Каваками Минору - Панцерополис

Таким он сможет полететь в космос.

Даже продолжая расти тут и там, Кайзербург повернулся вверх.

Там парил Бладликбург.

Он словно бы на мгновение заколебался, но затем начал лететь.

В 15:52 на мостике Бладликбурга Айн воцарилась идеальная тишина. Взгляды всех приковало к окну.

Там стоял определённый человек: Оскар. Он направил взор на Берлин.

Никто ничего не говорил. Они все ждали распоряжений своего командира.

У него оставалось два варианта: продолжать сражение или признать поражение.

… Мы должны сражаться.

Он знал, что это безнадёжно, но им всё равно следует драться. Иначе, у армии не будет причин существовать.

dp-XXX поднимался снизу. Его окутывал эфир в подготовке к использованию Панцер Эмблемы. Её новая форма, несомненно, уничтожит флот Бладликбургов с одного удара.

… Что же мне делать?

Оскар задумался. Он не может остановить dp-XXX здесь. Смерть настигнет их вмиг, и мир переменится.

В конце концов, он и армия не смогли ничего поделать.

… Это безнадёжно?

Ещё не время для прихода новой эры. Он знал это наверняка, но подобный ход событий уже никак не остановить.

… Что я могу сделать?

Возможно, встать на пути Кайзербурга и умереть будет бессмысленно, но этим можно заслужить честь. По крайней мере, мир позже узнает, что он пытался остановить эру от преждевременного изменения.

Но Оскар знал, что в реальности он ничего не добьется. Мир изменится всё равно. Что хорошего в утешении после случившегося?

… Что я должен сделать?

Оскар медленно, медленно поднял руку. Это был знак того, что он собирался отдать приказ.

Его глаза повернулись к dp-XXX. Эфир, окружающий корабль, принимал форму. Это был гигантский бог. Он имел крылья, сиял белизной и вооружился громадным молотом.

Удар разнесёт их на куски.

Оскар ощутил грохот внутри себя, но не достигший его головы.

Солдат наблюдал за богом, созданным руками человека. Он уставился на противника, которого никогда не поймёт.

… Новая эра, наверное, настала в тот миг, когда этот корабль был создан.

Такая мысль мелькнула в его голове.

… Тогда все наши старания тщетны?

Эта мысль его застопорила.

Будь это так, так чем же они занимались? Чего добилось всё сражение, потерянные жизни и люди, оставленные позади?

Ради чего существует армия?

Сражение насмерть, может, и влекло за собой честь, но разве смерть здесь не значит неприятие новой эры?

Это будет значить, что в будущем их позиция будет отвергнута.

С такой мыслью, ему неожиданно полегчало.

— Ясно, — промолвил Оскар.

Он налил силой поднятую руку и отдал приказ.

Было 15:53

Перед лишённой башни ратушей посреди Гертауденштрассе лежали две половины Фламмен Риттера. Даже когда скапливался затор из автомобилей, Майер не предпринимал попыток выбраться из кабины.

Он просто смотрел в небо. Краснота заката перерастала в багрянец и растворялась. Пока восходили звёзды и луна, небо окрашивалось глубокой тёмной синевой.

Это напоминало сцену из мифологии.

Четыре Бладликбурга заняли положения с четырёх сторон света, создавая путь в центре, и сквозь их кольцо пронёсся бог.

Он умчался в синее небо и неожиданно исчез.

Какое-то время в небеса поднимался одинокий дымовой след. Словно разрезая само небо пополам, белый клинок вонзился в вышину.

… Это прекрасно, словно чудо.

— Ну, это Вайнах. Полагаю, нечего удивляться чудесам.

Оскар должен смотреть в то же небо с Бландикбург Айна.

— Вы открыли им путь, верно, командир?

Группа Вальтера сохранила противоборствующее поведение до конца, но Оскар показал своё понимание. Он продемонстрировал компромисс.

… Всё кончено.

Всему пришёл конец, всё переменится и начнётся заново.

Но прежде, Майер хотел выспаться. Он устал.

— В следующий раз я буду даже…

Он запнулся и закрыл глаза.

При этом услышал голос из устройства связи:

— Э-э, мы находимся над Берлином и передаём по всем частотам. В данный момент мы поднимаемся в космос. Все в Германии и соседних странах повернитесь в направлении, где, по-вашему, находится Берлин, и взгляните на небо. Вы сможете увидеть облако, которое поднимается в то небо. То, что вы видите…

Майер больше не слушал. Его поглотил умиротворённый сон.

В 16:05 медленно, но верно прибыло изменение.

Эльза напрягла брови и старалась не закрывать глаза.

Кайзербург преодолел скорость звука, разделил небо и вырвался из хватки силы тяжести. Он был неумолим. Вид за окном сменился с синего на индиго и затем на чёрный. Звёзды в том тёмном просторе выглядели как мелкие снежинки.

Корабль словно издал крик, но девушку это не заботило. Ей не казалось, что она умрёт. Её просто обуревало желание не закрывать глаз.

Миг, который она предвкушала, прибыл почти что нежданно.

Перегрузка, которую корабль был не в состоянии нейтрализовать, исчезла из тела.

Они освободились от оков гравитации. Они покинули землю.

Перед ними предстал космос.

Они прибыли в открытый космос.

— …

Эльзе показалось, что всё произошло слишком быстро.

Девушка ощутила боль в груди, но это несравнимо со сложностями на поверхности.

Она вспомнила всё, что случилось.

Эльза ослушалась своего отца.

Встретила Вальтера и Пауля, и они показали ей Кайзербург.

Ехала на велосипеде, убегая от преследования военных.

Улетела в небо.

Узнала, почему Вальтер желал отправиться в космос.

Выяснила, чего хотела сама.

Убедила своего отца и спорила с Майером.

Восстановила Кайзербург и полетела на нём.

Сражалась и закончила последнюю битву.

Может, прошло и немного времени, но это было насыщенное, веское и пылкое время.

Это всё привело к сему моменту.

— Ах…

Эльза осознала, что её тело напряглось. Огромная скорость, вжимающая её в сиденье, ушла. Девушка опустила взгляд и обнаружила, что её сжатые кулаки побелели. Она их разжала и увидела следы от ногтей на ладони.

Эльза развела руки в стороны, будто что-то обнимая. Она широко обняла простор пустоты перед глазами и обхватила руками плечи. Её тело дрожало.

… Я здесь.

Она прибыла в мир звёзд, который всегда видела в небе и к которому тянулась рукой.

… Поразительно.

Даже она не знала, что именно поразительно, но ей казалось, что будет лучше не знать. Ей просто следует думать, что нечто в этом поразительно.

Эльза сдержала чувства, рвущиеся из груди, и выдала бессмысленный и глубокий кивок. Она кивала снова и снова.

… Слава богу.

Она действительно благодарна.