут и в лучшем случае посадят. Такое с рук не спустят. Но у меня и револьвер был не заряжен. Я просто опускал парня, вот и всё. Потому что хотел и мог. Потому что мне было достаточно того, что он угроза этому роду, пусть получает.

А ещё за нами уже наблюдали. Амелия, Грант и ещё четверо парней, что пришли с ним. Молчали, кто-то хмурился, у кого-то читался испуг. Амелия пусть и делала испуганное лицо, но глаза смеялись, ей было интересно, чем это закончится. Всем было интересно, чем это закончится, хотя револьвера они не увидели.

Считай, сейчас я решал вопрос о своей репутации перед высшим светом, с которым ещё работать.

— И после этого ты мне заявляешь, что укокошишь меня? Ещё раз мне попытаешься что-то сказать в таком духе, и я тебе яйца оторву, — негромко произнёс я.

Думаю, урок был усвоен. Некоторые, как Грант, понимают слова, а некоторые, как Уэйн, только страх. Возможно, я ошибаюсь, возможно, Уэйн понимает только боль, но мы это сейчас и проверим.

Спрятав револьвер, я обошёл его, спокойно, вальяжно, как хозяин положения, оставив его за спиной только с одной целью.

— Уэйн! — рявкнул Грант, но было уже поздно.

Для Уэйна.

Я услышал его ещё до вскрика Гранта и, развернувшись, делаю шаг назад и в сторону. Его кулак прошёл рядом с моим лицом. Зато моя смачная пощёчина достала его как нехрен делать. Не классическая, тыльной стороной ладони, но тоже ничего так.

Он дёрнул головой немного ошарашено.

— Я тебя изничтожу, ублюдок… — он то ли шипел, то ли плакал, совсем непонятно. — Я вызываю тебя на дуэль.

— Дуэли запрещены на балу, — холодно заметил Грант.

— Тогда защита чести!

— Нужен кто-то из наблюдателей за балом. Нашего слова мало, — ответил кто-то из парней.

— Так найдите его! — рявкнул он.

— Ты можешь пойти и сорвать злость на сестре, сделать ей больно, как ты это любил делать, — пожал я плечами. — Если, конечно, Грант тебе больно не сделает после этого.

Насилие — это хорошо. Насилие — это всегда надёжно, доступно и понятно абсолютно для любого. А его разновидности позволяют найти подход к любому: где надо — физически, где надо — морально.

— Мой отец…

— Не позорься, — ответил я. — Просто не позорься и не прячься за отцом.

А группа разделилась. Грант и ещё двое отошли в сторону, один побежал за наблюдателем и один отошёл на сторону Уэйна. Получается, эти двое, что убежал и стоит за Уэном, его прихлебатели.

Наблюдателя привели остаточно быстро. Мужчина во фраке с пышными усами, которому я бы дал лет так сорок. Пусть он и выглядел щуплым, но взгляд был действительно пробирающий. Долго он не рассусоливал.

— Причина вызова.

— Защита чести моей сестры, — прошипел он.

— Сестра-то твои слова подтвердит? — усмехнулся я.

— Он назвал причину, — холодно заметил наблюдатель.

— А если он соврал?

— Не имеет значения, — холодно ответил он.

Тут, конечно же, надо возмутиться, но мне плевать, кого бить, если честно.

— Хорошо, я согласен.