Андрей Левицкий - Буря миров

Явсен покрутил бугорок на боковой стороне передатчика – и тот вдруг откликнулся равнодушным синтетическим голосом. Все вздрогнули. Голос смолк, строчка пиктограмм перестала удлиняться, точка мигнула и вернулась к левому краю экрана.

Пеон снова заговорил. Точка задрожала. Явсен окинул взглядом людей вокруг, широко улыбнувшись, ткнул пальцем в передатчик.

– Ну так что?! – не выдержал Лабус. – Мы ж не понимаем ни хрена!

Пеон закивал, крутанул сразу два выступа, и передатчик произнес женским голосом:

– Слушаю вас, товарищи.

Хорька разбудили выстрелы. Стояла глухая московская ночь, никого вокруг. Нет, Москва не спала – она лежала бездыханная, при смерти, демоны почти убили ее, высосали из нее кровь. А где-то далеко стреляли. Целая канонада! Треск очередей, одиночные, даже взрывы… Раз такая сильная стрельба – значит, там командир, там Лабус и остальные. И Хорьку надо туда. Он сможет, ведь он сильный, и это его дело – спасти и защитить. В кого бы ни стреляли друзья, кто бы ни стрелял в них, Хорек придет на помощь.

Ему пришлось расстаться с автоматом. Так жалко было! – но вместе «калаш» и демонское ружье были слишком тяжелы. Хорек долго соображал: что же бросить? Именно поэтому и потерял машины.

Автобус и броневик ехали достаточно медленно для того, чтобы мальчишка, работая ногами изо всех сил, мог бежать за ними. Но в конце концов он выдохся и остановился, размышляя, от какого ствола избавиться. Выбрав автомат, Хорек мучительно доказывал сам себе, что все сделал правильно, АК – это, конечно, хорошо, он очередями палит и все такое, но патронов мало, закончатся – что тогда делать? А демонское ружье стреляло электричеством, которого в нем много. Пока Хорек был со взрослыми, они вовсю обсуждали варханское оружие, и Лабус предположил, что электроружья одноразовые. То есть они стреляют-стреляют, стреляют-стреляют – а потом их выбрасывают. Или не совсем выбрасывают, а только стержень в стволе меняют. Так или иначе, пока что ружье умирать не собиралось.

Главное – оно было легче, вот что подвело черту под сумбурными размышлениями Хорька. Ну и важную роль сыграло то, что к ружью он как-то прикипел душой, сдружился с ним.

Но когда, избавившись от автомата, он снова побежал, гул моторов уже стих и машины исчезли. Он повернул раз, другой, пересек сквер, холодея при мысли, что потерял друзей, миновал два квартала – нет машин! Хорек еще почти час бродил по городу и наконец совсем потерялся. Не очень-то хорошо он знал центр столицы – да вообще, если правду сказать, не знал.

Попав в очередной двор, Хорек нашел скамейку и лег на ней, прижав к себе ружье. Тишина, темнота… Он замер – маленький, всеми покинутый, один посреди умирающего города. Демоны бродили вокруг, рыскали во мраке, искали его… Хорек тихо застонал от ужаса, поняв: демоны совсем рядом, прямо за ним, идут по газону, вон и трава шелестит – подбираются, протянув когтистые руки в перчатках с обрезанными «пальцами».

Он вскрикнул, сел, развернувшись, и пальнул во тьму. Разряд алой спицей пропорол ее, рассеял на миг, ударив в стену дальнего дома, погас. Никого во дворе, только Хорек. А трава шелестит, потому что ветер.

Что бы сделал командир? Лег на скамейке и замер от ужаса? Нет! И Хорек так не будет!

Он пристроил ружье на колени, крепко сжимая его, готовый убить любого демона, который попробует подойти. Но демонам было не до него – они бродили где-то во мгле, а к Хорьку не приближались.

И он заснул.

А проснулся от звуков боя. Судя по тому, как затекла поджатая нога, – проспал долго. Выстрелы звучали приглушенно, вдалеке. Хорек через арку выскочил на улицу, прислушался – и побежал. На скамейке мальчик успел передохнуть, да и без автомата стало полегче, так что теперь он припустил во весь дух. Но все равно, оказавшись возле Красной площади, увидел лишь окончание боя.

Ближе к развалинам собора Василия Блаженного горела машина, от нее бежали Лабус, Курортник и незнакомый парень из тех, которые прибились к отряду в «Старбайте», – их Хорек видел из окна магазина, откуда выстрелил по демону, чтобы спасти командира.

Но где же Сотник? Не видно, только эти трое бегут – неужели погиб?! Хорек, рванувшийся вслед за троицей, даже остановился, обернулся. Из лагеря, объезжая горящую машину, выкатывали две тачанки с демонами. Нет, Лабус ни за что не бросил бы Сотника, если они убегают, значит, командир где-то в другом месте, а не остался в демонском лагере. Он, наверное, дожидается их где-то впереди! Мысль эта была не очень-то логичной, но Хорек с логикой никогда не дружил.

Он помчался за теми, кого поклялся спасать и защищать, держась у стен домов, в самой темноте, куда не достигал свет синих ламп, костров и фар.

На повороте резко остановился. Впереди автобус – их автобус, Лабуса и Курортника! Внутри кто-то есть, трое беглецов приближаются к нему…

А сзади догоняют тачанки.

Мальчик скинул ремень с плеча, встав на одно колено, поднял ружье, вдавил приклад в плечо – все как учили командир и Лабус. Направил ствол на тачанку. Руки после бега ходили ходуном.

Тачанка ехала почти прямо на него, вторая немного приотстала. На передке – круглая желтая фара, выше силуэт демона, сидящего за рулевым рычагом.

В бедовой голове Хорька машина вдруг обратилась демоническим чудовищем, страшной одноглазой тварью – не мигая глядит на него, сейчас подбежит, набросится, откусит голову, сожрет, надо выстрелить прямо в этот круглый глаз, других способов убить чудовище нет!

Хорек выстрелил.

Не попал.

То есть не попал в глаз, но алый разряд впился в морду чудовища.

Оно бросилось в сторону… и снова стало машиной, обычной тачанкой, которые он видел уже много раз, в одной из которых даже сам ехал когда-то с командиром и Багрянцем. Тачанка вильнула, притормаживая, и вторая врезалась в нее сзади.

Машины встали. Хорек вскочил, потряс головой, избавляясь от наваждения. Увидел задок уезжающего автобуса и рванул следом.

Теперь он совсем не был уверен, что сможет и дальше сопровождать друзей, чтобы в нужный момент защитить их: машина сразу взяла быстрый темп, к тому же продолжала набирать скорость.

Но ведь не обязательно все время бежать – есть и другой способ. Пока автобус не успел разогнаться…

Давно рассвело, три машины быстро катили по улицам оккупированной зоны.

Чтобы в темника не попала случайная пуля, на тачанке командера поставили навес из плотной кожи с железными пластинами. Он примыкал к бортам сзади и по бокам, оставляя открытым для взгляда лишь пространство впереди. Рядом с водителем сел капитан Сафон, позади – двое вооруженных бойцов, еще семеро ехали в машинах сопровождения. На лавку под бортом посадили закованного в кандалы пленника, Максар и Эйзикил расположились напротив.