Игорь Николаев - Новый Мир

Папка потоньше. Стандартного зеленоватого цвета, без надписей. Очередная серия взаимных кляуз Яковлева, Туполева и Таирова. Бесконечные разбирательства авиаторов Сталина порядком утомляли. Каждому властелину аэропланов необходимо было все и сверх того, каждый считал себя единственным и неповторимым, каждый полагал, что именно от него зависит торжество социализма во всем мире. Перед схватками авиаторов меркли даже битвы самоходчиков и танкистов, готовых драться врукопашную за каждый килограмм металла для своих бронированных каракатиц.

Третья, строго говоря, не папка, а толстенная кипа нескольких сброшюрованных стопок. Последние сводки по достройке 241-го Куйбышевского авиазавода и Сталинградского гусеничной техники. Недостаток материалов, необязательные смежники, некомплектные поставки. В результате - срыв планов по выпуску М-37, из-за которых и грызутся авиаконструкторы. Да еще и проблемы с тяжелыми артсамоходами.

Все - примерно равнозначно. Все первоочередное и неотложное. С этих папок и начнется утро, затем Василевский. Затем все остальное. Но даже эти вопросы будут второочередными перед Встречей.

Сталин снял трубку ближайшего аппарата.

- Встреча с Василевским, перенести на одиннадцать. На двенадцать вызвать Поликарпова. Со всеми планами по выпуску. Жуков… Пять вечера с возможностью перенести на девять. Собрание в два - подтвердить всем участникам. Место проведения…

Он на мгновение задумался. Серьезные вопросы обсуждались в большом зале совещаний, в малом кабинете, для узкого круга или на ближней даче. В зависимости от числа приглашенных, предполагаемой протяженности обсуждения и важности вопроса. Какое место наиболее достойно предложения, которое неизбежно принесет эмиссар?

- "Зеленая точка" номер два.

- Товарищ Сталин, - прошелестело в трубке, - Жуков в три часа дня улетает в Дальневосточный военный, инспектировать артсамоходные войска. Отложить вылет?

- Он нужен завтра, - кратко сказал вождь, - все.

Забавно, подумал он, положив трубку. В любой момент, днем ли, ночью ли, достаточно взять трубку и Поскребышев немедленно ответит. Когда же он спит, ест, отдыхает? И отдыхает ли вообще? Себя Сталин считал человеком с минимумом слабостей. Но получается, что у его бессменного начальника канцелярии их еще меньше. А если у Генерального Секретаря коммунистической партии СССР даже его собственный секретарь более стоек, то нужен ли партии такой Генеральный?…

Сталин откинулся на спинку кресла и смежил веки. Это тоже была давняя привычка - по окончании работы, еще за столом подарить себе пять-семь минут абсолютного отдыха. Никаких тревог, никаких забот. Сталин пребывал в покойном безмыслии, чувствуя, как разум очищается от суетного, он смаковал подобно вину каждое мгновение свободное от тягот правителя… Отходили прочь непоставленные моторы, недостроенные промобъекты, строптивые наркомы. Теперь о них и в самом деле можно было подумать после.

И только далеко-далеко, на дальних задворках разума тихонько бился огонек тревожного маячка ожидания. Скоро все решится. Завтра все окончательно решится.

Завтра…

Аэродром был невелик, но тщательно охранялся. Всего четыре бетонированные полосы и с десяток небольших ангаров, несколько приземистых складов. Никаких надписей, никаких указателей, попасть сюда можно было, только минуя несколько рубежей охраны, явной и скрытой, обычно по прямому разрешению высших руководителей страны.

Весна уже властно вступала в свои права, но ночью зима прокрадывалась обратно, покрывая лужицы прозрачным тонким стеклом льда, набрасывая на стены и серебристый полог инея и выстужая технику, заставляя техников поутру чертыхаться, прогревая моторы.

Обычно немноголюдный, аэродром теперь словно вымер. Только светились огоньки сигарет охранников на сторожевых вышках по периметру, и одинокий луч прожектора изредка обегал территорию. Неброский, серо-зеленый штабной VW6300 скрывался в тени небольшой, на десяток деревьев, рощице, оставленной в свое время для красоты, у склада запасных частей. Машина была рассчитана на семь штабных работников со всеми бумагами и аппаратурой, но сейчас за броневыми пластинами кузова скрывались от ночной свежести лишь двое.

На откидном столике стояли две объемистые кружки с остывающим кофе, очень крепким, без сахара. Пассажиры сидели лицом к лицу, у противоположных бортов, на жестких, так же откидных сидениях, в немного напряженных позах, одинаково сцепив пальцы на коленях.

- Если бы я мог только отправиться с тобой… А лучше, вместо тебя, - тяжко вздохнул один, постарше, одетый в темный плащ на утепленной подкладке. Мотор негромко урчал, согревая автомобиль, но он застегнулся на все пуговицы и поднял воротник, зябко ежась.

- Ободряете, - кратко и несколько раздраженно ответил собеседник, в летном комбинезоне нового образца, с подогревом…

- Но не могу, - словно не слыша его, продолжил первый.

Порыв вера бросил на узкие окна-бойницы пригоршню полуснега-полудождя.

- Непогода, - отметил второй. - Не отменили бы полет…

Первый взглянул на него с удивлением.

- Кто же отменит мой полет? Они полетят в любую погоду, если только самолет будет в состоянии подняться в воздух.

- Прошу прощения, так, задумался…

В полном молчании они сидели с полчаса. Лишь ветер тихонько подвывал за бортом, бросая на окна причудливые тени веток, да тихо пощелкивали автомобильные часы, неспешно отмеряя минуты фосфоресцирующими стрелками.

- Уже скоро, - наконец сказал первый. - Проверять все снова, наверное, смысла нет. Поэтому, слушай внимательно… Да, очень внимательно, - слегка повысил он голос, заметив тень неудовольствия, мелькнувшую на лице второго.

- Ты выучил пять основных вариантов, каждый на конкретную ситуацию и состав. Так вот… Забудь их.

Второй слегка вздрогнул.

- Именно. Забудь. Оставь только один, я бы выбрал третий, он лучше всех. И повторяй его снова и снова, зубри до полного автоматизма.

- При всем уважении…, - осторожно начал второй, - я бы сказал, что это несколько… неразумно?… Я все-таки не первый раз на ответственном задании, я общался с самим Первым Министром. Думаю, что я не растеряюсь и смогу определить верное начало.

- Это разумно. Ты видел многих и общался со многими. Но не с этими людьми. Таких ты еще не видел.

- Советских товарищей я тоже встречал. В том числе и высокопоставленных. По долгу службы…

Второй осекся, отметив явное неудовольствие и раздражение собеседника.

- Таких ты еще не видел, - терпеливо сказал первый. - Это сложно объяснить, но ты поймешь, когда встретишься с ними. Это очень умные люди. Это очень хитрые люди. И это очень опасные люди. И еще очень подозрительные. Малейшая заминка, малейшая слабина, и тебя просто вежливо отправят обратно с заверениями в любви и дружбе. А мы не можем себе этого позволить, ты, в конце концов, не колготки диппочтой везешь.